Позже, уже через несколько часов, мне попался на глаза Лелеков бердыш. Создавалось впечатление, что лезвие несколько лет глодали попеременно огонь, соленая вода и какие-то особо едкие кислоты. Края разрезов на бывшей крышке были ровными, словно лазером сделанными. Правда, местами краска вспузырилась, а дерево обуглилось. Но господа-чародеи объяснили мне, что высокая температура - только побочный эффект действия заклинания бегущего жемчуга. Что это такое, я до конца так и не понял. Вроде бы еще на этапе ковки закладывают в металл оружия (не любого, естественно, а спец-супер-пупер-элитного) особые свойства. Чтоб владелец мог - ежели способен и обучен - их активировать. И тогда на короткое время этим оружием можно хоть крепостные стены резать. Но, увы, потом металл разрушается и не годится даже в перековку или переплавку. По слухам, оружие, в котором был активирован "бегущий жемчуг", даже полежав рядом с нормальной сталью, способно испортить ее, заразить, что ли - сделать ломкой, хрупкой и особо подверженной ржавчине. На память тут же пришла оловянная чума, о которой, впрочем, мне доводилось только читать *( *превращение т. н. белого олова (обычного, знакомого нам по пайке и покрытию консервных банок, т. н. b-Sn) в серое (a-Sn). При этом металл рассыпается в серый порошок. Переход облегчается при контакте "обычного" олова с частицами серого и распространяется подобно "болезни". Наибольшую скорость распространения оловянная чума имеет при температуре -33 ®С, а начаться превращение белого олова в серое при температурах ниже -13^о С. Впрочем, наличие в олове примесей тормозит этот процесс. В результате разрушения "чумой" паянных оловом сосудов с жидким топливом в 1912 погибла экспедиция Р. Скотта к Южному полюсу.)
Самого же принципа действия "бегущего жемчуга" я так и не понял - уж больно философски-поэтические объяснения здешних кудесников расходились с моими представлениями о том, как устроен мир вообще и металл в частности.
Пока же мы, как только появилась хоть какая-то видимость, ринулись на чердак. Причем Сайни настоял, чтобы первыми пошли его орелики, вооруженные арбалетами и прочими душегубскими приспособлениями. Мол, там, наверху, могут затаиться и враги. Хотя, как по мне, ежели здесь хоть кто-то затаился бы, уже давно мог и слинять, и расстрелять нас во время спасработ сквозь разрушенную крышу.
Однако никаких агрессивных действий не воспоследовало, и мы, сиречь не столь милитаризированные граждане, тоже взобрались на чердак. В бывший спортзал, то есть. От него мало что осталось - добрая треть крыши была снесена, причем как-то странно: основная часть кровли не провалилась внутрь, как велели бы законы тяготения при обычном ударе извне, а вывалилась наружу. Словно бы в скат мансарды изнутри лупанули плотной подушкой. Правда, балки наружу не вынесло: они треснули и рухнули внутрь. Одна из них и придавила злосчастный люк. Это даже не было похоже на взрыв - противоположная половина крыши почти не пострадала.
Изнутри потолок и стены мансарды были облицована какими-то достаточно жесткими листами, похожими на пластик -- не то кожа, не то особо плотная бумага, я так и не понял. От удара они частично осыпались, накрыли обломки балок, какую-то старую мебель и прочий хлам. Так что на полу образовались баррикады - где по колено, а где и по пояс.
Пока мы ошалело созерцали картину разрушения, Сайни и двое его подопечных деловито осматривали помещение.
-- Похоже, твоя белокурая ученица не ошиблась: Дрик с Юлей тут действительно тренировались, -- Лелек поднял с пола нечто вроде здоровенного мольберта. Впрочем, я тут же понял, что это никакой не мольберт, а стойка мишени, из которой торчало десятка полтора стрел с мелким ярким, словно из китайской пластмассы, оперением. У одних стрел перышки были зелеными, у других - красными. Причем красных было меньше и они кучно торчали из "яблочка" и вокруг него, а зеленые в строгом беспорядке усыпали всю мишень, включая "молоко".
-- И не только тренировались, -- изменившимся голосом произнес Сайни минутой позже. Мы подошли.
За одной из мусорных куч лежал труп. В таком же черном комбинезоне, как те двое у разбитого "самолета". Причину смерти долго искать не пришлось: между ребрами покойника торчала стрела с красным оперением.
-- Учебный лук, -- глухим чужим голосом сказал Сайни. - На самом деле - не оружие. Но с такого расстояния хватило.
-- А вот и вторая, -- гвардеец поднял с пола хвостовую часть стрелы. Тоже красноперую. Наконечник отыскался в обшивке стены рядом с проломом.
-- Второй раз промазал, -- задумчиво заметил Сайни, осматривая бывшую стрелку. --Но даже один раз попасть при таком - это большим молодцом надо быть. А это - узнаешь?
На желтой стене в полумраке чердака рядом со следом от наконечника я с трудом разглядел россыпь коричневых подпалин. Кое-где покрытие было даже прожжено насквозь.
-- Это же... -- я отказывался верить.
-- Да, таким же манером твоя дочь не так давно подпалила мне хвост, -- грустно усмехнулся Сайни. - Они тренировались здесь, Дмитр. Как раз когда случился налет. И защищались от налетчиков. А потом...
-- Ну? - от живота к плечам поползла волна ледяного свинца, я судорожно сглотнул. - Их убили?
-- Думаю, взяли в плен. Иначе это все не имеет смысла. Зачем высаживать десант, рисковать людьми?... Наконец, наносить этот проклятый ментальный удар. Если хотели уничтожить общежитие, могли обойтись дюжиной куда более простых способов. И, скорее всего, охотились за Юлей. А Дрика взяли за компанию.
Я медленно опустился прямо на засыпанный обломками пол.
-- В плен... Взяли в плен. Юльку взяли... Слушай, -- я сам понимал, что несу бред, но надежда была сильнее меня, -- а, может, они отбились. Одного из этих летунов грохнули, другого ранили, и те отбыли восвояси. А ребята лежат где-то здесь, приваленные, придавленные ментальным ударом?
Сайни, конечно, мне не поверил. Но не сказал об этом и принялся по второму кругу методично обшаривать бывший спортзал, переворачивая и отбрасывая в сторону обломки обшивки.
И мы нашли. Но совсем не то, что искали. Под одним из желтых листов лежала Лиина.
Дмиид закричал тонко и страшно, рухнул рядом с ней на колени и прижался ухом к груди.
-- Не дышит, -- он поднял к нам лицо, покрытое коркой пыли, в которой слезы уже проточили две грязные дорожки. - Не дышит.
-- Пусти, -- грубо оттолкнул его Сайни. - Ты в смерти не разбираешься.
Оттолкнул и сам опустился на колени рядом с Лииной. Пытался щупать пульс, слушать дыхание, еще какие-то манипуляции производил.
-- Ты прав. Почти. У нее аер-ком.
-- Что? - Дмиид повернулся всем корпусом.
