Она неуверенно, видимо не ожидала нас встретить, попятилась. Справившись с удивлением, она присела на краешек скамьи и, опустив глаза, уткнулась в чашку чая. Некоторое время на кухне царило молчание. Вильета подняла глаза и дрожащим от волнения голосом спросила:
— Когда мы будем хоронить Гелориса?
Ей никто не ответил. Мелиса и Эльлорин не могли смотреть ей в глаза, Яга не хотела портить и так не ладящиеся отношения. Я вздохнул, поняв, что миссию дипломата в этих переговорах отвели мне. Я внимательно посмотрел в глаза девушке, готовый к истерике, и сообщил, что Гелориса мы уже похоронили без неё. Надо отдать ей должное, Вильета лишь чуть качнула головой, соглашаясь с моими аргументами. Ещё чуть-чуть помолчав, она попросила сказать где его могила. Ей сказали. Девушка встала из-за стола и направилась на улицу. Никто не посмел её остановить. Пусть попрощается.
Через некоторое время я начал беспокоиться. Куда делась это ходячее несчастье? Волки её что ли заели? Я встал и направился за ней.
На улице было прохладно, ночь была в самом разгаре, и не думая уступать место рассвету. Обойдя дом и углубившись в большой сад, я увидел девушку. Она стояла склонив голову. Потом, не выдержав распирающих чувств, эльфийка подняла голову к небу и закричала. И столько горя и боли было в этом крике, что моё сердце сжалось. Я встряхнул головой и пошёл в её сторону. Девушка не замечала меня. Я почти подошёл вплотную, когда, она прижалась к дереву так, словно оно было её возлюбленным. И тут произошло чудо. Самое настоящее чудо, а уж я мог отличить простое колдовство от чуда. Дуб зацвёл. Белыми яблочными цветами, которые, как по весне, неторопливо начали ронять неровные лепестки. Я так увлёкся этим зрелищем, что тихий голос эльфийки заставил меня вздрогнуть.
— Я люблю тебя. Я буду тебя помнить!
Она резко развернулась ко мне лицом и уткнулась в мою рубашку.
— Я волновался.
— Не стоило.
Ну что делать с этой мерзавкой? Ей даже добрые слова говорить не хочется. Всё вывернет на свой лад. Я напомнил ей о последней просьбе Гелориса, но она гордо отказалась от моего покровительства. Я неуверенно помялся и всё же достал кольцо мага. Замок принадлежал мне, но я не хотел оставлять его себе. Мне он был не нужен. Я надел кольцо на тонкий пальчик девчонки и сказал, что замок и всё наследство Гелориса Талинского теперь её. Она удивлённо уставилась на меня, и попыталась вернуть перстень. Я удивился. Я думал, что она ухватится за свалившее на неё наследство всеми руками и ногами! Но она даже побледнела от возмущения, когда я сказал, что замок всё равно принадлежит ей хочет она того или нет. А потом, мне стало понятно, почему она так отчаянно отказывалась. Не выдержав она сорвалась на истерику. Она кричала, что только она виновата в смерти Гелориса, что она ничего не достойна, что колдунья из неё никакая и так далее. А затем, Вильета расплакалась. Она старательно начала вытирать слёзы рукавом, но они не желали останавливаться. Я шагнул к ней и прижал к себе, успокаивая. Мне стало до того жалко девочку, что я решил во что бы то ни стало защищать её от всего на свете. Она прижалась ко мне, уткнувшись в плечо и горячо сопя. Я, как мог, уверил её, что виноватых тут нет. Такое могло случиться с каждым. Она вроде поверила и успокоилась. Отодвинувшись, она опустилась рядом с могилой. Я почувствовал творимое ею заклятие. На могиле быстро выросли и распустились белые розы. Красиво! Гелорису бы понравилось.
Тут я заметил, что девушка без обуви. Да и вообще вся дрожит. Я закутал её в свой плащ, и подхватил на руки, не слушая возражений. Когда мы уже были на крыльце, я почувствовал, что Вильета заснула. Какая прелесть! Она такая милая, когда спит. Я пронёс её в комнату и сгрузил на постель. Она даже не проснулась. Прикрыв дверь, я тоже отправился вздремнуть.
Следующим вечером Яга долго колдовала, а затем рассказала нечто заинтересовавшее меня. Деревню разбойников уничтожил Олдер! Этот вампир был "левой рукой" Матери вампиров. Он не был истинным, то есть рождённым. Олдер никогда не называл имя вампира обратившего его. Но при упоминании о своём происхождении приходил в бешенство. Меня вообще поражало, как Мать позволила ему быть своим советником! Хотя винить мать не следовало. Она была ещё очень молода не только для матери, но и для вампира. Ей не минула ещё и первая сотня лет.
Описать Олдера можно было в двух словах: высокомерный мерзавец, готовый в любой момент ударить в спину. Не сказать, что он был красив, обычный тип человеческого мужчины. Среднего роста, тёмно-русые волосы, отдающие в рыжину, карие глаза, нос чересчур длинный — так и хотелось за него потрепать, брови почти срослись на переносице, а при походке он припадал на левую ногу. Это было связанно с тем, что в свою бытность человеком Олдер выпал из окна третьего этажа. С тех пор сломанная нога была немного короче, а Олдер страстно начал бояться высоты. Этот вампир частенько нарушал законы, но ему всё сходило с рук. Я мечтал прижать этого мерзавца к стенке, но пока получалось из рук вон плохо. Даже мой многовековой опыт пасовал перед этим хитрым лисом.
Как раз накануне моей казни, я приехал в Зиону, с целью выследить вампира, укравшего ценные бумаги из замка Матери. Это казалось невозможным! Замок охранялся старейшими вампирами — элитой нашей расы. Его след тянулся на территорию Аллины, и я решил, что это какой-то шпион, завербованный королевской тайной службой. Олдера я даже не подозревал. На момент кражи, тот должен был находиться севернее Аллины, в Роковых горах. У Олдера была дипломатическая миссия к гномам. Они поставляли нам редкий минерал, в растёртом виде используемый как удобрение. На болотах, которые являлись нашей официальной территорией, развить сельское хозяйство было очень трудно.
Когда я приехал в город, то единственным вампиром, который там находился, был Олдер. Он очень удивился, узнав, что украдены документы. Мы не слишком вежливо раскланялись, он даже пожелал мне удачи! Я сломя голову, как последний идиот, кинулся искать следы вора. Уже пересекая небольшой мост через маленькую безымянную речушку за городом, я понял, что мне не понравилось. Олдер не мог так быстро доехать до Рок'крарха, гномьей столицы, и вернуться обратно. Я понял, что он и не ездил в Рок'крарх. Когда я повернул обратно, я встретил его посреди главной площади Зионы, где меня ждала засада. Обычные наёмники обстреляли меня осиновыми болтами в упор. Я и пискнуть не успел. Так глупо я не подставлялся с семидесяти девяти лет, когда меня чуть не убил охотник. В тот раз меня спасла лишь скорость, с которой я позорно улепётывал от оного субъекта.
Подумав, я пришёл к выводу, что теряю хватку. Олдер замыслил какую-то гадость, а я не в курсе. Возмутительно! Яга сказала, что он собрался оживить царя драконов — Ли Луна. Это было неожиданно и путало все мои планы. Как не прискорбно, остановить его действительно было больше некому. Пришлось продумывать план.
