– Пропал бесследно. Мы полагаем, ты отключила силовое ядро Колонны. Неизвестно, почему весь эфир втянулся обратно, но в результате она, кажется, закрылась. – Он улыбнулся при виде выражения моего лица. – Не смотри так. В конце концов мы и сами попытались бы это сделать, только позже. Мы ничего не потеряли, кроме шанса тщательно исследовать Колонну изнутри. Никто не ходит по маршрутам, все силы брошены на зачистку околопространства, а то ближайшие к нему, похоже, сдвигаются, и на врата полагаться нельзя. Ты молодец, Касзандра. Повела себя очень храбро.
Приятно, конечно, но едва ли это так.
– Скорее, как пьяная в панике. В любом случае не помню.
– Что это ты сказала перед тем, как запись оборвалась? – Зи подалась вперед, чтобы коснуться моей ноги, но замерла на полпути.
Ну точно, им же приказали меня не трогать.
– Строка из известного стихотворения о смерти. – Я повторила фразу по-английски (так ее потом куда легче перевести), а следом – по-тариански, очень-очень постаравшись произнести все правильно. – Забавно, но вроде подходит. Была сильно пьяна.
Дальше я, наверное, отключилась. И мне снилась всякая муть о том, что я видела на записи. Снился сердитый Мейз, и как я куда-то бегу и от кого-то прячусь. В общем, ничего радостного. Эти сны до сих пор меня преследуют. В остальном находиться в медблоке так же тягостно и скучно, как и всегда. По словам серых костюмов, мне надо оставаться здесь, потому что синяки могут привести к образованию тромбов. Пару дней я спала и отхаркивала черную слизь: кровь, мокроту и, предположительно, ненужные кусочки интерфейса. А еще много двигалась для улучшения кровообращения.
Меня навестили все члены первого отряда. И Зен. Она по-прежнему выглядела усталой, но не переутомленной. Я спросила про свой дневник и она его принесла, а потом немного посидела и поболтала со мной – как всегда, вся из себя правильная и сдержанная, но чуть более человечная, чем раньше. Думаю, если бы я погибла, Зен винила бы себя, ведь именно она меня отпустила. И возможно, я ей на самом деле нравлюсь, хотя бы чуточку.
Сделала уроки. Смотреть всякие передачи или новости совсем не хочется – там только и говорят о последствиях закрытия Колонны, хоть это и держится в секрете. Отряды сетари рассредоточились по Таре: так они могут эффективно патрулировать околопространство, раз возможности срезать дорогу через другие сейчас нет. Значит, больше внимания, больше ионотов в реальном пространстве. И я всему виной.
До сих пор чувствую себя паршиво: усталой и больной. Всякий раз, стоит мне более-менее выздороветь, я едва не умираю и возвращаюсь к тому, с чего начинала. А еще я похожа одновременно на пирата и панду-наркоманку, благодаря повязке и огромному синяку вокруг здорового глаза, которой только недавно сменил цвет с фиолетового на желто-зеленый.
Это самая длинная запись в моем дневнике. Уже половина страниц исписана. Надо будет разузнать, можно ли где-нибудь раздобыть другой.
Все еще жива.
Тень
Проснувшись вечером (второй раз за сегодня – я по-прежнему помногу сплю), я почувствовала тяжесть в груди и в полудреме забеспокоилась, что опять болею и застряну здесь навечно. Постепенно до мозга дошло, что моя грудь еще и урчит.
Я не наделала глупостей – не подпрыгнула и не закричала, – но, вероятно, пошевелилась, потому что урчание резко оборвалось. Однако давление не исчезло. Осторожно подняв руку, я нащупала невидимого кота. Урчание возобновилось. Немного погодя, перестало казаться, будто я глажу свою грудь – теперь на ней сидел кот-ионот.
Такой же, как в моих воспоминаниях: темно-зеленые глаза, короткий дымчатый мех. Кот-подросток, совсем не противный и не страшный. Некоторое время я просто наслаждалась, поглаживая его и играя с ним. Чуть позже решила, что это все-таки кошка, но в конечном счете пришлось взять себя в руки и проявить ответственность.
Существует немало различных способов связаться с кем-нибудь через интерфейс, и большинство из них ничем не отличается от земных – интернета и прочего. Нельзя просто взять и открыть канал для случайного человека, если не обладаешь определенными полномочиями, как капитаны отрядов во время миссий. Обычно можно лишь отправить текстовое сообщение с запросом, а уж потенциальный собеседник решает, принять вызов или нет. Но чтобы «позвонить» таким образом сетари, необходимо значиться в их «адресной книге», поэтому большинству обычных людей первый способ не подходит. Еще можно отправить электронное письмо, оставить голосовое сообщение или пообщаться посредством «эсэмэс». Прежде я ни разу не пробовала открыть канал. Просто сетари всегда на вид такие уставшие – проще отправить им письмо, если вдруг что-то нужно или возникает какой-нибудь вопрос.
В итоге я отправила запрос на открытие канала Мейзу, так как вроде еще приписана к первому отряду.
«Есть время спросить?»
Боже, до чего же я ненавижу свои проблемы с грамматикой. Наверное, мой примитивно-детский английский в дневнике – ерунда по сравнению с тем, какой глупой меня считают тарианцы.
Как бы там ни было, Мейз тотчас же отозвался:
– Ты чем-то обеспокоена, Касзандра?
– Гостья. – Я отправила ему изображение кошки-ионота, сидящей у меня на коленях. А потом, не дожидаясь ответа, быстро спросила: – Если поймать, что с ней будет?
После паузы он осторожно произнес:
– Они найдут способ ее просканировать. А после я самолично верну ее в Эну, поскольку, подозреваю, на меньшее ты не согласишься.
Мейз и правда самый милый парень на планете.
– Большое спасибо, – сказала я, и он рассмеялся.
– Я сейчас в городе, так что пришлю к тебе кого-нибудь. Не ощущаешь негативных последствий?
– Урчащая кошка – это хорошо.
– Не привыкай.
Он не стал отключать канал, на случай если я начну орать о нашествии злобных котят. Пользуясь случаем, я еще немного поиграла со своим временным питомцем. Решила назвать кошку Тенью – подходит же. Я не то чтобы свято верила, будто никто не попытается ее убить, однако не сомневалась: Мейз сделает все возможное, чтобы этого не случилось. Конечно, желание кошки сотрудничать оставалось под вопросом, но я подумала, что если сохранять спокойствие и не совершать резких движений, то она, вероятно, не сбежит сразу же, как кто-нибудь объявится.
Я не ожидала увидеть Рууэла, поэтому отреагировала не совсем адекватно: напряглась, так что Тень перестала урчать, и вроде бы покраснела – хотя из-за синяков вряд ли было заметно. Не знаю, что прочел на моем лице мистер У-меня-талант-ко-всяким-видениям-но-нет-чувства-юмора, однако он забрал контейнер у двух зеленых костюмов и захлопнул перед ними дверь.
Затем поставил контейнер перед кроватью и велел:
– Помести ее внутрь.
Это был зловещего вида ящик из металла и пластика с необычной панелью управления в углу и знаками, предупреждающими о наличии силового поля.
Я слегка помедлила, осторожно поглаживая Тень. Она не вырывалась, но вряд ли сохранит ко мне нежные чувства после предательства.
– Навести меня, когда вернешься, – сказала я ей по-английски. – Я отдаю тебя в последний раз.
Затем подхватила кошку под передние лапы и бережно опустила в ящик.
– Ее зовут Тень.
Рууэл включил силовое поле. Тень погрустнела и исчезла, но не думаю, что ей удалось выбраться. Во всяком случае, Рууэл повел себя так, словно она на месте. Он отвернулся, снова открыл дверь и вручил ящик зеленым костюмам.
Я принялась рассказывать Мейзу о благополучной передаче Тени, ожидая, что Рууэл уйдет. Но он остался.
– У меня вопрос, – сказал он, когда я на него посмотрела. – Ты назвала эфир «лунным светом» из-за своей неспособности к нашему языку?
Мог бы и промолчать о «неспособности». Рууэл не миндальничает, когда речь идет о недостатках.
– Эфир похож как лунный свет на Муина, когда здания делают жидкость, – произнесла я максимально четко и с удовольствием отметила, что его глаза удивленно расширились.
– Здания делают жидкость? – повторил Рууэл.
– Когда луна всходит, здания Муины свет… – Я прервалась, подыскивая подходящее слово. – Притягивают? Собирают? Превращают? Уплотняют? По ощущениям как эфир.
– Здания на Муине превращают лунный свет в эфир? – Я кивнула, и Рууэл одарил меня самым что ни на есть «капитанским взглядом». – И тебе не пришло в голову кому-нибудь об этом рассказать?
– Ваша планета, – пытаясь скрыть раздражение в голосе, ответила я. – Откуда знать, что вы не знаете?
– Жди.
Его глаза расфокусировались, как бывает при общении по интерфейсу. А я тем временем убеждала себя не дуться только потому, что из-за него чувствую себя виноватой. В конце концов, вопрос, кажется, важный. Очень бы хотелось, чтобы Рууэл не занимал столько места в моих мечтах. Ну или чтобы я хотя бы не сидела на кровати в тонкой больничной рубахе и не выглядела так отвратно.
