— Они быстро научатся соблюдать меру, — заверил его Гарион. — Стоит только понизить в должности или уволить одного-двух, остальные все сообразят.
Закет печально улыбнулся.
— Так в Ангараке тоже не делают, Гарион. Если я хочу наказать кого-то в пример другим, в дело обычно вмешивается палач.
— Я воспитывался в Сендарии, Закет, — продолжал Гарион. — Управлять королевством меня научил человек по имени Фалдор. На самом деле любое королевство очень похоже на ферму. Но если говорить серьезно, главная задача любого правителя — следить, чтобы все не разошлось по швам, поэтому талантливыми подчиненными нужно дорожить. Может быть, вы немного над этим подумаете?
— Да, подумаю. — Закет выпрямился в своем кресле. — Кстати, — произнес он, — что касается мздоимства правительства…
— Как? Разве мы об этом говорили?
— Сейчас поговорим. Конечно, ни один из моих министров честностью не отличается, но трое ваших друзей поднимают их примитивный обман и козни на такой уровень, к которому мы здесь, во дворце, просто не готовы.
— Как так?
— Ваша очаровательная Лизелль ухитрилась убедить и короля Паллии, и принца-регента Дельчинского, что будет ходатайствовать за них перед вами.
— Я поговорю с ней, — пообещал Гарион.
— А принц Хелдар пролез в торговое ведомство и черпает оттуда больше информации, чем я сам. Мельсенские торговцы собираются каждый год, чтобы установить цены почти на все товары, продающиеся в Маллорее. Это один из наиболее тщательно охраняемых секретов в империи, а Хелдар просто взял и купил его. А теперь намеренно сбивает цены и подрывает тем самым всю нашу экономику.
Гарион нахмурился.
— Он об этом не говорил…
— Я ничего не имею против того, чтобы он получал прибыль в разумных пределах — пусть только платит налоги, — но не могу же я допустить, чтобы он взял под свой контроль всю маллорейскую торговлю? Он, в конце концов, алориец, и мне не совсем ясны его политические пристрастия.
— Я предложу ему немного охладить свой пыл. Но вы должны понять Шелка. Ему ведь не деньги нужны. Его интересует сама игра.
— Но больше всего меня беспокоит Сади.
— Что же Сади?
— Он слишком увлекся сельским хозяйством.
— Сади? Сельским хозяйством?
— На болотах Камата произрастает одна дикая культура. Сади заплатил огромные деньги, и один из разбойничьих атаманов бросил всех своих людей на выращивание этой культуры и, разумеется, на охрану урожая. Насколько я понимаю, из-за этого уже были стычки.
— Разбойник, собирающий урожай, — это ведь неплохо. Он слишком занят, чтобы нападать на путешественников, — заметил Гарион.
— Путешественники, возможно, действительно в выигрыше, но он завозит эту траву в город в огромных количествах и распространяет среди рабочих и в армии. Это недопустимо.
— Я постараюсь что-нибудь сделать, — пообещал Гарион. — Но поймите, если я попытаюсь обуздать эту троицу, они займутся чем-нибудь другим, не менее вредным для вашего государства. Не лучше ли попросту выслать их из Мал-Зэта?
Закет улыбнулся.
— Неплохо придумано, Гарион, — сказал он, — но я не согласен. По-моему, нужно дождаться, пока из Хтол-Мургоса не вернется моя армия. Тогда мы все вместе покинем Мал-Зэт.
— В жизни не встречал такого упрямца! — воскликнул Гарион. — Время уходит — как вы этого не поймете? Промедление грозит катастрофой, не только вам и мне — всему миру.
— Сказочка о том, как встретятся Дитя Света и Дитя Тьмы. Сожалею, Гарион, но Зандрамас придется вас подождать. Я не могу допустить, чтобы вы с Белгаратом разгуливали по моей империи, как по своему кабинету. Вы мне нравитесь, Гарион, но я вам не доверяю.
— Мое терпение истощается, Закет. — Гарион готов был вспылить. — Я сдерживаюсь, но всему есть предел. Я уже несколько месяцев ваш пленник. Хватит наконец!
— Вот тут вы ошибаетесь, — распаляясь, ответил Закет и, отшвырнув крайне удивленного котенка, тоже вскочил на ноги.
Гарион стиснул зубы, стараясь сдержать себя.
— До сих пор я был вежлив, но теперь хочу напомнить вам о том, что произошло в Рэк-Хагге. Знайте же, мы можем уйти отсюда, когда пожелаем.
— И за вами вслед немедленно бросится мое войско! — Закет перешел на крик.
— Они далеко не уйдут, — угрожающе ответил Гарион.
— И что же вы с ними сделаете? — насмешливо спросил Закет. — Превратите их всех в кротов или еще в кого-нибудь? Нет, Гарион, я вас достаточно хорошо знаю. — Вы на это не способны.
— Какие глупости! Помните, Торак использовал Шар, чтобы устроить раскол мира? Я знаю, как он это сделал, и сам, если понадобится, могу повторить нечто подобное. Вашей армии не удастся преследовать нас, если у нее на пути возникнет пропасть в десять миль глубиной и пятьдесят — шириной, пролегающая через всю Маллорею.
— Вы этого не сделаете! — в ужасе воскликнул Закет.
— Это мы еще посмотрим! — Огромным усилием Гарион подавил свой гнев. — По-моему, нам пора остановиться, — сказал он примирительно. — Мы ведем себя как школьники. Давайте остынем и перенесем наш разговор на другой раз.
— Думаю, вы правы, — процедил сквозь зубы Закет. Лицо его все еще было белым от гнева. — Спокойной ночи, Гарион, — заставил он себя попрощаться с гостем.
— И вам того же, — бросил Гарион, выходя из комнаты.
Ее величество, принцесса Сенедра, королева Ривская и возлюбленная Белгариона, Повелителя Запада, пребывала в растрепанных чувствах. «Растрепанные» — не совсем то слово, которое употребила бы сама Сенедра, описывая свое состояние. «Не в духе» или «безутешная» звучало бы куда аристократичнее, но наедине с собой Сенедра была достаточно откровенна. Да, она именно «в растрепанных чувствах». Раздраженно ходила она взад-вперед по роскошным комнатам дворца, и за ее босыми ногами волочился по полу подол ее любимого зеленого халата. Она очень сожалела о том, что бить посуду — занятие не для титулованной особы.
Она уже приготовилась пнуть стул, возникший на ее пути, но в последний момент вспомнила, что необута. Тогда она взяла со стула подушку и аккуратно положила ее на пол. Хорошенько взбив ее, она выпрямилась. Подобрав до колен подол халата, она прищурилась, сделала несколько примеривающихся движений, а затем с размаху шарахнула по подушке — та полетела через всю комнату.
— Вот! Получай! — взвизгнула она, и ей сразу же полегчало.
Гариона в апартаментах не было; он, как всегда по вечерам, разговаривал с императором Закетом. Жаль, а то с ним можно было бы подраться, подумала Сенедра, и маленькая драчка, глядишь, улучшила бы её настроение.
Открыв дверь, она взглянула на ванну с горячей водой. Может быть, это поможет? Она уже подняла ногу и опустила в воду пальчик, чтобы определить температуру, но передумала. Вздохнув, она двинулась дальше. На минуту задержалась в неосвещенной гостиной у окна, выходившего в зеленый внутренний дворик в центре восточного крыла дворца. Луна взошла рано и теперь стояла высоко в небе, наполняя дворик бледным безжизненным светом, отражаясь белым диском в воде маленького бассейна. Сенедра, задумавшись, застыла у окна.
