– Может быть, ты и права, душа моя… Все равно, это так… Я не ожидал.
– Вот и хорошо, что не ожидал. Тебе предстоит еще ждать моего возвращения, так зачем же мучиться ожиданием моего отъезда?
– Ты всегда была решительна, дорогая, – руки Алистера нежно сжали ее талию.
– Почему была? Я такая и есть! – Элайн первая обняла Алистера. Через минуту, едва оторвавшись от его губ, она прошептала:
– Это платье уже испорчено. Можешь его не жалеть.
Король словно ждал этих слов – треск рвущейся материи был недолгим. Синие куски шелка, еще утром бывшие новым нарядом, волной упали на пол.
Подхватив Элайн на руки, Алистер шагнул к королевскому ложу.
Как бы это глупо ни звучало, королева сама очень хотела Алистера. Именно хотела и хотела неистово, со всей силой своего вспыльчивого нрава, который загорался, словно сухой хворост от удара молнии. Ясное понимание того, что она завтра расстается с Алистером и расстается надолго, придавало ее желанию оттенок какого-то безумия. Она старалась словно загладить сама перед собой решение добровольно покинуть мужа. И заглаживала его в самом прямом смысле этого слова.
Трудно было сказать, что было крепче — хватка ее рук или объятия короля, заведенного ласками любимой женщины до помрачения сознания. Королева очень хотела, чтобы состояние этой эйфории, в которую она впала сразу с момента его проникновения, никогда не кончалось...
Ее куда-то стремительно несло. Она то погружалась в облако прозрачных искр, вспыхивающих в ее глазах, то выныривала на поверхность реальности. И то лишь для того, чтобы почувствовать прилив теплой волны, сотрясающий ее лоно очередным приступом сладостного наслаждения.
Элайн вцепилась в своего мужа так, как будто она вот-вот потеряет его навсегда. Она хотела почувствовать каждый сантиметр этого тела, прикоснуться к нему не только подушечками пальцев, но и губами, животом, бедрами...
Королева была ненасытна. Даже когда Алистер был выжат ее прекрасным телом досуха, она все-таки сумела вернуть ему способность начать все снова.
Она уже давно не сдерживалась, позволяя себе громкие томные стоны. Но в самом конце от нахлынувших толчков восхитительного восторга Элайн вдруг закричала так, что даже Алистер, который, собственно, тоже не пытался быть особо осторожным, торопливо зашептал ей в розовое ушко:
– Они же сейчас все сбегутся!
Никто не сбежался. Видимо, стража поняла, что именно она кричала.
Яркие звезды были отчетливо видны в открытое окно, и ночная свежесть приятно холодила обнаженные тела короля и королевы. Алистер лежал на спине, поглаживая рукой полные груди Элайн. Через некоторое время он пробормотал:
– Это непорядок… Я лично приказал держать окна закрытыми, а у нас оно открыто. – Элайн не обратила никакого внимания на эти слова. Через минут пять он продолжил. – А я его не закрою. И начальник стражи будет ворчать… Хорошо-то как…
Что было хорошо – то ли будущее ворчание начальника стражи, то ли ветерок из окна – осталось невыясненным.
Наконец Элайн повернулась на бок и тоже подала голос:
– Этот начальник стражи – зануда. Я его скормлю порождениям тьмы, вот.
Алистер засмеялся и слегка ущипнул королеву.
– Он нужен короне. Порождения тьмы пока обойдутся без угощения.
– А я говорю, что он зануда. – упрямо ответила Элайн. – Хоу не поймал. Несчастного водоноса так и не нашел. Зануда и солдафон… – и совсем тихо пробормотала – Где же, интересно, этот подлец Хоу закопал бедного Реджинальда…
– Наверное, там же, где ты закопала Анору, – Алистер не изменив позы, продолжил гладить грудь королевы.
Но та не дала ему вволю насладиться этим процессом. Перекатившись на живот, она уставилась на Алистера.
– Что? Я закопала?..
– Тсс! – король приложил к губам палец. –Ну пусть не ты. Если тебе хочется, то считай, что я ни о чем не догадался. Только в следующий раз, когда будешь не договаривать что-то очень важное, накрывай лицо платком. Твои чудесные глаза умеют рассказывать не хуже твоих прекрасных губ.
– Но…
– Но я же сказал тебе, что мы без нее прекрасно обойдемся. Разве нет? – улыбка Алистера была все такой же ободряющей. – Поверь, мне не нужна Анора – я люблю только тебя.
Элайн восхищенно посмотрела на него.
– Алистер! Я думала, что люблю тебя очень-очень сильно. А теперь…
– Что теперь? – он начал беспокоиться.
– А теперь я люблю тебя еще сильнее!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ЗУБЫ ВОЛЧИЦЫ
Если любишь, то стойко разлуку терпи, В ожиданьи лекарства страдай и не спи! Пусть сжимается сердце, как роза в бутоне, Жертвуй жизнью. И кровью тропу окропи! Омар ХайямГлава 12
Это письмо он получил поздно вечером, как раз за час до того, как по всему дворцу Великого Мага стали тушить факелы. Небольшой свиток, перевязанный простой кожаной лентой, ему передал с поклоном неприметный посыльный:
– Донесение из Денерима, господин Картахан.
Самообладания Картахана вполне хватило на то, чтобы спокойно и достоинством принять свиток. Но терпение ему явно изменило, когда он стремительно развернулся и почти бегом направился в свою комнату. Он давно ждал это послание – слишком много было поставлено на задуманное предприятие. Практически все. И сейчас он поистине держал в руках свою судьбу. Письмо будто жгло ему руки и прямо на ходу он торопливо начал сдергивать ленточку с узкой бумажной трубки.
Закрыв дверь, он рывком развернул бумагу и жадно впился глазами в текст.
«Сообщаем Вам, что Мститель не выполнил порученного ему задания. Вместо королевы Ферелдена убита служанка, сама же королева Элайн жива и невредима...»
В глазах помутнело от волнения.
«Голданна с детьми изгнана из дворца в монастырь под присмотр священниц и в ближайшее время не сможет оказывать никакого влияния на своего брата...»
«Это конец. Конец...» – одна и та же мысль вращалась в его мозгу зловещей нескончаемой каруселью. Он с огромным трудом сосредоточился, чтобы прочитать последние строки.
«Местонахождение «Мстителя» в настоящее время неизвестно. По всем признакам, он срочно покинул Денерим и, скорее всего, Ферелден...»
Письмо выпало из опустившихся рук мага, а пелена в глазах стала еще плотнее. Ноги подкашивались, и ему пришлось присесть на стул. Несколько минут он смотрел невидящим взглядом в огонь очага, приятно согревавшего комнату от вечерней сырости. Наступающая осень только-только принесла прохладу в каменное обиталище Велизария, но в душе Картахана уже завыли настоящие зимние вьюги, сковывая его душу ледяным холодом приближающейся смерти.
