- Выкинули мясо? - хрипло уточнил капитан. Виду он старался не показывать, но долгая погоня и схватка нешуточно вымотали. Нет, в сорок три зимы пора сходить на берег, уступая море молодым, и обзаводиться семьёй. Решено - это последний выход в море. Достаточно он искушал судьбу.
- Сделано, Берель-катэ, - отрапортовал помощник, который, наверное, ещё и сам не догадывается, что уже в следующем выходе сам поведёт "Ласточку".
- Молодцы! - возвысил голос Берель. Теперь он обращался ко всем. - Хвала Справедливому и Алку Морскому, мы их одолели! Теперь обыщите трюм. И осторожнее - там могут быть недобитки. Вы трое - освободите гребцов. На "Разрушителе" пол-команды порубили, да и у нас есть потери. А этого паренька, - указал он окровавленным мечом на оглушённого Баргена. - Свяжите и тащите к нам.
Но прежде, чем алки спустились вниз, ведущий в трюм люк открылся, и показалась голова...
- Моррест? - не поверил своим глазам Берель. - Так ты, выходит, ещё жив!
Яльмар выполнял поручение капитана со всем возможным рвением. Опасаясь даже присесть, он стоял шагах в пяти от Морреста, выставив перед собой меч. Судя по бледному лицу, по дрожащему кончику клинка, парень нешуточно боялся пленника. Даже такого - измученного заточением, голодного, безоружного, сидящего, как пёс, на цепи. Моррест усмехнулся - капитан мог бы подобрать и кого получше. Хотя, возможно, эти "кто получше", поголовно нужны наверху. Судя по лязгу мечей и крикам, уже дошло до абордажа. Но кто кого побеждает - сказать сложно. Непонятно даже, кто вообще напал: гевинцы, хэйгарцы или какие-нибудь борэйны да браггары - тоже моряки не из последних.
Моррест потянул цепь, заставив толстые звенья зазвенеть. Как и следовало ожидать, вырваться не удастся. Слишком уж крепко железный крюк вбит в рангоуты, и слишком толсты звенья цепи. Наверное, она запросто смогла бы удержать слона - если бы на Сэрхирге были слоны. Возможно, они водятся на далёком юге, в стране, откуда пришёл отец Харвана Основателя.
- Сиди спокойно! - произнёс юный алк, и голос самым позорным образом дал петуха. Моррест подчинился. Правильно сказал какой-то умник ещё в родном мире: самое страшное существо - насмерть перепуганный гражданский, разжившийся автоматом. - А то мигом порежу!
Моррест сам удивлялся своему спокойствию. Вроде бы паренёк куда опаснее какого-нибудь опытного гада - хотя бы потому, что может ударить просто от страха. Но боязни не было. Наоборот, губы сами кривились в брезгливой полуухмылке. Это просто какое-то неуважение, такого сопляка к нему приставлять! "А ведь и сам таким был... когда-то" - подумалось ему. Но того парня, выходца из подзабывшей настоящие кошмары Росфедерации, давным-давно нет на свете. Наверное, он загнулся от чумы в хладнокровно уничтоженном алками Самуре. Или помер от страха, когда навстречу катилась лавина латников под Гверифом. А может, отдал кому-то из местных Богов душу, когда в плечо ударила винтовочная пуля?
Новый Моррест выучился презирать слабость и трусость. И как бы близко ни была смерть, бороться до конца. Просто как-то не осознавал этого раньше. А теперь заглянул в глаза вооружённого и не скованного цепью, но отчаянно трусящего паренька - и будто кто поставил рядом его прежнего и нынешнего. Нынешний, пожалуй, по-настоящему достоин носить имя кетадрина - беспощадного, как сама жизнь, северного воина-жреца.
Моррест ван Вейфель из рода Вейфелей, из клана Ишвара, из племени кахлил - именно так звучало полное родовое имя того, чьё имя он некогда присвоил. Представитель народа, который не смогла покорить и Империя на пике мощи. Выходец из краёв, где нет ничего обыденнее войны, не скованный условностями мирной жизни и готовый драться любыми способами. Моррест ничего не мог с собой поделать - его просто распирала весёлая злость. А ещё непредставимое прежде ощущение единения с миром, куда забросила судьба. И очень сильное чувство железобетонной правильности происходящего. Будто могучий воитель, куда там старому пакостнику Эльферу и даже коронованному отморозку Амори, нашёптывал, что и как делать. Он не рефлексировал, не терзался сомнениями, соображая, морально ли убить парнишку, или лучше рискнуть собственной головой... Он просто видел возможность ударить - и бил, уверенно и беспощадно. Наверное, принять чужое имя - не просто научиться отзываться на новый набор звуков. Что-то переходит в наследство от прежнего обладателя имени - будто принимаешь его судьбу и его характер...
- А то что? - нагло ухмыльнулся Моррест. - Пожалуешься капитану, мол, обижають?
Паренёк смутился, ненадолго Моррест даже почувствовал к нему жалость. В конце-то концов, разве виноват клинок, что кузнец безобразно выполнил свою работу? А человек - он тот же клинок, как ни цинично звучит. Закалят да заточат в детстве и юности - будет резать хоть металл, хоть дерево, хоть плоть. А плюнут, решив, что, и так сойдёт - сломается, или, что ещё позорнее, погнётся.
- Не зли меня, сколенское отродье, - прозвенел голос юного алка. "Явной дрожи нет - для него уже подвиг, - подумал Моррест. - Ишь ты, даже разозлился..." - Я тебя в любой момент могу...
- Да я и сам с тобой всё, что угодно сделаю, - хмыкнул Моррест. Жаль, тяжёлая цепь дрянной ковки испортила непристойный жест, превратив его во что-то непонятное. Но паренёк понял, аж покраснел от злости. Он даже чуть придвинулся. "Ну, давай, родной, ещё шажок, - мысленно похвалил Моррест. - И цепь из помехи станет оружием". Но вслух добавил другое. К месту вспомнились азербайджанцы - участники пьяной драки на рынке, случившейся за год до перенесения в новый мир. - Я твою маму ... И тебя самого тоже.
В его родном мире за подобные намёки могли где разбить лицо, а где и перерезать глотку. Здесь, конечно, зависит от касты - но равный равному точно вскрыл бы горло. А уж сказануть такое щепетильному, как все алки, насчёт интимных отношений, пареньку... Моррест ничуть не удивился, когда лицо горе-охранника просто побагровело. Он уже придумал ещё пару крайне оскорбительных подначек, но они не понадобились. На краткий миг алчонок утратил над собой контроль - и сделал-таки роковой шаг между жизнью и смертью.
Тело Морреста всё сделало само, будто управление им перехватил некто беспредельно злой и стремительный. Сказались вбитые Эвинной уроки рукопашного боя, намертво закреплённые трёхлетней войной. Юный алк вынес из ножен меч, он даже успел замахнуться. Клинок морской, отметил Моррест, относительно короткий и лёгкий, каким только и можно рубиться в корабельной тесноте, и какой не утянет на дно, если свалишься за борт. И всё равно Моррест никогда бы так широко не размахнулся: можно засадить клинок в рангоут и остаться без оружия. А ещё важнее, что на замах алк потратил целую секунду. По меркам Эвинны, Телграна, а уж тем паче Эльфера - почти вечность. Моррест сделал короткий, точно рассчитанный шаг навстречу - и, точно лассо, швырнул цепь вперёд. Цепь проскрежетала по клинку, стремительно скользнула по спине и заду, обвила ноги. В точно рассчитанный момент, когда цепь опустилась до колен, Моррест рванул изо всех сил на себя. Юнец неуклюже рухнул навзничь. "Хы, а правильно падать мы не обучены! - язвительно отметил внутренний голос. - Тоже мне моряк!"
