— Тут вот какое дело, — начала издали Яританна, снова приступив к наполнению ладошки. — Не стану особо похваляться или делать долгосрочных прогнозов, но мне совершенно не верится, что вся ситуация с Важичем разрешится для нас так просто и мирно. И дело даже не в том, что он нас сдаст или бросит на отступные перед теми бандитами. Называй меня суеверной, но у меня полнейшее ощущение, что, связавшись с ним, мы капитально испортили себе карму. Если на весь лес и наберётся парочка мелких выгрызней, то именно по нашу душу они и явятся…
— А раскоряки поспешат на нас нагадить, — насмешливо заметила Эл, которой такие намёки в адрес первого и горячо любимого пациента были неприятны.
— Не будь столь категорична, — Танка сделала вид, что нисколько не обиделась, при этом так дружелюбно улыбнулась, что тех самых раскоряк хватил бы сердечный приступ. — Место здесь для подобных тварей просто идеальное. Достаточно тихое, чтобы не беспокоили вызванные местными жителями боевики, при этом весьма доходное, ведь здесь достаточно зверья, да и одинокие путники всё ещё встречаются, хоть и не в таком изобилии. Ничего не могу сказать точнее по энергетическому фону, однако, близость древних развалин и, если не ошибаюсь, крупное сражение времён Второй Битвы Чародеев, вполне могли послужить плодородной почвой. Так что что-нибудь здесь да обитает. Возможно, мы просто не в силах уловить энергетических изменений. Я даже не уверенна, что боевые чародеи без своих специальных артефактов способны что-нибудь подобное уловить, разве что по вторичным признакам вычислят. Кстати, по вторичным признакам найти лежбище нечисти и я могу, чай с факультета Нежитеведенья. С одной лишь разницей, что к тому времени, как мы эти вторичные признаки заметим, нас уже будут переваривать. И что-то мне подсказывает, что угроза побольше, чем от простого упыря или того самого зомби. Нет, я ни сколечко не паникую! Просто… предчувствия у меня какие-то… нехорошие…
За то мгновение, что над ощипанной ягодной поляной висело тягостное молчание в милой, подчас излишне впечатлительной головке юной Валент успели стремительно смениться самые что ни на есть пугающие картины. На одних фигурировали тощие осклизлые гады с длинными щупальцами и паучьими жвалами. На других — толпы кривоногих мутировавших тварей с горящими глазами и вспененными пастями. На третьих — огромные волосатые монстры с метровыми когтями, по десятку на каждой лапе. На четвёртых — отчего-то присутствовал Воронцов, мечущий молнии и очумело хохочущий. Но, независимо от основного субъекта, неименными всегда оставались две фигуры на заднем плане, бледные, окровавленные и мёртвые…
— Вот умеешь ты, Танка поднять настроение, — досадливо поморщилась травница, вытирая о штаны измазанные в соке ладони.
Духовник в ответ лишь рассеянно пожала плечами, признавая всю свою несостоятельность в вопросах тонкой душевной дипломатии. Казалось, упомянутые ею монстры, саму девушку нисколько не смущают и не могут даже оторвать от добычи пропитания. Алеанд же вдруг необычайно остро ощутила окутывающую лес темноту, что прежде никогда не вызывала в ней страхов или фобий. Одинокие тени выступающих на свет деревьев казались угрюмыми и внушающими трепет призраками, стекающимися на свежую поживу. Ночная прохлада не бодрила измученное судорогами тело, а пронизывающим сквозняком путалась в ногах, вгрызаясь в голые лодыжки. Каждый шорох и звук ночного леса наполнился особым, будоражащим душу смыслом. От подступившего страха у девушки слегка задрожали руки и совершенно некстати пришло на ум, что запомнить обратную дорогу к лагерю она не потрудилась. Алеандр с ужасом ощутила, как предательский холодок ползёт по спине.
— Та-а-ан, — подрагивающим голосом протянула травница, боясь даже вслух озвучить свои догадки. Она уже представила гневную тираду подруги, массу паники и бессмысленные в глухом, полном нечисти лесу попытки вернуться к проблескам цивилизации. Эта перспектива страшила едва ли не больше блуждающих монстров.
Начатую ей фразу прервал пронзительный женский визг, начавшийся одним неуверенным альтом и быстро переросший в настоящий хор. Не помня себя от радости, что не пришлось стать печальным пророком, Алеандр подхватила под руку растерявшуюся Танку и побежала на голос, даже не задумываясь над тем, чем может быть вызвана такая реакция у целого скопища торговок.
— Постой, нужно позвать на помощь! — отчаянно вскрикнула духовник, подумавшая аккурат-таки про монстров.
— И опозориться как наёмницы? — даже не сбавив темпа, Алеандр подобрала с земли кусок гнилушки и перехватила на манер варварской дубинки.
Достойно ответить ей Танка не смогла, банально подавившись земляникой, которую в порыве жадности попыталась съесть прямо на бегу. Отчаянно кашляющая духовник не могла оказать достойного сопротивления и была банально утащена в нужном направлении. Все возможные протесты блондинки ограничивались постоянным спотыканием о корни. Но по мере приближения к эпицентру визга Чаронит начала понимать, что особенных причин для беспокойства нет. Во-первых, слишком поставленным и нарочитым был вопль, содержащий больше истерики, чем ужаса. Так можно вопить при виде мыши, точно зная, что хвостатая не запрыгнет тебе даже на туфлю. Во-вторых, представление длилось слишком долго и, если бы монстр и существовал, то звуки должны были бы уже давно смениться криками боли и довольным чавканьем. Успокоенная собственными рассуждениями, духовник приободрилась и постаралась ускорить бег, слегка судорожно повторяя про себя, что с возможными призраками, имитирующими женские крики, она худо-бедно справится своими силами.
— Уже близко! — азартно вскричала Валент, и Танка в который раз позавидовала физической подготовке своей компаньонки, что после такого стремительного забега даже не сбила дыхание.
Взгромоздившись на старый узловатый корень, словно на горную кучу, Алеандр гордо и смело вскинула голову, стараясь скрыть за героической бравадой страх перед неизвестным монстром.
Различить, что творилось на дне небольшого окутанного плотными сумерками овражка, было сложно. В просвете кроны виднелось успевшее основательно затемниться небо с редкими закатными прожилками. Бледная, запутавшаяся в перистых облаках луна не вошла в полную силу и была настолько скупа на свет, что пейзаж буквально утопал в тенях и полумраке. Не удосужившийся поредеть строй деревьев просто обрывался изломанным краем, открывая вид на точно такой же тёмный и невзрачный ряд по другую сторону прогиба. Отчётливо проступали абрисы густого кустарника на излучине, наспех сброшенных на берегу одежд, да дрожание скудных ночных бликов на глади обильно заросшей лесной речки. Посреди потока, настолько медленного и слабого, что практически переходил в состояние озера, неразборчивой шебаршащей массой, плескаясь и поднимая волны ила, шумно возился дружный женский коллектив, как никогда походя на клубок змей. Визгу больше не было. Множество истерично-тонких возбуждённых голосов, весьма предусмотрительным полушепотом перебивая друг друга, создавало ощущение гудящего осиного гнезда. То одна, то другая участница коллективного обжимания, дорвавшись до центра общего побоища, начинала хихикать смущённо, кокетливо и даже жеманно. Правду, недолго, аки более зрелые и опытные товарки живо оттягивали простоволосых прелестниц на периферию, стремясь самим дорваться до столь заинтересовавшего всех объекта. Изредка сквозь поток эмоций и телес, прорывались полузадушенные хрипы того несчастного монстра, которого угораздило напасть на бедных и беззащитных дочерей простого народа.
