Мы разом оглянулись на лешего. Тот почесал мшистую маковку левой веткой.
– Я бы, конечно, мог пару лосей на подмогу призвать, - задумчиво проскрипел он. - Да телеги у меня нет…
– Не беда, сейчас я тебе что-нибудь с полозьями наколдую, так проще, - закатал рукава друид. - А вы, други, определитесь пока, куда мы ворогов денем.
И правда, куда их? Не волхву же на голову сваливать? Или? Может, он сможет им языки развязать? Я расчехлила переговорник.
– Как дела? - раскатился по всей поляне голос волхва. Я даже обернулась - не стоит ли тот поблизости. - Что-то вы долго, я уж волноваться начал! Докладывайте.
– Хутор уничтожен полностью, захватчиков взяли в лесу, один скончался, потом ожил, мы его осиновым колом упокоили. Куда теперь девать - не знаем, - кратко описала я обстановку.
– Понятно… Леший с вами?
– Не поняла? Ах да, с нами, вот он стоит. Эй, куда же ты?! А ну стой!
Пустившийся было наутек пенек нехотя возвратился. Да и куда он от собственной святыни-то денется?
Послышался кашляющий смех волхва.
– Так вот пускай леший мне их привезет, а я уж найду, что с ними сделать, - распорядился он.
– А труп?
– Мертвеца сжечь надобно по всем правилам, так что тоже везите его ко мне. Кол надежно сидит?
– Не беспокойтесь, Глеб Макарыч, - подал голос друид. Оторвался от деревяшки, над которой колдовал в данный момент. - Я уж позабочусь, оплету его осиной.
– Уговорились, - довольно молвил волхв. - Приберите там все, и в путь отправляйтесь. Как закончим разговор, закройте чехол. Да берегите переговорник - он вам еще понадобится. Только пользуйтесь им, когда рядом нет никого. И, Перун с вами!
Я попрощалась, и закрыла чехол. Пока мы разговаривали, друид успел закончить колдовать над санями:
– Готово, - с облегчением вздохнул он. - Грузите.
Леший поморщился - аж весь пенек перекосило.
– А может, вы сами справитесь? Не с руки мне как-то с волхвом встречаться…
– Во-первых, не с руки, а с ветки, - наставительно сказала я. - А во-вторых, мы спешим.
Леший снова скривился.
– Поссорились мы намедни.
– Знаю. Да только не сделает тебе волхв ничего: ты же по делу! Может, даже подружитесь, - уламывала я пенек.
– Дело говоришь, - почесал он маковку. Оживился: - Может, в картишки перекинемся с его домовым.
Ну и логика у пенька! Определенно, горбатого только могила исправит!
Впрочем, как раз это обстоятельство не было нашей заботой.
Мы соорудили кляп трусливому пленному, закрепили вьюнками. А то бедолагу на беседу пробило, и, как на грех, какую-то неприличную.
Леший тоже времени зря не терял - вскоре послышался хруст, топот, и без дороги, напролом, из кустов выскочили два огромных лося. Остановились в считанных сантиметрах от нас, поводя мокрыми боками - мы еле успели отпрянуть.
Вскоре все было готово. Покалеченные налетчиками деревья выздоровели, луг восстановился полностью. Надежно оплетенные осиной в три слоя пленники погружены на лосей. Мы взобрались на подрагивающий от нетерпения ковер. Пора было прощаться.
– Держи, рыжая! - бросил мне леший желудь на пеньковой веревочке. - Теперь ни один мой собрат вас не обидит, на помощь придет, путь покажет.
– Спасибо, друг, - поблагодарил друид. - Только она ведь не рыжая, а… Лиса! Что-то ты и впрямь порыжела, - удивленно воззрился он на мою шевелюру. - Наверное, это особенности этого… места, - в последний момент вывернулся поклявшийся блюсти инкогнито Антон.
– О боги! - глянула я в моментально извлеченное зеркальце. - Впрочем, не так уж и плохо…
Леший провел веткой, и за поляной открылся вид на хозяйство волхва. До плетеной ограды оставалось не больше километра.
– Ближе нельзя, - степенно проскрипел он. - Деревьям во вред будет.
И правда, по бокам коридора деревья стояли как-то уж чересчур скученно.
– Счастливого пути! - прокричали мы невпопад, зато дружно.
– И вам удачно добраться! - тронул леший поводья. Но! Пошли!
Коврик набрал высоту, и не спеша двинулся в сторону Москвы. Судя по карте, лететь нам оставалось не больше полутора часов.
* * *
Какое-то время мы летели молча. Нельзя сказать, что наслаждались жизнью, но… Коврик ослабил защиту от потока встречного воздуха, легкий ветерок мягко ласкал кожу. В небе ярко светило послеполуденное солнце, а внизу мелькали версты. Пепелище уходило в прошлое.
– Что-то все как-то уж больно гладко прошло, - нарушил тишину металлист. - Вам не кажется?
– Да брось ты, - отозвался друид. - Они же пьяные были! Мы на них напали внезапно, они успели не подготовиться. Наверное, потому мы их так быстро и повязали.
– Ага, сидели, расслаблялись в непосредственной близи от волхва, - иронично сказал Илья. - Ты что скажешь, рыжая?
– Будешь обзываться, вообще ничего не скажу.
– Хорошо, не дуйся, о, девушка с прической цвета сосновой коры. Скажи нам свое ценное мнение!
– Ну ладно, так и быть. Мне почему-то кажется, что волхва кто-то хотел ненадолго выманить со двора, вот и прислал злобных неучей в роли пушечного мяса. Это раз. Этим кем-то был некромант. Это два. Нас никто в расчет не брал, я так думаю. Это три.
– Все это хорошо, но волхв бы с ними расправился куда быстрее нас! Минуты за три, а то и меньше.
– А может быть, злодею надо было, что бы он отлучился совсем ненадолго? Или его сподручные лажанулись, и им вовсе не надо было все сжигать дотла? А, например, предоставить волхву кучу работы по оказанию первой помощи?
– Ты знаешь, что-то в этом есть, - согласился со мной Антон.
– Знаете что, ребята? - Полез в рюкзак за наладонником металлист. - Я буду все записывать, а потом, на досуге, анализировать. Потом обсудим, как информации побольше будут. Идет?
– Только поставь пароль позаковырестее, на всякий случай.
Металлист только хмыкнул в ответ, (мол, не учи отца, и баста!) и уткнувшись в экранчик, принялся быстро-быстро стучать по нему пластмассовой палочкой.
А еще через полчаса полета над лесом коврик пошел на снижение. Остановился в подлеске, подождал, пока мы слезем, отвяжем поклажу, и свернулся в трубочку. Объем у "трубочки" получился не шибко большой - ее можно было даже прикрепить к рюкзаку.
– Поди сюда, коврик, я тебя прицеплю, - немедленно сориентировался Илья.
Летун не стал разворачиваться - так допрыгал.
Пока металлист укладывался, я пошла на разведку - туда, откуда сквозь заросли кустарника лился свет. Раздвинула упругие ветки, и:
– Мать честная! Мы же на Воробьевых горах!
Подо мной, лишенная многочисленных заводских труб, эстакад и привычного смога, лежала Москва. Никаких высоток, ни сталинских, ни лужковских не было и в помине. Намозолившие глаза Лужники отсутствовали, метро туда-сюда не сновало.
