Когда Альфред вновь поговорил с Авелиной, которая уже была «Авелиной», а не «Элизабет» — ему удалось до конца вспомнить события того дня. И он был крайне рад тому факту, что она пришла не добить его из-за того, что ее заклинание сработало плохо, а напротив, — Авелина просто пришла погостить в его баре, и ничего более.
Стальной арбалет сильнее всего выделялся тем, что его конструкция была выполнена в виде перевернутого креста, если смотреть на него со стороны защищающегося. Но если смотреть со стороны атакующего, то арбалет напротив, имел форму каноничного креста. Крест — это символ небес, но стоит его перевернуть, как он становится символом ада. Такой символизм, как нельзя лучше, подходил к Авелине — ведь в глазах людей она является демоном, но правда в том, что на самом деле она, прежде всего, является человеком, как и любой другой. Да и с оружием Альфред не прогадал — действительно, арбалет был одной из немногих вещей, с которой Авелина могла бы управиться.
— А это — тебе, Август…
Как и ожидалось, то, что он подготовил для Августа, было намного более внушительным. И хоть весь этот предмет был собран в основном по чертежам Августа, факт того, что Альфред собрал его сам очень даже впечатлял, ведь он совсем не специализировался на огнестрельном оружие. Ах, да… речь идет о револьвере — большом, шестизарядном револьвере, металл которого буквально блестел от того, как сильно его отполировали.
Подобно арбалету, что достался Авелине, обычному человеку такую штуку удержать одной рукой было бы проблематично, но эти двое являлись вампирами, так что Августу он отлично подходил, учитывая, что у него уже есть преимущественно металлическая винтовка. С виду револьвер был настоящим шедевром, произведением искусства… такому место бы в музее, а не в руках у Августа. Подарок с большой буквы.
— Ты что, сам его сделал? — удивился Август, взяв оружие в руку. — Но как? В одиночку?
— Не в одиночку, ты помог мне… своими чертежами. Без них я бы ни за что не разобрался, как работает барабан, и как эта штука вообще стреляет. — Альфред улыбнулся, глядя на то, какими округленными глазами Август уставился на револьвер его производства. — Но, так или иначе, я еще не проверял его работоспособность…
Неожиданно для самого себя, Август снова вернулся в реальность, и в его руке уже находился револьвер — тот самый, который подарил ему Альфред. Он и сам не заметил, как он достал его во время того, как его разум был затуманен его собственными воспоминаниями. Кажется, это было чем-то вроде защитной реакции — Август неосознанно пытался уйти от того, что прямо сейчас происходит перед его глазами.
Он не знал, смогла ли спастись Кристина с Артуром, и это непомерно сильно беспокоило его… он не хотел думать о ужасающем исходе, который складывался в его голове, но и сделать с ним он ничего не мог. Прямо сейчас, все выглядит так, будто у них и шанса не было на спасение. Такие мысли заставили его вздрогнуть так, что это заметил гвардеец.
— Ты что, не из наших? — недоверчиво спросил тот.
За этим вопросом, Август будто оказался прямо в горящем поместье… все вокруг горело, трескалось, и, как и полагается, было невыносимо жарко. Но на самом деле, это было еще одно воспоминание, и понять это можно было как минимум по тому, что в данном случае здание уже догорает, — вокруг оставались лишь обугленные стены и нечто, что когда-то было предметами декора, но ныне являлось лишь угольками.
Но лучше бы это было уже горящее поместье, ведь когда Август вспомнил, что перед ним сейчас заведение, в которое Альфред раз за разом позволял ему заходить… он в прямом смысле потерял свой разум. Осознать факт, что он сейчас находится в сгоревшем баре Альфреда, оказалось для него непосильной задачей. Он не хотел верить в это.
— Август. — Заговорил с ним некто.
Среди догорающий углей, Август заметил тело… тело человека, которое обгорело лишь наполовину, что, по всей видимости, и позволило ему уцелеть во время пожара. То было настоящее чудо, ведь даже так, после таких последствий людям редко удается выжить.
Впрочем, назвать этого человека счастливчиком было тяжело — очевидно, что совсем скоро он умрет, хоть ему и сильно повезло дожить до этого момента. Правда была в том, что этот человек просто не мог позволить самому себе умереть, потому что ему нужно было сказать нечто очень важное… нечто очень важное, что как раз было предназначено Августу. Этим человеком был Альфред — хоть и по его ужасающему виду опознать его было тяжело. Тяжело, как физический, так и ментально. Особенно для Августа.
— Альфред. — Переступив по тлеющим углям, и упав на колени прямо рядом с телом, сказал Август. — Альфред…
— Эта боль… — ответил ему сиплым голосом Альфред. — Боже, у меня жилетка пригорела к коже… наверное, только эта боль и не дает мне умереть…
— Ты будешь в порядке. — Сам не веря в свои слова, о чем говорили его стеклянные глаза, сказал Август. — Потерпи, я позову Авелину… она сможет тебе помочь.
— Бесполезно. — Отрезал тот. — Прекрати мямлить, Август, у тебя есть дела поважнее.
— Ты только… потерпи. — Пытаясь найти хоть что-нибудь у себя в карманах, хоть какое-нибудь зелье, говорил себе под нос Август.
— Заткнись. — Разозлился Альфред, вынудив Августа сосредоточиться на его словах. — Я уже мертв, но ты все еще жив, и гвардейцы… они ищут тебя. Они знают о тебе все.
— Что?.. — пытаясь собраться с мыслями, спросил Август. — Что они знают?..
— Возьми себя в руки, сопляк! — изо всех сил выкрикнул Альфред.
Август познакомился с ним, когда служил в церкви. Альфред был не только командиром отряда, но и его наставников времени от времени… Фраза, которую он сейчас произнес, освежала его память так хорошо, как ничто другое. «Возьми себя в руки, сопляк!».
Когда Альфред в первый раз позволил себе сказать такое в его адрес, Август был буквально в бешенстве, но именно этот толчок и позволил ему действовать. Будучи постоянно неуверенным в себе, он нашел для себя силу в его ярости — она заставляла его действовать. Сейчас, когда Август оказался в таком жалком состоянии, Альфред попытался использовать тот же прием, и без преувеличения можно сказать, что у него получилось. Август наконец-то смог мыслить, как человек, а не как половая тряпка.
— Я слышал, как они говорили о поместье Паркинсона… о твоем поместье. — Продолжил говорить Альфред. — Ты должен предупредить Кристину и Артура, пока не стало поздно.
— Я не могу оставить тебя здесь. — Помотал головой Август. — Если я брошу тебя и побегу в поместье, то есть шансы, что я не смогу спасти никого. — Сделав паузу, уйдя в собственные мысли, Август после этого договорил: — Но бросить Кристину я не могу…
— Времени у тебя мало, так что так и быть, возьми меня с собой. — Отодвинув ткань рубашки, Альфред оголил не обгоревшую часть своей шеи. — Кровь придает вампирам сил, а у меня она еще не вся запеклась, так что давай, действуй.
— Ты что, сошел с ума? — разозлившись, спросил Август. — Да я бы никогда…
— Выпей мою кровь и добей меня, если ты хочешь, чтобы я не страдал. — Поставив его перед фактом, сказал Альфред. — Либо так, либо я буду доставать тебя после смерти так сильно, что ты вообще пожалеешь, что родился на свет.
В этот момент, Август еще не понимал, что все происходит взаправду — все это казалось ему кошмарным сном, который вот-вот закончится. Альфред был для него самым близким другом, который принял его ситуацию даже после того, как она сложилась совсем не в их пользу. Он помог ему спрятаться от церкви, и сам же принял решения уйти оттуда.
Прямо сейчас мир Августа рушился у него на глазах. У него не было возможности осознать, насколько серьезно происходящее, и единственное правильное решение, которое он мог сейчас принять — это смирно послушать Альфреда, выпить его кровь и добить его, чтобы он перестал мучиться он нестерпимой боли от ожогов, не дающей ему спокойно умереть. Но даже на это нужна большая сила воли, а Август был сломлен.
