Судя по тому, как немного вытянулось лицо черноглазого, такие мысли посещали их сиятельные головы, я даже больше скажу, она на полном серьёзе обсуждались на самом верху правящей элиты Лоуре.
— Понятно. Я прошу вас, покиньте комнату. Я не могу влиять на ваши решения, не могу защитить свою жизнь, но терпеть ваше присутствие я никоим образом не намерена.
Я была холодна как никогда, это удивило меня саму, но стоило угрозе моей жизни миновать, как мысли мои целиком сосредоточились на безопасности ребёнка. А считать этого эльфа безопасным мой мозг оказывался категорически.
Князь Трэвил поднялся, и слегка поклонившись, насмешливо произнёс. — Не смею больше занимать ваше внимание, пожалуй, мне действительно лучше удалиться, дабы не травмировать вашу нежную психику своим присутствием.
— Большое спасибо. И впредь, если вам будет необходимо со мной побеседовать, будьте любезны, предупреждайте меня, пожалуйста, заранее.
Эльф бросил на меня загадочный взгляд и вышел, оставив на память о себе чувство неловкости и какой-то приятный терпкий запах. Встряхнув головой, я вернула мысли в нужное русло и снова осмотрелась, новая попытка повести разведку принесла свои плоды, на стоике возле окна, стояли накрытые крышками блюда.
Судорожно вздохнув, я осторожно поднялась, недовольно поморщившись от стрельнувшей в поясницу боли. Путь до этого столика показался мне бесконечным, но вот я уже открываю первое блюдо немного дрожащими руками. Несмотря на жуткий голод, ела я понемногу и осторожно. Отвыкший от обильного питания желудок, мог не выдержать, и тогда мне неизбежно стало бы плохо.
Прерывать трапезу решительно не хотелось, но я усилием воли заставила себя встать из-за стола и отправиться осматривать остальное пространство комнаты. Не успела я сделать и несколько шагов, как дверь распахнулась и ко мне в комнату вошла княгиня. Она окинула меня ласковым взглядом. — Я очень рада видеть тебя на ногах. Должна сказать, я благодарна тебе, за то, что ты дошла до конца и спасла малыша.
— Разве я могла поступить иначе?
— Большинство на твоём месте поступили бы иначе. А мой сын, он не плохой, просто он не знает, как показать, что кто-то ему важен или дорог.
— Я ему не дорога, зачем обманывать себя. Если бы малыш не оказался Говорящим с драконом, то, скорее всего он бы даже не провёл обряд.
Княгиня грустно улыбнулась, соглашаясь со мной.
— Наверное, ты права, девочка, но это происходит вовсе не оттого, что лоуре такие жестокие, просто им очень тяжело даётся их место в жизни, а это непременно оставляет свой след.
— Вы его любите. — Я произнесла эти слова до того, как осмыслила их окончательно. Эльфийка замерла, широко распахнув глаза. Некоторое время она стояла посреди комнаты, чуть дыша, а потом решилась спросить. — Это так заметно?
— Не знаю, но я поняла это сразу. Возможно, у меня нет в этом опыта, но чувства я замечаю.
— Мой муж не замечает их вот уже больше четырёх сотен лет.
— Может, стоит ему об этом сказать?
— Я не знаю, как это сделать, и потом, я боюсь, что это его спугнёт, и я останусь одна.
— А сейчас вы не одна?
Княгиня немного помолчала, а потом мы решили больше не говорить о неприятном. Этот день я провела просто как в раю. Уже давно я не чувствовала себя такой отдохнувшей. Но, всё же силы мои оказались не безграничны, и вскоре я вновь захотела спать.
— Отдыхай, набирайся сил. Ты очень смелая и сильная девочка. Будь я на твоём месте, то уже давно опустила бы руки.
— О чём вы говорите. Как можно сдаваться, когда у тебя под сердцем растёт маленькое живое существо?
— Вот об этом я и говорю, ты сильная, а вот я оказалась слабой, возможно, поэтому мои отношения с Фэйлинером и не сложились.
— А вы попробуйте это изменить. Иногда, то, что мы видим, совсем не то что, кажется.
Прошло уже два месяца, с тех пор как ушла Элина, а в душе Аркадия всё ещё бушевала буря. Как она могла так поступить, неужели она настолько им не доверяла.
Видимо он всё же ошибся в оценке её характера. Губы вампира изогнулись в ироничной усмешке. Ей всё же удалось его обмануть. Скорее всего, с ней всё хорошо, а он только зря ломает голову, как ей помочь.
К удивлению Аркадия, бывшие соратники Элины увязались за ним, и теперь двор то и дело шарахался от проходивших по коридору дворца орков в компании с Лорвиком. Аркадий продолжил их обучение, скорее по привычке, чем из желания закончить начатое дело. Его подопечные делали определённые успехи, и в этом ему очень помогал Калын. Теперь, когда времени для занятий было предостаточно, парни уже не отделывались парой часов тренировок. Теперь они вставали засветло, и весь день носились как заведённые. Но им это нравилось.
Сегодня Аркадий решил с ними поговорить, необходимо было принимать какое-то решение относительно их дальнейших планов. Но его собственные планы были нарушены появлением тех самых парней, о которых он думал всего мгновение назад.
Запыхавшиеся Лорвик и Сторн, ворвались на смотровую площадку, расположенную на самой высокой башне дворца и некоторое время пытались отдышаться, поэтому ничего вразумительного сказать не могли.
Аркадий терпеливо подождал, но потом всё же не выдержал.
— Что?
— Я провёл обряд соединения с Элиной. — Выдохнул, наконец, Сторн.
— Что за обряд? — Нахмурился вампир.
— Вычитал его в книжке, которую мне подарил Сторыг.
— И в чём он заключается?
— Ты проводишь линию связи с тем, кто тебе очень хорошо знаком, настраиваясь на какой либо предмет, который ты лично ему подарил, или хорошо знаешь. В общем, я подумал, что кинжалы у нее забрали, поэтому настроился на браслет, который подарил ей в Столорне.
— И?
— Ты должен почувствовать это сам.
— Почувствовать?
— Расстояние между нами слишком большое, поэтому я лишь смог ощутить её эмоции.
— Ну что ж, раз есть эмоции, значит, она жива. — Усмехнулся Аркадий.
— Я бы на твоём месте не спешил делать выводы. — Осадил его Лорвик. — Сначала почувствуй.
Сторн начал вновь, вот уже в третий раз за день настраиваться на заклинание, встав напротив вампира. И когда последнее слово было произнесено, Аркадий почувствовал странное покалывание во всём теле, будто он заснул в неудобной позе, и теперь всё тело затекло, а потом на него нахлынули чужие эмоции и ощущения. Элине было очень плохо, ей было страшно, больно, она хотела спать, есть, пить. Казалось, они связались не с молодой, полной сил девушкой, а с находящейся при смерти старушкой.
— Идиотка. Какого она туда сунулась одна. — Процедил он сквозь зубы, как только смог отделить её эмоции от своих.
