Скривив губы, он сел обратно, подхватывая пальцами бокал вина со стола.
- Если бы тебе пришло в голову вспомнить последние недели, пока я был рядом, ты могла бы догадаться, что со мной творилось. На следующий день, когда мы вернулись из Харенхеша, я поклялся себе, что дотрагиваюсь до тебя последний раз. Слишком болезненны стали эти прикосновения. Какие иллюзорные стены, девочка? Я сходил с ума, обрабатывая порез у тебя на спине. Твоя мать с теткой сразу поняли, когда поднялись. Я молил их лишь о том, чтобы они не попросили тебя быть… изменить поведение. Нежность, жалость – что я мог бы ожидать от тебя? Уж лучше то, что было. И прости. Прости, если обидел.
Отглотнув из бокала, Инфор откинул голову на спинку кресла и вздохнул. Кадык прошелся вверх-вниз и скрылся за подбородком опустившегося лица. Я села, не смея отвести взгляда от лица мага. Мысли его перескакивали с войны на меня и обратно. Он вспоминал что-то, рассказывал и снова менял тему. Когда он начал это записывать? С чего начал? Я продолжила слушать, глотая слезы и боясь остановить запись.
- Иногда мне кажется, что если бы это не сделал с тобой Ройс, это сделал бы я сам… - Губы скривила ухмылка, и острый взгляд врезался прямо мне в глаза, будто Инфор стоял за иллюзией живой. – Всего-то пару месяцев не успел…
Я горько усмехнулась, качая головой.
- Ты смеешься? Я знаю, ты сейчас усмехаешься, как я могу быть столь уверен? Дайан, у меня есть, что положить к твоим ногам, кроме своей любви и жизни. Любого человека можно завоевать, любого. И бабка Ройса, кстати, тому наглядный пример. Хотел рассказать как раз. Я знал и Рейнарда и Клеону, мы вместе работали. Правда, не долго. Рейнард – это отец Кларисс. – Кивнул Инфор на мой немой вопрос. – Клеона была потрясающе красивой женщиной. Ты увидишь ее портрет и иллюзии дома у Кларисс в Зальцестере, если еще не видела. Но они не могут передать ее живости, ее нрава, ее совершенно дикой энергетики. Она заводила всех с кем сталкивалась. Вокруг нее всегда кипела жизнь. Где бы она не появлялось - оживало все. Даже если бы она была страшной, как Кларисс… - Инфор засмеялся. – Ее сложно было бы не замечать. Но Клеона была необыкновенной. И Рейнард потерял голову мгновенно, лишь, познакомившись с ней. Кстати его портрет тоже можно поискать. Где-нибудь в подвале или в кладовке, но Кларисс точно хранит его. Я видел пару раз. Они могли не общаться годами, десятилетиями. А потом мирились на какой-то короткий срок, и тогда портрет отца появлялся где-нибудь в ее доме. Всегда в разных местах. Он будто блуждал по ее жизни, так и не найдя себе тихой гавани в ее сердце. Кажется, когда уходили ланиты, они так и не попрощались. Крайне сложные отношения были. И, в общем-то, не удивительно. Рейнард стыдился своей дочери-полукровки, ко всему еще своенравной, упрямой и, мягко говоря, не красавицы. Он любил ее, я это знал. Но перебороть себя было сложно даже этому ланиту. Рейнард твердый, грубый, непререкаемый мужик. Ему сказать о любви к Кларисс было так же тяжело, как… Как и ей, наверно, к нему. Так вот, когда ее отец познакомился с Клеоной, мы все были в одной группе. В то время люди, живущие сейчас на севере, жили на островах. Пока не затопили их излишне оптимистичными экспериментами. Мы там от нейтральной стороны Объединенных земель следили за магическими и псионическими всплесками. Клеона лишь посмеялась над Рейнардом. О любви не могло быть и речи. Не помню точно… Месяца не прошло… И я сразу понял и в общем-то Рейнард не скрывал. Он тогда вообще на голову двинулся. Тут же исчез из поля зрения. И вовремя. Его искали с полгода. Где он прятался, я не знаю. Но в Объединенные земли ему дорога была заказана. А потом исчезла и Клеона. Они оба дали о себе знать через несколько лет. Может пять или шесть. И у них уже была Кларисс. Как-то замялось… Кларисс, естественно не знает, как завязывались отношения ее родителей. Она помнит любящую красавицу маму. Рейнард любил ее до последних дней, необыкновенно любил. Это знали и видели все, кто с ними соприкасался. И особенно удивлялись этому люди, знающие ланита не понаслышке. В общем-то, я вспомнил это лишь позже, когда Ройс уже сбежал. Вспомнил и понял, в кого он такой «способный».
Сжав зубы, Инфор отвернулся.
- Кстати, я тут думал о сыне Ксю… - Инфор подлил вина в бокал и сделал маленький глоток. – Удивит, если я признаюсь в том, что думаю о тебе все время вне поля боя? Это так. Думаю о тебе, о людях, с которыми ты соприкасалась. Скучаю… И мне впервые в жизни необходимо с кем-то делиться. И я не знаю с кем, кроме тебя самой. Надеюсь, ты поймешь и не осудишь. Хотя, какая разница? Скорее всего, этот кристалл найдут лет через четыреста, когда твои внуки уже будут растить собственных внуков, а я тихо умру в своей постели от тоски. – Засмеялся маг, и я вздохнула. Ты абсолютно другой, когда смеешься. Совершенно. Даже если я тебя совсем не знаю. – Так вот, я с месяц наблюдал за этим парнем, как за любым новичком в своей резиденции и удивлялся. Ну, во-первых, эти постоянно волочащиеся за ним девушки. При всей его аккуратности и уважении к месту, где работает, это выходило за рамки. Что ни день, так привет из прошлого. Потом подумал о Ксю. Я видел ее пару раз до того, как она стала главой Турхемской резиденции. Это было уже при Андресе. Но мужа у нее как не было, так и нет. А баба аппетитная и периодически кто-то возле нее отирался и отирается сейчас. Вспомнил Ксю, поспрашивал от кого у нее сын у тех, кто мог бы знать. В общем, если пропустить все, что нечаянно откопалось, то Петир твой тоже полукровка в четвертом или пятом колене. Точнее не скажу. Мило, правда? Выводы, пожалуй, не уместны. Думаю, он сам не знает об этом. Меня абсолютно не интересовало, по кому сохнет мой очередной новичок. Но, увидев вас в раскопках, я сразу вспомнил его по Милорану, и все встало на свои места. Кажется, глаза уже слипаются. Пойду я спать. Спокойной ночи, милая.
Иллюзия Инфора моргнула и изменилась. Стало ясно, что это уже другой день. Тяжело вздохнув, я остановила кристалл. В голове образовалась натянутая, звенящая пустота. Обводя глазами комнату, я понимала, что именно здесь он и общался со мной. И сидел как раз в этом кресле. Сердце болезненно сжималось.
- Показать дом, милая? – Послышалось от двери, и я вздрогнула.
- Зачем?
- Здесь несколько скрытых комнат. Если я не покажу их, никто больше и не покажет.
Я кивнула, поднимаясь. Как он мог? Зачем? Неужели у него не было человека ближе, чем дочь друга, которую он вынужден был охранять меньше двух месяцев? Что мне делать с этим замком? Со всем, что он оставил мне? Какое я имею право на все это?
Поднявшись, я вынула кристалл и спрятала в карман. Это мое. Это единственное истинно мое в этом доме…
