Всё-таки оружие алк не выпустил, и наверняка бы встал, но если не везёт, не везёт во всём. С сухим костяным стуком голова паренька ударилась о просмолённый рангоут - и охранник замертво распростёрся на полу. Интересно, погиб или отделается трещиной в черепе? Меч выпал из обмякшей руки, сталь отозвалась чистым звоном. Похоже, меч - не паршивенький новодел чудом уцелевших в Великую Ночь кузнецов. Даже не старое легионерское оружие, вроде того, какое он нашёл в Ведьмином лесу. Не зря "мастер Михалис" тридцать лет на ТОЗе оттрубил, а потом делал по заказу буржуев декоративное оружие. Что такое легированная сталь, знал, и литьё наладил.
Клинок с удобной, "эргономичной", как сказал бы Михалыч, рукоятью сиял девственной чистотой, на нём не было видно ни одной зазубрины, только вдоль клинка тянулись вытравленные кислотой причудливые узоры. Точно пестик из цветка, клинок как бы вырастал из выполненной в форме двух лепестков гарды: попав на любую её точку, вражеский клинок соскальзывал к основанию лезвия, где при везении мог и застрять. В оголовье рукояти закреплена ременная петля - даже выпади меч из руки потерявшего сознание бойца, даже упади он за борт, меч останется на руке. За ременную петлю Моррест и подхватил меч, он едва дотянулся до оружия. Миг - и пальцы сомкнулись на рукояти.
Оставалась последняя проблема, зато главная. Та самая цепь, которая обеспечила победу в короткой схватке, теперь не давала покинуть трюм. А бой там, наверху, разгорелся не на шутку, со скрипом и треском упало что-то массивное - небось, рухнула мачта. Галера сразу же получила порядочный крен на правый борт и на нос, Моррест едва удержался на ногах. Если корабль расстреляют из катапульт, протаранят, да хоть подожгут, трюм станет его последним пристанищем. Кровь из носу, надо разбить проклятую цепь - а ничего подходящего, например, напильника, либо зубила с молотком, нет и не предвидится. Интересно, а как алки намереваются в случае чего спасать ценного пленника?
Моррест пристроил цепь на том же рангоуте, об который так удачно треснулся паренёк. Хорошенько размахнулся, благо, когда сидишь, пространства вполне хватает. С лязгом, разбрызгивая в полутьме рыжие искры, меч ударил по цепи... Раз, другой, третий... Звон стоял такой, что Моррест маленько оглох, казалось, разлетающиеся искры затмевают трепещущее пламя на фитиле лампы. Её алк повесил на вбитый в переборку крюк - теперь, если корабль не перевернётся, лампа не сорвётся, и масло не протечёт. Можно, конечно, разбить мечом - но пожар в его намерения пока не входит. Моррест снова и снова бил по кандалам, каждый раз меч оставлял на металле цепи глубокие зарубки, чего нельзя сказать о лезвии - но разрубить хоть одно звено не получалось. Проклятье, да как же Эвинна на корабле Алкина рассекала цепи с одного удара?! Наверное, с рыцарским двуручником бы получилось - но кто ж выйдет в море с тяжеленной железякой?
Моррест уже оставил всякую надежду разбить цепь - теперь он пытался наощупь ковырять остриём клинка заклёпки на ошейнике. Подцепить бы и выломать хоть парочку... Потом он наверняка сможет отогнуть одну из скоб и выбраться из плена.
- Б..., - не удержался, перескочил на русский ненормативный, Моррест, когда соскользнувшее с заклёпки остриё порезало шею под отросшей бородой. - Ну ... же твою мать!
В сердцах он уже собирался бросить бесполезный меч - и в этот момент корабль потряс чудовищный, просто сокрушительный удар. Казалось, в посудину на полном ходу врезался, не меньше, голубой кит: ещё в самом начале от алков Моррест слышал о местных морских чудовищах, так кит среди них ещё самый безобидный. Пол качнулся, будто норовя вырваться из-под ног, Моррест всё-таки не устоял, колено пребольно ударилось о рангоут. Раздался чудовищный треск, толстенные шпангоуты проламывались, как тростинки, в пробитую брешь почти на полтора метра погрузилось огромное, обитое медью бревно: об него Моррест ударился головой, на миг перед глазами всё поплыло.
Когда треск стих, а бревно замерло, Моррест огляделся, впрочем, толку чуть: от сотрясения лампа таки с крюка и упала на пол. Разлившееся масло полыхнуло, жадно облизывая шпангоуты и переборки - но тут же погасло: сквозь брешь в трюм с плеском вливалась вода, вскоре она плескалась по всему трюму. Течь не сильная, но часа через четыре, если ничего не сделать, корабль затонет. Если таран выдернут - хватит и получаса.
Моррест дёрнул цепь - но железные звенья лишь выскользнули из воды, не ожидавший такого Моррест с плеском упал в воду, больно ударившись о какой-то выступ. Цепь окончилась массивным крюком: рангоут переломился именно там, где в него вбили крюк с цепью, и теперь цепь волочилась за Моррестом диковинным хвостом. Вместе с водой в брешь проникало и немного света. Как раз столько, чтобы привычные к тьме глаза смогли хоть что-то видеть.
Моррест прислушался. Звуки сверху обнадёживали: похоже, заваруха разгорелась что надо. Собачья свалка на тесной палубе, никак не случайная стычка не поделивших море обормотов, играющих в пиратов Ледяного моря. Наверху насмерть схватились десятки людей, корабль успели обстрелять из катапульт и протаранить. Есть шанс, что алков проиграют - и наступит благословенный миг спасения. Но надеяться на милости судьбы Моррест давным-давно отвык. Да и Эвинна... Если бы она уповала только на милость Богов - стала бы она той, кем стала?
Цепь волоклась за спиной, гремя и цепляясь за расщеплённые переборки. Коротко матюгнувшись, Моррест быстро намотал её на шею. Какая-никакая, а защита, да и таскать эту пакость удобнее. Всё, можно идти. Проклятая темнота - открывать ведущий на палубу люк придётся наощупь...
Удивительно, но на этом удача его не оставила: засов со скрипом отодвинулся, теперь можно было легко откинуть люк. Внимание Морреста отвлёк тихий стон - похоже, треснувшийся темечком о рангоут алчонок помаленьку приходил в себя. Морресту совсем не хотелось его убивать - но что, если малолетка поднимет тревогу, когда он уйдёт наверх, а бой поутихнет? В его планы не входило попадаться вновь.
Ага, а вот так взять, да и прикончить паренька лет шестнадцати, безоружного и беззащитного, который, в сущности, виноват только в том, что родился алком? Моррест нерешительно переводил взгляд с распростёртого в прибывающей воде алка на меч в руке и обратно. Один удар... Его даже пытать не нужно... Только раз - чик, и понеслась душа в рай... Он же алк, враг, такие вырастают в убийц. Как те, кто вырезал Макебалы и истребили семью Эвинны. Они насилуют, убивают, пытают, не брезгуют отнимать последнее. Они ведь верят в своего короля, как в бога, а тот приговорил всех сколенцев... их всех...
