Ахти был рад неожиданной встрече с приятелем-охотником и не уставал всячески выражать эту радость. Ильмо, как бы ему это ни льстило, вполне понимал, в чем дело: хозяин Лосиного острова изнемогал от скуки. Хозяин только по имени, на самом деле он был здесь гостем, притом нечастым. Всем заправляла его мать. Единственное, что его сейчас занимало, — постройка корабля.
— А почему ты уверен, что сумеешь его построить? — спросил Ильмо. — И кто поведет его к морю?
— Да, да, — нетерпеливо кивнул Ахти, — сложнее всего оказалось найти кормчего. Никто не хотел ко мне наниматься! Все варги, да и не только они, почему-то считают, что карьяла могут плавать только по болоту на долбленом осиновом корыте. Но мне повезло — Аке сам пришел ко мне и предложил поехать со мной на север. Его отец ходил по всем заливам и фьордам Гандвика…
— Как ты сказал?
— Закатное море на их языке — Гандвик. Еще Аке сказал, что может построить настоящий драккар — такой, чтобы выдержал любой шторм, чтобы, как угорь, скользил в волнах… Нет лучших корабелов, чем варги!
Ильмо не удержался и скорчил рожу.
— А правда, что они всех чужаков считают своими рабами, и человека им убить — что высморкаться?
Ахти смутился, но не слишком.
— Нигде их не любят, — ухмыляясь, сказал он. — Ильмо, ты же райден. Или станешь им когда-нибудь. Скажи, неужели люди, которые способны учиться у зверей искусству убивать, не достойны восхищения?
Ильмо беззвучно вздохнул и закатил глаза. О варгах Ахти мог болтать до бесконечности.
— Знаешь как поступают варги? Они высаживаются на побережье, предлагают полмесяца хранить мир и торгуют без обмана. А когда полмесяца истекают, принимаются убивать и грабить. Приходят в селение и забирают всё, в том числе и людей. Сопротивляться им невозможно. Южные карьяла просто бросали дома и уходили в лес…
— Ты что, участвовал в походах на карьяла?!
— Нет, это я так, к слову… А был такой случай. Это я у варгов своими ушами слышал. Один воин увлекся грабежом и задержался в селении дольше, чем его сородичи. Карьяла вернулись, видят — он один. Навалились на него всей толпой, затолкали в амбар, заперли и оставили там до утра, чтобы замучить при свете дня. А этот варг ночью проломил стенку и удрал. Но на полдороге подумал, что это позор и воины так не поступают. Вернулся, перерезал всех в том доме, где его держали, дом поджег, взял добычу и, довольный, отправился к своим. Вот каковы варги!
— Да ты никак ими восхищаешься? Как они карьяла резали? Не стыдно?
Ахти все-таки смутился — и заговорил о другом. Теперь он пытался доказать приятелю, что варги — вовсе не кровожадное племя убийц, а нечто вроде славного воинского братства.
— Среди них ведь не только выходцы из Норье. Я своими глазами видел одного варга из эсти. Сейчас карьяла слабы и дики, и варги с ними делают что хотят. Но в будущем…
— Могу себе представить, — насмешливо ответил Ильмо. — «Мы, карьяльские варги, шлем привет варгам из земли Норье и предлагаем вместе пойти в поход на грязных саамских рабов!» А они отвечают: «Мы, варги из Норье, так вам, грязным карьяльским рабам, скажем: сначала разорим саами, а потом и за вас, лесовиков, примемся!»
Приятели захохотали. Потому что, как бы ни расхваливал варгов Ахти, а то, что сказал Ильмо, было правдой, и они оба это знали.
— Всё равно у них есть чему поучиться, — не сдавался Ахти. — Непревзойденное воинское искусство — раз.
Искусство строить корабли и водить их по всем морям — два. А еще… — Он задумался: — Вот! Ты ведь умеешь слагать руны?
— Не очень. Вяйно когда-то учил меня, но с тех пор…
— Ух, какие рунопевцы у варгов! Это искусство у них в чести. У каждого мало-мальски сильного ярла есть свой рунопевец. Заклясть попутный ветер, вызвать бурю, навести туман, чтобы оторваться от погони или утопить врага, — все это их работа. Лучше всего, когда ярл сам умеет слагать руны, но это встречается нечасто. И к лучшему. Я сам таких не встречал, но люди рассказывали, в старину бывало. Лет тридцать назад одного такого ярла без вины преследовал конунг. Тогда ярл приплыл на уединенный остров, взял рябиновую жердь, насадил на нее череп и произнес заклятие. Вот как он сказал: «Я проклинаю конунга, его жену, его детей, его подданных, а также всех духов его земли, чтобы они не нашли покоя, пока конунг не будет изгнан из земель Норье». Потом этот ярл воткнул жердину в расщелину скалы и развернул череп в сторону материка, а на жерди вырезал рунами свое заклятие. И что ты думаешь — пока конунг не нашел этот череп и не выбросил его в море, ему ни в чем не было удачи! Кстати, дружище Ильмо! — Ахти даже привстал, так ему понравилась собственная мысль. — Не хочешь пойти со мной рунопевцем следующим летом на новом корабле?
— Прости, не могу, — сказал Ильмо, надеясь, что не покраснел. — Меня не учили насылать заклятия и вызывать бури. Меня учили, как изгнать нечисть, а не как призвать ее.
— Ничего, научишься, — потрепал его по плечу Ахти. — А как они заклинают оружие! Вот — пошли-ка со мной в дом. Я обещал тебе кое-что показать…
Друзья встали и направились к крыльцу. В доме шла уборка, девочки-служанки, весело болтая, вытряхивали на дворе длинные домотканые половики. Сама хозяйка отсутствовала. Ильмо отметил, что ни одна из служанок не была старше двенадцати лет. Ахти в ответ на вопрос только пожал плечами. Ильмо чувствовал, что это как-то связано с Кюллики и ее женским колдовством, но как именно — понять не мог.
Они прошли в дальний угол, отгороженный пологом из шкур. Ахти выдвинул из-под скамьи видавший виды ларь, открыл его — и вытащил на свет меч в ножнах.
— Вот, полюбуйся-ка, — Ахти потянул меч из ножен, блеснула синеватая сталь. — Я добыл его в Саксе. Перед самым возвращением разоряли мы святилище тамошнего бога. А чтоб ты знал, в тех землях каждое святилище похоже на каменную или деревянную линну, на самой высокой островерхой крыше — солнечный крест. Жрецы бреют головы и ходят в каких-то бурых мешках, но при этом собирают для своих богов неслыханные богатства. Варги уж знают, что по жрецам судить нельзя, а вот по крыше можно — чем она выше, тем больше сокровищ в подвалах. И вот захватили мы святилище, жрецов перерезали, начался грабеж. Я вслед за ярлом в числе первых прорвался внутрь, к жертвеннику. Доннар орет: «Ищите сокровищницу, пока тут все к бесам не сгорело!» — и вдруг я вижу — слева от жертвенника стоит огромный ларь, вот такой, — Ахти широко развел руками, — и, клянусь стрелами Таара, — весь из серебра! Я сворачиваю на пол крышку и вижу: внутри кости знатного воина, и рядом с ним — этот меч.
Ахти нежно взглянул на оружие.
