Это едва заметное движение внутри воздуха леса завораживало, но как бы я ни осторожничал, но такое наблюдение невозможно без духовного зрения. И меня замутило. Мгновение я сопротивлялся, затем опомнился и крепко зажмурился, чтобы закончить свои наблюдения. К чему мне нужны будут все эти знания, если они сейчас лишь причинят мне вред? Я только что поддался подобной слабости, считая, будто четырёх десятков стражников хватит, чтобы справиться с одним Зверем и просчитался.
Главное, я осознал: я и впрямь видел движение чужой стихии. Не знаю правда, к чему мне это знание, но зато это явное подтверждение того, что у Аймара действительно Форма Круговорота, а не что‑то ещё. Интересно он осторожничал со временем потому, что дольше не может держать эту Форму? Не хочет, чтобы не сражаться ещё с одним Зверем? Ему не нужно больше времени, потому что за эти полсотни вдохов он восстановит всё, что потратил за сражение с Рейном и Зверем?
А вообще, всё это неважно. Неважно насколько силён Аймар, как велико его средоточие и как он хорош в Круговороте. Ещё два, может быть три дня и пять‑шесть ударов Звёздным Клинком, и лекарь отряда просто растворится в окрестных лесах. Бесследно. Пусть гадают, пусть ищут, пусть возвращаются назад. Я в любом случае буду быстрее и вернусь к поместью первым, к птицеголовому Домару и любящему наказывать слуг Симару.
Прервав все мои размышления, оборвав все мои планы мести и обмана, меня вновь замутило, вернув с Небес на землю. Какой ещё Звёздный Клинок? Какой бег через лес? Я пока не могу даже коснуться средоточия, не то чтобы использовать техники. Даже те, что мне разрешены. Справиться бы с этим для начала.
Уже и Аймар оборвал Форму, и отошли от туши Зверя стражники, что вскрывали ему брюхо в поисках съеденного кисета. Пинь скрылся в зарослях чуть в стороне от места схватки, орошая каждый свой след зельем. Меня под руки потащили через лес новые охранники, рёв Зверя приближался, а я всё продолжал думать о своей беде. Или ране? Пурпурные Слёзы, кажется, действуют сильнее всего в первый день, а затем в течение недели действие зелья сходит на нет. На неделю плевать. Это слишком долго. Моё время – пока мы бежим и не вступили в новую серьёзную схватку. Или пока снова кто‑то не подошёл на привале с разрубленной рукой или не рухнул от незамеченного во время схватки яда. Хотя…
Я огляделся, всматриваясь во вспыхивающие символы контрактов, в мрачные лица и напряжённые спины. Большая часть неумех осталась позади. Как я погляжу, основные потери среди тех, кто носил дерево и меч на доспехах. Те самые новички, которые только устроились на службу в поместье Саул. Даже среди моих охранников, что сейчас чаще просто несли меня, чем помогали бежать, лишь одно старое лицо – Думейн. Сколько же погибло и осталось ранеными там, позади? Что‑то около…
Охранник скинул меня со своей спины и зло выдохнул:
– Вот же… колода неухватистая. Вроде и лёгкий, но разве я ездовой ящер?
– Брат, – шагнувший ему на смену стражник с мечом на доспехе, стукнул его кулаком по плечу. – Не переживай. Оглянись. Мы хотя бы тащим лекаря, а не мусор, как остальные.
Я покачал головой, пользуясь тем, что на меня никто не смотрит. Эк он обозвал Закалок, которых всё это время тащили рядом с нами на спинах другие Воины. А Хилден, что тоже носил на груди символ меча, когда‑то кричал о погибшем от моих рук собрате‑Закалке, который стал ему как родной в лесах. Лицемеры. Нечего было вообще брать с собой в поход Закалок.
Меня вновь закинули на спину и рванули с места техникой движения: догонять тех, кто уже умчался вперёд. Когда через лес бежит отряд, то важно не растягиваться и держаться рядом. Мой новый ездовой ящер рвался вперёд, не жалея сил и не следя за тем, куда бежит. Сначала вломился в заросли молодой гледичии, где колючки в ладонь длиной, да такие, что рассекали кожу доспехов. Затем не рассчитал скорости и подставил меня под удар Багрянки.
Меня, который даже Покров сейчас не мог использовать! Да и боевая медитация по‑прежнему меня подводила, угрозу я не ощутил даже за миг до удара в спину, который встряхнул все мои внутренности.
Я застонал и выругался сквозь зубы. Дарсов придурок. Хорошо хоть доспех выдержал. Если и остальные «ездовые ящеры» так же хороши, то не все Закалки доживут до конца бегства. Как бы меня уже вот‑вот не позвали спасать кого‑то из них.
Но мои опасения оказались напрасны. Либо остальные «ездовые ящеры» оказались лучше, либо доспехи Закалок оказались на высоте, но мы всё мчались и мчались через лес. Не останавливались даже на то, чтобы засунуть убитых на пути Зверей в мешки. И я снова принялся рассуждать о своём.
Неделя слишком много. Даже сутки слишком много. У меня есть ещё несколько фиалов Слёз. Но будет ли действовать двойная доза зелья? Вернее, будет ли она действовать хотя бы на треть лучше, чем одна? Будет ли она вообще действовать в моём случае?
Учитель Фимрам успел многое рассказать, многое я прочитал сам. Но вот о том, что случилось со мной, я ничего не знаю. Сейчас я почти не ощущаю присутствия Слёз в себе, из живота холодок ушёл, а меридианы недоступны. Заживлялка не принесла с собой боли, что бы ни повредилось во мне так, что рвёт кровью, но либо это уже зажило, всё же мы бежим по лесу уже три, а то и четыре тысячи вдохов, либо там всё не так просто и заживлялка бессильна.
Что мне остаётся? Техники не применить, Формы тоже, хотя та же Форма против ран сейчас пришлась бы кстати. Остаются только зелья. Второй фиал Слёз? Или Огонь Жизни? Я не ощущал в себе слабости, какая бывает при сжигании выносливости, но и выхода у меня особого не было. Разве что ждать.
Я умею ждать. Даже когда всё кажется безнадёжным. Но ещё умею и бороться. До конца.
Едва бег отряда прекратился, а меня сбросили под дерево, словно куль, я тут же скрючился и засунул руку под штанину. За время бега мне не стало лучше. Нечего было даже пытаться оставить это зелье в запасе. Нужно было сразу пользоваться лучшим, что у меня есть, а не обходиться полумерами. Теперь я тайком, прикрываясь локтем, глотал зелье Возрождения. Точь‑в‑точь такое, какое я когда‑то нашёл в кисете Пратия и выпил. Тогда, как мне кажется, оно помогло залечить самые сильные повреждения двух обожжённых узлов в моём плече. Надеюсь, поможет и сейчас. Одно из лучших зелий алхимиков Ордена, лечащее одновременно раны и меридианы, а вместе с этим восстанавливающее сущность жизни.
Пустой фиал под чужими взглядами я не сумел спрятать в тайный кисет, пришлось вдавить его под мох у корней дерева. Само зелье грело меня изнутри, но даже прислушиваться к своим меридианам я пока не рисковал.
Но управился с зельем вовремя, потому что меня буквально через вдох позвали:
– Эй, ты, лекарь! Поди сюда.
Похоже, я был слишком хорошего мнения о доспехах и выучке других «ящеров». Сидящий с бледным лицом Закалка насадился на шип какого‑то дерева. Я не настолько хорош в травах, чтобы только по деревянной игле опознать само дерево или куст. Шип неудачно прошёл над самым краем доспеха. Наискось, сверху вниз, пронзив тело над ключицей. Я недовольно спросил у позвавшего меня стражника:
– И чего меня звал? Сам вытащить не мог?
Стражник, кстати, из подчинённых Кирта, а значит из тех, кто знал, что я долговой, ухмыльнулся:
– Я полдня бежал, да ещё и сражался, средоточие уж дно показало. А ты для такого дела и бережёшь энергию. Работай давай, – и закончил одними губами, беззвучно: – слуга.
Я смолчал, наклонился к Закалке и ухватил за основание шипа. Резкое движение и он у меня в руках. Это не шип зверя, зазубрин на нём можно было не ожидать. Яд? Я поднёс его ближе к глазам. Сейчас даже зрение Воина подводило меня, заставляло вглядываться в детали, которые раньше сами бы бросились мне в глаза.
Нет. Яда здесь быть не может. Совсем непохоже на шип ядовитого растения. Впрочем, я и знаю таких, с шипами, всего три. Так что не буду рисковать.
Закалка не выдержал:
– Собрат идущий, ты кровь‑то мне останови.
