Пока же Илуватар только внимал трудам Айнуров и, созерцая их, радовался, ибо долгое время та музыка, что созидали они перед Ним, вся была совершенна. Но продолжалась их песнь, и вот возомнил как–то Мелкор, будто он волен вплести в нее новые образы и порождения собственных мыслей. Они зазвучали иначе, чем требовал Замысел Эру, — ведь Мелкор решил возвеличить в силе и славе лишь один свой голос в великих хорах.
Те, кто вершил свою песнь подле Мелкора, были встревожены, не ведая, как поступить: их голоса прерывались в растерянности, музыка их замирала. Многие же предпочли подпевать новой песне, забыв свои прежние замыслы. В музыке Айнуров все больше становилось звуков кричащих и резких — и наконец, словно море, они поглотили чудесную песню, что создали Айнуры раньше.
Илуватар же созерцал все труды их и слушал, пока не взметнулся у трона Его темный яростный шторм и высокие волны не двинулись друг на друга войной, неукротимые в гневе.
И тогда встал Илуватар — и Айнуры видели, что Он улыбался. Он воздел левую руку — и тотчас над грохотом бури возвысился новый и полный величия Замысел, с прежним несхожий и схожий, — и в нем была новая сила и новая мощь и краса. Но с шумом взвился голос Мелкора, боровшийся с Замыслом Эру. Вновь поднялись темные волны, выше, чем прежде; многие Айнуры так испугались, что больше не пели, и Мелкор опять стал побеждать.
Тогда во второй раз поднялся Илуватар — и Айнуры видели, что теперь Его лик был суровым. Он воздел правую руку — и в сердце смятения зазвучал Третий Замысел Эру, неисчерпаемый, плавный и нежный, которого уже ничто не могло превозмочь.
Так у престола Единого сошлись в противоборстве и споре могучие песни. Одна была дивной, глубокой, неспешной, и красота неизбывная силы великой крылась в безмерной печали ее. Другая, тщеславная песнь, велась теперь ладно и громко, но голос ее был назойлив, как гром многих труб, без конца повторяющих вздорный, крикливый напев. Но замысел Мелкора напрасно тщился затмить собой первую песнь — ведь та принимала в себя все самые горделивые его звуки, вплетая их в свой неизменно прекрасный, торжественный голос.
И в ярости этой борьбы, что сотрясала все залы чертогов Илуватара и дрожью терзала безмолвие, недвижимое прежде, Илуватар встал в третий раз — и лицо Его было ужасно. Он воздел обе руки и вот — единым аккордом, глубоким, как Бездна, возвышенным, как Вечный Небесный Свод, пронзительным, как сияние взгляда Илуватара, — Музыка прекратилась.
Тогда Илуватар заговорил. Вот что сказал Он: «Могущественны все Айнуры, а самый могущественный среди них — Мелкор. Но ни он, ни другие не вольны забыть ни на миг: Я — Илуватар. Ныне Я открою вам все, что содеяла Песнь, и позволю взглянуть на нее. И ты, Мелкор, тоже постигнешь: нет замысла, что не имел бы своего истока во Мне, и Я говорю: тот, кто думает, будто творит свою, новую песнь, сам служит великой, неведомой вам до поры Моей цели — воистину, ваши труды удивительней, нежели сами вы в силах помыслить».
И дрогнули Айнуры и, устрашившись, молчали, хотя до конца слов Илуватара они еще не постигли. Мелкор же ощутил тайный стыд, и сердце его преисполнилось ярости.
И когда они вышли за грань Пустоты, Илуватар повелел им: «Узрите же вашу Музыку!» И вот — Он дал им власть видеть то, что прежде они только слышали, и Айнуры видели, как вращается в Пустоте юный Мир, сотворенный их песнью; они, удивляясь, смотрели, а Мир оживал, раскрывая историю новых эпох, и Мир этот был в Пустоте, но он не был рожден Пустотой.
Хоть и творили Валары Великую Музыку, не дано было им ни провидеть истории Поздних Времен, ни узнать о Конце.
…И некоторые Айнуры и по сей день остаются с Илуватаром за пределами Мира, тогда как другие, и среди них очень многие, исполненные великой красы, силы и мудрости, издревле покинули Эру и низошли в Мир. И было так, что, быть может, по слову Единого или же в знак верности и любви этих Айнуров к Арде, с тех пор все их могущество оказалось связанным с Миром и пребудет в нем навсегда — дотоле, пока срок бытия Арды не завершится. И Айнуры те стали жизнями Мира, а Мир стал их жизнью. Потому эльфы нарекли их Валарами — Силами, или Стихиями, Мира» <<Пер. Н.Прохоровой.>>.
В письме к Р.Бир от 14 октября 1958 г. (П, с.284–285) Толкин пишет: «На первом этапе (музыки Айнуров) эта история имеет только то значение, с которым сравнимо для нас значение какой–нибудь повести (story): она существует сначала в уме рассказчика и затем обретает новое бытие в уме читателей, но на ином уровне, нежели сам рассказчик или его слушатели. Когда Единый (Рассказчик) говорит: «Да будет!» (то есть «Эа!» — отсюда название Вселенной у эльфов), — Повесть превращается в Историю и переходит на тот уровень, где находятся сами слушатели; с этого момента слушатели могут, если пожелают, войти в нее, что и делают некоторые из Айнур(ов) (ангелов) — и становятся Валар(ами); это те самые Айнур(ы), что «влюбились» в показанное им видение, — и, без сомнения, те, что играли наиболее «творческую» (sub–creational)… роль в Музыке».
Креационный миф Толкина представляет собой смелый эксперимент в области богословской мысли, одновременно тяготеющий к традиционным представлениям и расходящийся с ними. В христианском предании нет ничего похожего на «музыку Айнур(ов)», если не считать ее вольной интерпретацией евангельских слов, открывающих Евангелие от Иоанна, — «В Начале было Слово». В таком случае трактовка Слова как Музыки, насколько нам известно, беспрецедентна. У Толкина драма истории разыгрывается сначала «вне Времени» и лишь затем — в Истории; в Предании ничего похожего нет. У Толкина Бог создает Музыку и затем «устраняется», предоставляя творение Мира Валар(ам), пусть в согласии с Его Замыслом. Концепция Валар(ов) как Создателей Мира близка к гностической концепии «демиургов»; однако с учением гностиков у Толкина гораздо больше различий, чем с христианским преданием (по сути, можно сказать, что Толкин не изменяет христианского Предания, но лишь «заполняет пробелы» в нем): гностический демиург творит, согласуясь только со своей волей, и сам вдыхает жизнь в свое творение, демиурги же Толкина послушны Единому и являются, по существу, ангелами, играющими роль демиургов; кроме того, они не могут сами вдыхать жизнь в свои творения. На роль гностического демиурга больше подходит мятежный Вала(р) — Мелкор, желающий творить независимо от Единого; но он не может творить ничего нового. Как говорится в Сильм., «часто бродил он один и искал Негасимое Пламя (см. прим. к гл.5 ч.2 кн.1, Пламя Анора), ибо он жаждал испробовать свою силу в творении. Мелкору мнилось, будто Илуватар не уделяет Огня Пустоте, которую Мелкор задумал заполнить. Но он не сумел найти Негасимое Пламя, что сокрыто в Илуватаре». Сам Толкин пишет о расхождениях своего креационного мифа с традиционным следующее: «Полагаю, что разница между моим мифом и тем, что, наверное, можно назвать христианской мифологией, кроется в следующем. В христианской мифологии Грехопадение Человека следует за «грехопадением Ангелов» и является его следствием (хотя и не обязательно из него вытекает); грехопадение ангелов представляет собой мятеж сотворенной Богом свободной воли на уровне, превосходящем человеческий; но нигде не сказано с полной определенностью (а в некоторых версиях об этом умалчивается вообще), чтобы этот мятеж повлиял на саму природу мира: зло было привнесено в мир снаружи, Сатаной. В моем же мифе мятеж сотворенной Богом свободной воли предшествует созданию мира (Эа), и в Эа присутствуют показанные методами «малого творения» (sub–сrеаtion) зло и мятежи; таким образом, элементы этого мира рассогласованы уже в момент произнесения «Да будет». Падение или порча всего, что ни есть в Эа, всего, что ее населяет, были, следовательно, возможны уже с самого начала — если не неизбежны… Даже «добрые» Валар(ы) могут… ошибаться» (письмо к Р.Бир, 14 октября 1958 г., П, с.286–287).
ХРОНОЛОГИЯ ПЕРВОЙ ЭПОХИ (по ТК)
Весна Арды. Первая война с Мелкором и его поражение. Валар(ы) поселяются в Алмарене (зеленый остров посреди океана, где скрещивались лучи Иллуина и Ормана — столпов–светильников (см. прим. к гл.1 ч.2 кн.1). Возвращение Мелкора. Создание Утумно (Удуна) — подземного царства Мелкора (см. прим. к гл.5 ч.2 кн. 1). Вторая война Валар(ов) с Мелкором; разрушение Алмарена, уничтожение Светильников. Создание Амана и Гор Защиты на побережье Амана. Великая Тьма. Основание Ангбанда — королевства Мелкора на севере Средьземелья.
Годы Деревьев. Валиэ Иаванна создает Два Дерева Валинора (см. прим. к гл.11 ч.3 кн.2). Начало Отсчета Времени. Пробуждение эльфов. Война Валар(ов) с Мелкором в защиту эльфов. Разрушение Утумно, пленение Мелкора, его притворное раскаяние. Великое путешествие Элдаров в Аман. Основание Дориата (см. прим. к Приложению Е, гл.1, Синдары в Три Рода не входят). Рождение Феанора (см. прим. к гл.11 ч.3 кн.2). Пробуждение гномов в Синих Горах. Создание Менегрота (см. прим. к Приложению А, III, Ногрод). Рождение Лутиэн. Освобождение Мелкора. Искушение Нолдоров, смерть Двух Деревьев, первое убийство. Похищение Сильмарилов и мятеж Нолдоров. Клятва Феанора.
