Пять веков назад здесь селили кузнецов, работавших на Пушечном дворе. Они и построили над рекой мост, просуществовавший несколько сотен лет.
Несмотря на прожитые годы, девушку не переставало удивлять, насколько быстро меняются города… и как быстро все забывают люди. Вряд ли сейчас кто-нибудь помнит о прудах, сооруженных на реке, или может представить, что пару веков назад ничто не мешало вилиссе даже днем гулять в Александровском саду. Точнее — под Александровским садом. Человеческая память коротка. Воспоминания о прошлом стираются очень быстро. И только кровные братья остаются прежними, храня знания о судьбах человеческих городов и цивилизаций…
— Нападение на лабораторию асиман можно считать объявлением войны, — сказала Дона, отвлекаясь от своих размышлений.
— Не волнуйся, — произнес Кристоф, не оборачиваясь. — Он будет там один. Ну, может быть с парой помощников.
— Крис, скажи мне только… эти бумаги, которые ты показывал… ты делаешь это не для того, чтобы отомстить? Не из-за Флоры?
— Не только, — отозвался колдун сухо и остановился, оглядываясь.
— Послушай, прошло несколько десятков лет.
— Время не имеет значения.
— Месть — это блюдо, которое надо подавать холодным, — пробормотал бетайлас за спиной вилиссы.
Он был в восторге от путешествия. Потустороннее существо, волей некроманта получившее тело и возможность утолить голод, чувствовало себя счастливым и не испытывало никаких сомнений.
— Мы на туристическом маршруте, мистрис. Порой здесь оживленнее, чем наверху. Людей притягивают подземелья.
— Не расслабляйся, — мрачно одернул бетайласа Кристоф.
— Ни в коем случае, — тут же согласился Босхет. — Опасность повсюду. Во время сильного дождя, если нет жабр, тут становится нечем дышать. К тому же никогда не знаешь, что найдешь в темном коридоре, — он с упоением начал перечислять, загибая пальцы, — ржавый штырь, дохлая собака, устроившие облаву полицейские, недружелюбные диггеры, Белый Спелеолог… хотя эта легенда несколько из другой оперы. Ну, и веселые парни асиманы. Этим попасться на глаза хуже всего.
Коридор постепенно спускался все ниже. Воздух стал сухим и горячим. За каменной стеной гулко прогрохотал поезд метро.
Дорога вновь разделялась, один из туннелей перегородила чугунная решетка с электронным замком. Не спрашивая ни у кого разрешения, Босхет выхватил из-за пояса пистолет, который, по всей вероятности, прихватил без спроса в доме Кристофа, и с наслаждением всадил всю обойму в электронное устройство. На пол посыпались обломки. Однако решетка осталась на месте. Тогда бетайлас попросту вырвал ее, аккуратно прислонил к стене, повернулся к сосредоточенной Доне и широко ухмыльнулся:
— Крысы. Проклятые крысы все время перегрызают провода.
Кристоф смерил его насмешливым взглядом:
— Босхет, ты стал слишком разговорчив для духа.
— Крис, откуда ты знаешь, где скрывается Эрнесто? — вилисса перешагнула лужу, натекшую с мокрой стены.
— Я наблюдаю за ним давно. Кроме этого подземелья есть еще несколько мест, куда он регулярно наведывается. Нам дальше. К Театральной площади.
Они прошли чуть больше двухсот метров, на развилке повернули направо, оставляя реку в стороне. И, чавкая по влажной грязи, вышли в самый старый отрезок коллектора. Он оказался узким и не длинным — уходящий в сторону Александровского сада туннель был забетонирован.
— Здесь тупик, — сказала Дона.
— Миледи, ради ваших прекрасных глаз я найду тысячу обходных путей! — тут же заявил Босхет.
— Мы пришли. — Мастер Смерти опустился на корточки и нарисовал на земле замысловатый символ. Пол под ногами спутников дрогнул, и мгновением позже у стены открылся провал с ведущей вниз белокаменной лестницей.
— Вход в туннели Нософорос! — прошептала девушка. — Я не знала про этот. Кто тебе рассказал?
— Один болтливый асиман. Очень давно.
Дона не стала спрашивать, что стало с тем болтуном. Любовь Кристофа к огнепоклонникам ей была прекрасно известна.
— Советую всем быть осторожнее! — важно изрек бетайлас. — Как бы это старье не рассыпалось у нас под ногами.
Колдун сделал приглашающий жест. Босхет шагнул вперед, спустился по ступеням и оказался в совершенно круглом, сухом тоннеле с серыми каменными стенами.
Асиманские ловушки заработали через несколько шагов. Несколько струй пламени вырвались из стен, но бетайлас с нечеловеческой ловкостью уклонился от одной, поднырнул под другую, перепрыгнул третью, взлетев едва не до потолка. Сделал сальто в воздухе, бесшумно приземлился на ноги и небрежно вытер обожженную щеку.
Его всегда посылали вперед — дезактивировать капканы, как сейчас. Принимать на себя первый удар. Закрывать собой господина. Он не возражал. Потусторонняя сущность не чувствовала боли, а подчиненное ей мертвое тело успевало регенерировать. Главное для духа было то, что он жил настоящей жизнью.
— А сейчас придется попрыгать, — сказал Босхет сам себе, заметив, что потолок начинает наливаться красным пламенем.
Сверху посыпались раскаленные огненные шары. Любой из них мог спалить человека заживо. Да и кровным братьям доставил бы несколько дико болезненных минут.
— Расслабились, — пробормотал бетайлас, уворачиваясь от капель огненного дождя. — Отвыкли от войны… Считаете себя неуязвимыми… Ловушки для лохов… Думаете, никто кроме примитивных диггеров к вам не сунется?
Он выкатился из-под очередной «капли». Вскочил, встряхнулся, огляделся. Кадаверциан шли следом. Теперь главное было в том, чтобы асиманы не почувствовали их раньше времени и не подняли тревогу.
Босхет пробежал вперед. Его взгляд обшаривал стены, но не замечал больше ничего опасного. И это было подозрительно.
— Совсем ничего не чувствуешь? — Кристоф остановился за его спиной.
Бетайлас повел носом и осклабился:
— Чувствую запах духов вилиссы.
Дона сердито тряхнула головой. Некромант носком сапога поддел камешек, лежащий на полу. Тот полетел вперед… и врезался в невидимую преграду, перегораживающую коридор.
Вспыхнуло пламя, и бетайлас попятился от его жара:
— Извините, мэтр. При всем моем уважении, я туда не полезу. Меня спалит.
— Знаю, — отозвался Кристоф.
Он шагнул вперед, достал из кармана куртки тонкую пластинку металла с изящной вязью гравировки, на мгновение сжал ее в кулаке, шепнул несколько слов, а затем наклонился и приложил ладонь к полу. Пластинка начала медленно таять, соприкоснувшись с камнем. По плитам потекла тонкая дорожка белой изморози. Когда она столкнулась с огненной стеной, раздалось громкое шипение и коридор заволокло паром. Лишь спустя несколько минут туманная муть рассеялась. Проход был свободен.
