— М-да, шпион, значит? — хмыкнула наемница. Если она и удивилась, то виду не показала. — И что именно доносить собираешься?
— Правду, — пожал плечами Литкай. — Смелые, удачливые не в меру… хоро-о-ошие.
— О, ну если так, — Риннолк не удержалась и добавила еще подзатыльник. — Смотри, какой скрытный… А чего ж тебе твой господин в кошмарах является?
— И голову отрубает, — мстительно добавил бард. — Собственным мечом.
— Даже так?
— Ну, это не самое страшное, — смущенно произнес Литкай и попытался рассмотреть собственную короткую челку. — Я все-таки поседел?
— Ага, теперь, бедняжка, полгода за еду батрачить будешь, да?
— Здесь я тоже наврал, — не заметил сарказма парень. — Вы не думайте, наш Герцог не настолько кровожадный, просто это я такой…
— Впечатлительный, — буркнула Риннолк. — Что первым-то увидел? Как Великий Герцог сам убивается, наверное?
— Не-е, — вздохнул Литкай. — Чудище, которым мамка в детстве пугала… А потом все, темнота…
Против воли Риннолк рассмеялась, бард тоже улыбнулся и вдруг сказал, искоса глянув на девушку:
— И еще я письмо видел. И все.
Письмо, ровный почерк… У отца всегда он был четким, аккуратным, о чем бы он ни писал. Хоть даже и о смерти родной дочери. Только чернильная клякса в начале строчки его выдавала. В то утро Риннолк была на сторожевом посту — в маленком домике на самой границе Шейм-Оннэ. Вся служба заключалась в том, чтобы следить за лесом, ходить по закрепленной за ней территории, не позволяя нечисти выбраться из обжитых мест во владения людей. Ночью ее сменяли отряды из Шермеля — в темное время суток граница требовала большего внимания. Вечером Ри отдала все необходимые распоряжения, отослала команду из восьми шермельцев в дозор, а сама завалилась спать, не обратив внимания на то, что пришедшие солдаты старались не смотреть ей в глаза. Позже она узнала, что в Шермеле на то время уже всем было известно, что Лиотто, одна из лучших волшебниц города, мертва. А отец попросил передать ей письмо исключительно утром — ночью могла случиться любая неприятность, а его дочь наверняка будет не в себе какое-то время и, чего доброго, не сможет отразить нападение. Впрочем, в тот раз очередная лесная тварь решила выбраться из леса при свете солнца. Риннолк прогнала ее без особых проблем, что там письмо… Раз — капля, вторая, третья, буквы расплывались пятнами, лист дрожал в руках… И все. Риннолк вернулась с границы спокойной, как всегда.
— Правда, страшно, Ри, — произнес Кайса позже, тихо, чтобы не слышал шедший в пяти шагах позади Литкай. — Но это ведь было. Уже было. Понимаю, утешение плохое, но повторение всего этого невозможно.
Риннолк посмотрела ему в глаза. Как же так объяснить, что она все понимает, но заставить себя выкинуть из головы то письмо и то утро никак не может?
— Наверное, это прекрасно, — подумав, ответила она. — Что я боюсь только прошлого. А ты… знаешь, я видела… медвежат.
— Да, — просто сказал бард. — Я очень за них боюсь.
Девушка порадовалась, что ее видение было не настоящим воспоминанием разведчика, а только страхом. Внезапно она поняла, что только сейчас перестала дрожать.
— Дети? — с улыбкой спросила она.
— Сестры, — гордо ответил Кайса. — Вообще их у меня пять, две старшие и три младшие.
Риннолк ахнула.
— Да, — продолжил бард. — Послушай, ты хочешь что-то спросить? Я задолжал тебе порядочно ответов.
— Где они?
— Старшие живут в городах, за них я не беспокоюсь, а вот младшие с матерью сейчас далеко отсюда…
Наемница не стала ничего уточнять, а зря. Элле-Мир ответил бы и даже отвел ее в юный живой лес, наверное. Ри не пугают никакие байки об оборотнях, человек она добрый, а мать и сестры уже много лет не видели людей. Король предлагал переселиться семейству Элле-Мир поближе к столице — хотя бы в Эйм-Онк, те отказались. Не хотелось покидать насиженное место, да и путь страшил. Йорула, самая старшая, скоро заберет к себе тринадцатилетнюю Вейкуту, а Руита и Мейт через несколько зим отправятся, скорее всего, к Тирхайл, близнецов разлучать нельзя. А мать останется, она сразу сказала, что никогда не покинет свой дом.
Бард мог бы много чего еще рассказать, но Иргейт-Хаттак был совсем близко, и Ри, как обычно, ушла в себя, бездумно шагая по дороге.
Глава 17. Иргейт-Хаттак и прочие бытовые мелочи
Едва путники миновали главные городские ворота, Литкай, отчаянно краснея, поведал, что он не должен был раскрываться так рано, и отпросился «по делам».
— А знаешь, — сказала Риннолк, когда окрыленный обещанием «не выдавать и очень натурально удивиться при случае» мальчишка уже убежал, — он ведь совсем не плох в своем деле, раз нам даже в голову не пришло заподозрить его в шпионстве.
— Из него вышел бы отличный актер, так нет же, в государственные дела подался, — притворно поворчал Кайса. — Признаться, меня больше интересует Его Светлость Хальтен Седьмой. Если он хотя бы вполовину такой, каким предстал в кошмарах Литкая…
— Паренек слишком впечатлителен, — пожала плечами наемница. — В любом случае, с сержантом Декке ему не сравниться, я уверена…
— Он будет тебе благодарен за сравнение с Великим Герцогом, — усмехнулся бард.
— А напишу-ка я в Шермель отсюда, — весело отозвалась Риннолк. — Что-то совсем забыла про своих… Заодно и сержанта порадую. А ты, кстати, не собираешься как-нибудь связаться с Его Величеством?
— Он сам меня найдет, если потребуется. Ри, ты понимаешь, что нам вскоре предстоит ежедневная, однообразная и утомительная работа? — Кайса начинал смотреть на новый город с неодобрением. — И это вместо того увлекательного пути, который мы прошагали! Причем, мы явились гораздо раньше, чем планировалось…
— Предлагаешь напиться? Инкогнито и до непотребного состояния? — в лоб спросила наемница.
— Отдавая дань совместному путешествию, — с готовностью кивнул разведчик. — К тому же, я давно не пел.
— А смысл в этом есть. Один хороший день вполне можно себе позволить…
Тем не менее, пить с утра — обычай не самый лучший. Для начала будущие охранники нашли постоялый двор подальше от центральной столичной площади, сняли пару комнат, в который раз пожалели об отсутствии эффе и решили пройтись по городу.
Совпадений в этом путешествии хватило бы на пару судеб. Конечно, врожденная везучесть не позволила бы барду с наемницей спокойно погулять по столице Думельза, но чтоб не дать даже отойти от таверны… Риннолк только спустилась с крыльца, как вдруг застыла истуканом, посмотрев на неспешно шагающего по улице мужчину. Разведчик отметил, что судя по форменному короткому плащу, то был человек из стражи. Наверное, после ночного караула идет куда-то по личным делам… Утро уже оживляло город, но свидетелем встречи оказался только Кайса, да женщина в доме напротив, поливавшая цветы на балконе.
