И всё-таки Ласкарий хотел быть честным с человеком, которому предстоит уйму времени находиться рядом. Ведь когда начнётся война, Марцелл должен будет подчиняться приказам Андроника, станет его воином наравне с другими. А Ласкарий привык быть с подобными людьми откровенным настолько, насколько позволяли условия.
- И мне не хотелось бы, чтобы Вы ходили по лагерю и спрашивали легионеров и центурионов, как часто они молятся, когда в последний раз ходили на исповедь. Да и священников лучше не проверять на знание святых книг и Символа веры, - взгляд Андроник, будь он мечом, проткнул бы насквозь Флавиана заодно со стенкой почтовой кареты.
- Иллюстрий, Вы не понимаете, зачем это надо. Я заметил, как неприятны Вам подобные вопросы. Но мои объяснения помогут Вам по-другому на них взглянуть, - Марцелл кротко улыбнулся. А ведь не спросил даже разрешения на рассказ о причинах...
- Вы часто смазываете свою спату маслом, чистите её шёлковым платком? - затянул Флавиан менторским тоном. Андроник решил, что вставить кляп в рот священника было бы кощунственно, но другого способа остановить монолог этого типа людей трудно... Так что приходилось слушать. Ну и заодно думать, из чего же можно было сделать кляп: мало ли...
Инквизитор сидел напротив Ласкария, так что выражение лица "следика" дрункарию было прекрасно видно. Марцелл был сама серьёзность, холодность, бесчувственность - но что-то проступало там, в глубине его глаз. Нет, не что-то - жизнь, эмоции...
- Зачем Вы это делаете? Необходимость, скажете? Клинок должен быть в отличном состоянии, чтобы в любой момент его можно было пустить в дело? А людям невоенным подумается: привычка, глупость, способ занять свои руки каким-нибудь делом. Так и сторонний человек не поймёт, зачем инквизиторы задают свои вопросы людям, все эти "благоглупости" о молитвах, исповедях, постах, знании священных книг. Еретика можно распознать по его эмоциям, по его поведению. Не успевший укорениться во зле или же человек глупый, несдержанный, выдаст себя. Кому-то это не будет заметно - но только не нам, носящим знак Длани Аркаровой у сердца. Нас этому учат, с самого детства втолковывают сию трудную науку. Вам же, наверное, неизвестно, что в инквизицию попадают в совсем смешном возрасте, лет в пять-шесть. И берут туда сирот, которым неизвестны ласки матерей и отеческие советы. Детям втолковывают азы инквизиторского дела, каждый день, каждый час, каждую минуту.
Невольно Андроник подался чуть вперёд, увлёкшись рассказом Флавиана: Ласкарий совершенно не знал этого. Дела церковные были неинтересны дуксу, да и на священников, а уж особенно "следиков", он привык смотреть как... как... на "следиков". Тех дворников, что выметают из Аркадии скверну вместе с уймой ни в чём не повинных людей.
- Вам известно, что такое холод, пустота внутри? Даже пламя священного костра, сжигающее еретиков, способно прогнать этот мороз одиночества лишь на краткий миг. Но совсем не из-за желания согреться мы ловим еретиков, - недобро усмехнулся Марцелл. - Мы служим обретённой семье, Святой Церкви Аркара, нашей матери, и Аркару, нашему отцу. И мы готовы на всё, только бы родители были довольны нами. Надеюсь, Вы оцените мою искренность в общении с Вами, иллюстрий Андроник. Говорят, что Вы любите, когда Ваши воины искренни. А по закону я стану воином в армии, едва армия начнёт кампанию против тайсаров. И ещё мне не хотелось бы, чтобы Вы мешали мне служить моему делу, а я не буду мешать Вам служить Вашему делу. Мне хотелось бы верить, что больше между нами не будет непонимания, иллюстрий.
Тот огонёк, что теплился в глазах Флавиана, погас - перед Андроником вновь был инквизитор-"следик", искореняющий ересь, прикреплённый по неизвестной причине к дрункарию.
Снаружи раздались окрики и молодцеватый смех. Всадники эскорта выстроились двумя колоннами по обе стороны от почтовой кареты.
- Интересно, что происходит, - Марцелл выглянул из окошка.
Снова голоса. Такие знакомые...
- А это нас встречают, отче. Легаты и турмархи Южной армии решили устроить приём своему стратигу. Молитесь, отче, чтобы нас от радости не искупали в вине.
- Аркар не наказывает своих детей за любовь к дарующей счастье виноградной лозе, - всё-таки огонёк жизни не навсегда пропал из глаз Марцелла. - Но в крайнем случае я замолю грех.
- Только если похмелье Вам не помешает! - расхохотался Андроник и молниеносным движением открыл дверь, а через мгновенье уже бежал по кочкам, прыгал по лужам, словно ребёнок...
Слабый свет одинокой свечи ложился на желтоватые странички дневника...
Запись девятая. Мне хочется поделиться своими открытиями с Гильдией, и иного выхода, кроме как созвать конференцию магов, я не вижу. Архимаг Асфар согласился на это. Он, правда, желал прежде общего собрания узнать, что же на самом деле я открыл, и мне с большим трудом удалось убедить главу Гильдии потерпеть. Это должно быть сюрпризом, это будет как удар Огнара по ксариатским армиям! Надо подготовиться к выступлению. К сожалению, опрометчиво было бы демонстрировать мои умения, ведь способ выхода в Астрал немедля отвратит Гильдию от моего открытия. Мне и самому так мерзко и гадко от единой мысли о том, что мне пришлось убить человека! Но я сделал это ради Магии!
Надо снова повторить речь перед конференцией...
Запись десятая. Позор! Позор Гильдии магов! Они смеялись, как они смеялись над моею речью! Когда я закончил свою речь, обращённую к сердцам всех этих людей, наступила тишина... А потом... потом... потом... А потом кто-то захохотал, а за ним - и весь зал. Это было ужасно: стоять за кафедрой, когда тебя окружают смеющиеся... нет, даже не глупцы - животные! Неспособные посмотреть дальше кончика собственного носа, они мнили себя магами, волшебниками, творцами прекрасного, демиургами, хозяевами мира. Они ошиблись - они просто обезьяны, в чьи руки попала книга с формулами заклинаний.
Я порывался доказать, что нашёл способ попасть в Астрал - но меня никто не слушал! Позор! Позор Гильдии! Я бросил эти слова прямо в пасть этому беснующемуся, заливающемуся грязью своего смеха, многоголовому животному! Но это животное было глухо...
Мне ничего не оставалось, как покинуть эту конференцию - и Гильдию. Я окончательно уверился в том, что мне не дадут заниматься исследованиями эти глупцы! Даже Архимаг Асфар, и тот провожал меня насмешливым взглядом. А ведь я считал его почти отцом! Он же принимал мои выпускные экзамены в Магической академии...
Быть может, если бы Тенперон был здесь, всё прошло бы иначе, Даркхам смог бы найти такие слова, которые бы убедили Гильдию. Но моего друга просто не было ни в столице, ни в Королевстве: говорили, что он путешествует то ли по Снежной пустоши, то ли по Аркадской империи, то ли по мидратским княжествам. Летом-то занятий в академии не было, и Тенперон в это время покидал страну, отправляясь на поиски... Честно говоря, я не знал, на поиски чего. Быть может, он тоже хотел узнать, как раздвинуть горизонты магии.
