— Да, бесценный.
— Но прежде он убил твою мать. По виду ты похож на представителей своего народа. Ты свободно владеешь языком предков?
— Перикалезским? — Ни тон, ни взгляд Во не выдали ни малейшего удивления. — Моя мать научила меня этому наречию. До самой ее смерти мы говорили с ней лишь на языке страны Перикал.
— Хорошо. — Автарк откинулся назад и соединил унизанные перстнями пальцы. — Я понял, что ты способен на многое и лишен жалости. Яридорас не первый, кого ты лишил жизни.
— Я солдат, бесценный. Убивать — мое ремесло.
— Я говорю не об убийствах на поле боя. Вэш, прочти.
Вэш взял толстую книгу в кожаном переплете, которую раб только что принес ему из библиотеки, перевернул несколько страниц и отыскал нужное место.
— Дисциплинарные взыскания, произведенные в нынешнем голу в когорте «белых гончих», — прочел он. — Согласно проверенным донесениям двух рабов, Дайконас Во лишил жизни по крайней мере трех мужчин и одну женщину. Все они принадлежали к низкому сословию, их смерть не привлекла внимания. Потому деяния Во не влекут за собой наказания.
— Здесь сообщается лишь о том, что он совершил в нынешнем году, — обратился Вэш к автарку. — Ты желаешь, чтобы я огласил его подвиги за минувшие года, бесценный?
Автарк отрицательно покачал головой. На его длинном лице, обращенном к застывшему на стуле воину, мелькнуло насмешливое выражение.
— Тебе любопытно, почему я соизволил обратить внимание на подобные мелочи, — изрек автарк. — Ты беспокоишься, не прикажу ли я в конце концов наказать тебя. Это так?
— Отчасти, драгоценнейший. Да, я хотел бы узнать, по какой причине живой бог удостоил вниманием ничтожнейшего из своих слуг. Что касается наказания, оно ничуть меня не страшит.
— Вот как? — Губы автарка растянулись в зловещей улыбке. — И почему же?
— Как я могу бояться наказания, если ты удостоил меня разговора? Полагаю, бесценный, если бы ты желал наказать меня, ты не стал бы тратить столько времени на простого солдата. Всякому известно, что живой бог вершит свой суд быстро и справедливо.
Вэш заметил, как длинная шея автарка вытянулась и замерла неподвижно, точно змея перед прыжком.
— Да, я вершу свой суд быстро и справедливо, — не без удовольствия повторил он. — Твои соображения дерзки, но не лишены смысла. Я и в самом деле не удостоил бы тебя встречи, если бы у меня не было для тебя поручения.
— Я готов исполнить все твои желания, повелитель, — произнес солдат тем же ровным невыразительным голосом.
Автарк осушил свой бокал и подал Дайконасу Во знак сделать то же самое.
— Несомненно, ты уже слышал, что я более не желаю ограничиваться данью, которую платят мне народы северного континента, — произнес он. — В самом скором времени я намерен захватить древний морской порт Иеросоль и включить весь Эон в пределы моей славной империи. Настала пора просветить тамошних дикарей священным светом Нушаша.
— Да, до воинов из когорты «белых гончих» дошли слухи о твоих славных намерениях, повелитель, — ответил Во. — Мы все молимся, чтобы день, когда мы выступим в поход, пришел как можно быстрее.
— Ваши молитвы будут услышаны. Но я кое-что потерял, и это необходимо вернуть. Моя потеря скрылась в северных диких краях, на земле твоих предков.
— И ты желаешь… чтобы я отыскал твою потерю, бесценный?
— Ты догадлив. Для того чтобы сделать это, потребуется немало хитрости и изобретательности. Полагаю, человеку с белой кожей, владеющему одним из наречий Эона, проще совершить путешествие в северные земли и отыскать там ту ничтожную малость, которую я хочу получить.
— Могу я узнать, о чем идет речь, драгоценнейший?
— Всего лишь о жалкой девчонке, дочери одного из мелких жрецов. Я оказал ей великую честь, отобрав ее для обители Уединения, а она имела наглость убежать оттуда. — Автарк зашелся негромким смехом, более напоминающим ворчание выпустившей когти кошки. — Ее имя… как же ее имя? Ах да, Киннитан. Так вот, ты отыщешь ее и доставишь сюда.
— Я выполню твое желание, повелитель, — с непроницаемым лицом отчеканил солдат.
— Вижу, ты уже думаешь о том, как выполнить мое желание наилучшим образом, — сказал автарк. — Похвально. Мне нужен человек, способный действовать с умом, и потому мой выбор пал именно на тебя. Эта женщина укрылась в стране наших врагов. Если кто-нибудь из моих недоброжелателей узнает, что я хочу вернуть беглянку, он захочет мне помешать. Этого не должно произойти.
Автарк махнул рукой, приказывая наполнить его кубок. На сей раз это сделал не верховный жрец, а простой слуга.
— Наверняка сейчас ты задаешься вопросом: почему автарк разрешает мне вернуться на землю предков? — продолжил он свою речь. — «Ведь если я не сумею исполнить поручение, я смогу избежать наказания, если не вернусь в Ксис», — говоришь ты себе. Нет, нет, не пытайся отрицать. Любому на твоем месте пришло бы в голову то же самое. — Автарк повернулся к одному из самых юных своих слуг, молчаливому Фавориду. — Приведи моего кузена Фебиса. Он у себя в апартаментах.
Пока мальчик выполнял приказ, автарк приказал слуге налить вина в опустевший кубок Во. Пиннимон Вэш терялся в догадках относительно дальнейшего развития событий, но порадовался тому, что автарк не стал пить крепкое и кислое мианское вино, столь вредное для желудка.
Фебис, круглолицый лысеющий человек с багровым румянцем закоренелого пьяницы, явно не ждал ничего хорошего от визита к всемогущему родственнику. Вбежав в зал, он тут же рухнул перед автарком на колени и принялся колотить лбом о каменные плиты.
— Бесценный, поверь, я не совершил ничего дурного! — возопил он. — Я никогда не дерзнул бы оскорбить тебя ни словом ни делом! Ты свет, озаривший мою жалкую жизнь.
Губы автарка тронула довольная улыбка. Вэш не переставал удивляться тому, что улыбка, всегда украшающая ребенка или миловидную женщину, придает по-юношески нежным чертам лица автарка такое устрашающее выражение.
— Я не знаю за тобой никакой вины, Фебис, — изрек бесценный. — Я позвал тебя лишь для того, чтобы кое-что пояснить. — Автарк повернулся к неподвижно сидевшему солдату. — Видишь ли, Во, у меня возникли определенные трудности с моими родственниками. С теми, кто, подобно кузену Фебису, остался в живых после смерти моего отца и братьев. После того как Нушаш Сверкающий Меч избрал меня и своей милостью сделал меня правителем. Как я могу быть уверен, что мои родственники не замышляют измены? Им известно, что у меня были старшие братья, однако смерть унесла их всех, и я по праву взошел на престол. Возможно, они полагают, что после моей безвременной кончины престол перейдет к Фебису или кому-нибудь из моих кузенов. Разумеется, я мог бы попросту умертвить их всех. Это совсем не трудно, верно, Фебис?
