Гримшо охватил озноб, он завертел хвостом и глубже запустил когти в водоросли, облепившие булыжник. Ноздри заполнили запахи ночного воздуха и соли, в ушах стоял гул непрерывного шума волн. Обстановка идеально соответствовала мрачному, беспокойному состоянию души. Демон чувствовал, словно в него просачивается вода, она бежит к его сердцу и наполняет его своей смертельной силой.
Мысли и чувства перемешались и бурлили. Если Гримшо найдет Могущественное Проклятие и разбудит его, то достигнет цели и убьет Рыбку Джонса. Но это может положить конец миру и убить всех людей.
Он в задумчивости крутил хвост. Вопреки мнению Флейты мысль об уничтожении Благородных Людей ничуть его не беспокоила. Он хотел, чтобы на него обратили внимание, хотел выделиться. Он хотел показать им всем — и ангелам, и демонам.
А как же демоны проклятия, которые тоже погибнут? Гримшо искривил рот в презрительной усмешке. Что с того? Он не обязан им служить. Все, что он от них получал, это издевки и насмешки. Своему существованию он тоже положит конец, ну и что? Если ему удастся, если он разбудит Могущественное Проклятие и разрушит все ради своих целей, он больше не будет каким-то третьесортным подобием демона. За мгновение до того, как они сгинут, они узнают, кто одержал верх над Предназначением вопреки всему. Они узнают, кто их убил. И этого будет достаточно для Гримшо.
Окинув взглядом беспокойное движение массива моря, демон снова почувствовал толчок в сердце. Черные глаза Гримшо зло сверкали, пока мощь водной стихии проникала в каждую клеточку его бытия и пробуждала в нем желания. Он хотел быть огромным, бескрайним и могущественным. Он хотел быть БОЛЬШИМ.
«К чему волнение о смерти, — подумал он, — когда я могу быть великим!»
Посмотрев вверх, Гримшо увидел, что небо начало светлеть. Он любовался им, пока бирюзовый цвет не сменился на темно-зеленый, а затем на золотистый. И взошло солнце.
Тогда Гримшо отправился на поиски Могущественного Проклятия.
КНИГА ВТОРАЯ
ПРОКЛЯТИЕ МОГУЩЕСТВЕННОГО АЙМЕНГИ
Рыбка проснулся. Он был один в комнате, но не в доме. Элис оставила дверь в спальню открытой, и он слышал, как она копошилась внизу. Он лежал какое-то время, слушая звуки утра. Обычно его будили ранние пташки, ехавшие на машинах на работу, или молочник, или запах готового тоста. Сегодня, за исключением Элис, он слышал лишь пение птиц. И только. Никакого шума машин.
Он зевнул, потянулся и сел, затем посмотрел вокруг, опасаясь притаившегося демона, который наблюдает за ним и планирует его смерть. Демона не было.
Выбравшись из постели, Рыбка натянул джинсы и заковылял вниз. У него слишком болела нога, чтобы надевать ботинки. Она все еще была обернута в носовой платок, который, судя по виду, прилип к ране, и мальчик совсем не хотел отдирать его.
В кухне Элис разложила на столе содержимое пакета из «Сейнсберис». Здесь была упаковка пластиковых ножей и вилок, баночка клубничного джема, буханка хлеба, две банки супа, бутылка воды и шоколадка. Вчерашний лимонад и печенье остались наверху.
Когда Рыбка вошел, она посмотрела на него. В одной руке она держала бутылку с моющим средством, а в другой — тряпку, купленные вместе с едой, подумал Рыбка. Элис была вся перепачкана углем.
— Я возродила к жизни плиту! Это было очень непросто! Только вымазалась немного. Я даже справилась с пауками! — Ее перепачканное лицо светилось триумфом. — Короче, демонов я все равно не вижу, а тебе нужен отдых, поэтому я для начала разделаюсь с кухней.
Она говорила и одновременно обильно поливала столешницу рядом с плитой чистящей жидкостью. Два демона, вертевшиеся в саже, зашипели, зафыркали и быстро растворились в больших каплях средства. Еще один демон выполз наружу, упал на пол и растворился. Рыбка рассмеялся. Элис усердно натирала столешницу тряпкой, смахнув последнего визжащего демона.
— Я нашла уголь в пристройке, но там все в паутине, я и близко к нему не подойду, когда стемнеет. У меня в сумке должны быть спички, там еще есть штуковины для растопки, в пристройке то есть, и смотри… — Она подошла к раковине и повернула кран. После долгого треска из него потекла вода. — У дома есть колодец. Вот насос, и я ЧАСАМИ его накачивала.
Они посмотрели на мутную воду.
— Можно подогреть и помыться, но пить ее, думаю, не стоит. Можем позавтракать оставшимся лимонадом и хлебом с джемом. Я забыла купить масло. Но придется достать где-нибудь еще еды и питья. Нужно найти магазин.
Рыбка подумал, что до него придется долго идти.
— Наверное, далеко идти придется, — сурово заметила Элис. — Тут довольно пустынно, как я погляжу!
Они позавтракали, сидя на заднем крыльце, вокруг которого было вымощенное пространство, вроде патио. Оно заканчивалось двумя ступеньками, полоской травы и низкой стеной. За ней расстилалась голая пустошь, покрытая вереском, кустами и дикими цветами. В отдалении, приютившись за парочкой деревьев, виднелась старая ферма.
— Это, должно быть, то место, где мы вчера вышли. — Элис показала вперед вымазанным в джеме пальцем. — Интересно, кто там живет. Нужно сходить поздороваться, когда поедим. — Она посмотрела на ногу Рыбки. — Но не раньше, чем мы займемся тобой. Нога выглядит ужасающе!
Элис встала и вошла в дом, забрав тарелки. Через мгновение она вернулась с мешком, в котором не было ни еды, ни спальных вещей, бросила его на землю рядом с Рыбкой и принялась его опустошать.
— Итак. Заначка. — Она вытащила старую косметичку и развязала ее. Внутри было полно купюр, сложенных в пачки. — Спички, веревка, ножницы — вместо ножа, фонарик, батарейки, будильник, шоколадка на крайний случай, чистые трусы.
Рыбка покраснел.
— И… — она торжественно извлекла старую жестяную коробку, в которой продавалось дорогое мыло, — …аптечка! Стащила ее из ванной. Я, пожалуй, принесу воды, и займемся ногой. Ах да, еще Джед вот тебе передал. — Она вытащила со дна мешка что-то красное. Джед любил красный цвет.
Осторожно взяв сверток, Рыбка развернул его. Это оказалась куртка Джеда — его любимая, которую он всегда носил. Рыбка посмотрел на Элис.
— Он тоже хотел поехать, но его мама заметила бы. Он сказал, что тебе, наверное, пригодится что-нибудь теплое от дождя. Ты же не собираешься заплакать? Вот и хорошо. Очень мило с его стороны, конечно.
Это было не просто мило. В этот самый момент Рыбка понял, что такое дружба. Элис и Джед. Это была дружба. Одна без промедления бросилась к нему на помощь, а другой передал Рыбке вещь, которую ценил больше всего на свете, как символ поддержки, только потому, что не мог поддержать его лично.
