Дальше — больше. Мои собственные форстрюки в исполнении моих спутников — это сущий ахтунг. Например, банальный, как мычание, форспуш Йени Финр освоил легко и быстро. Но вот вложить в него приемлемое количество энергии он отчего-то не в состоянии. Он может поднять в воздух несколько тысяч песчинок, управляя каждой из них чуть ли не индивидуально (убейте меня веником, если я понимаю, КАК он ухитряется это делать, КАК добивается такого дробления поля внимания!). Однако при этом камешек, весящий даже меньше тех самых песчинок, если сложить их горкой на одной чаше весов, под волевыми усилиями Йени Финра едва перекатывается с боку на бок. Почему? А леший его знает. Но факт.
Впрочем, Анира в освоении того же приёма отличился даже больше. О, с силой у него нет особых проблем: если он манипулирует предметом легче пары килограммов, у него даже резерв не расходуется — точнее, восполняется с той же скоростью, с какой расходуется на телекинез. Но при этом предметы, на которых тренируется Анира, двигаются не сами по себе. Их двигает светящаяся и полупрозрачная, как у призрака, кисть руки! Причём имеющая пропорции, как у правой руки самого мага! Нормально, да? Этой рукой, увеличивающейся соответственно задаче, он может поднять — ненадолго — даже меня или Йени Финра. Но стоит убрать руку (или даже одно только свечение руки, массаракш!), как всякие способности Аниры к телекинезу обнуляются.
Между прочим, самого себя поднять своей Дланью Света, как он это обозвал, он не может. Даже волосы на своей голове пригладить — никак. Более того: стоит ему взять в руку обычную палку, как пошевелить эту палку Дланью Света становится нельзя. Хотя Анира старался со всем своим пылом неофита.
Вот тебе и «банальный, как мычание, форспуш». Ага, ага.
При таких делах я тормознул взаимообучение (только того мне и не хватало, чтобы увидеть воочию, в какую ересь Анира превратит, скажем, форсфайр!). И налёг на магическую теорию. Ну, честно попытался налечь.
Ха!
Нет, элементы некой Общей Теории Магии прослеживались. Скажем, то самое деление на девять «стихий», единая градация магических рангов в зависимости от силы и искусства, ритуал посвящения (о нём несколько позже расскажу подробней, если не забуду). Но на этом фундаменте чуть ли не каждый адепт возводил что-то своё. Противоречия между тем, что писал один автор, и тем, что писал другой, являлись нормой, а не исключением. Да что там — прямые логические противоречия допускались даже в рамках одной работы одного автора! Например, некий Бирва Уганский в «Размышлениях вольных о природе разума и магии его сил», некогда прочитанных Йени Финром, в чём-то вроде пролога соглашался с общим мнением, что разум помещается в груди, около сердца. Но уже через десяток страниц советовал при воздействии Очей Правдивости фокусировать внимание на голове, «ибо там очищенная субстанция разума обитает и растёт».
Дабы поберечь свою «субстанцию разума», я воздержусь от подробностей того, как мы втроём пытались вычленить рациональное зерно из подобных бредней. Однако могу честно признаться: получающиеся дискуссии несли в себе неповторимый привкус бесед лечащего врача с двумя шизофрениками. В том смысле, что каждое отдельно взятое умозаключение почти всегда логично, ну, хотя бы отчасти, и некоторые пункты ни у «врача», ни у «пациентов» вопросов не вызывают… но при этом картина в целом — откровенный бред. Как в суфийском анекдоте про дервиша, который отгонял взмахами зажжённого кадила крокодилов и на законное замечание, что никаких крокодилов в горах нет, радостно кивал: «Вот видите, действует!»
В общем, с теорией магии я тоже пролетел. Вычленить из всей этой мути какую-то единую систему не представлялось возможным. По крайней мере, мне с моими слегка форсированными, но далеко не гениальными мозгами такой подвиг явно не по плечу.
С другой стороны — эка я замахнулся! На родине научную картину мира на протяжении тысячелетий создавали и корректировали сотни истинных гениев, десятки тысяч «просто» учёных. А я, значит, вознамерился этак с полпинка, в одиночку, буквально на ходу расколоть местное мироздание на Самый Главный Секрет — без особых усилий и труда? Хе-хе. Работай, падаван, работай! Шевели серыми клеточками! Может, лет через полста чего и поймёшь…
Ладно. Как там? «Практика — критерий истины, и ключ её — эксперимент»? Попробую-ка я собрать в кучку факты первого порядка, те самые, из которых можно вытесать аксиомы будущей Общей Теории Магии. И посмотрю, как эти факты притираются друг к другу боками.
Факт первый: магия реальна. То есть чисто волевое, не инструментальное, влияние на мир возможно и осуществимо. Правда, это скорее факт нулевого порядка, готовая аксиома. Так что реальность магии будет у меня фактом нулевым. Основополагающим. А фактом первым будет индивидуальная окраска магических актов. После истории с тем же форспушем нет особых причин сомневаться в том, что воля каждого отдельно взятого мага имеет свои особенности и потому влияет на мир по-своему. (Обратная сторона этой уникальности наблюдается у щитовиков. Их «нивелирующие» воздействия с лёгкостью складываются воедино, но при этом плотность «антимагического поля» не превышает определённого порога. По крайней мере, Астаний в компании Сульхасия и Марреха нагнал не намного более плотную пелену антимагии, чем палатин со своей командой… хотя у палатина пелена получилась более обширной).
Надо полагать, есть магические воздействия, сходные по своей сути. Даже достаточно сложные воздействия — вроде мыслезеркала. Но они, даже очень похожие, никогда не будут идентичны. Об этом я ещё на заимке говорил: каждый маг творит свои заклятия сам, а это значит, что передаче подлежит только знание о создании закла, но не закл. Возможно, тут и исходная энергия как-то влияет: попробуйте-ка выточить из дерева пару одинаковых ложек. Даже из одной породы древесины… даже из одного древесного ствола! Внешние размеры можно соблюсти до доли миллиметра, но одинаковости не выйдет: материал-то разный. Вот и сырая магическая энергия может на поверку оказаться не свободна от индивидуальных особенностей. Хотя это, конечно, ещё потребует отдельной проверки…
Едем дальше.
Фактом вторым будет… ну, наверно, наличие изнанки мира. Не то магического отражения реальности, не то чего-то более сложного. Но природа изнанки — это уже предмет теории, пока не разработанной; я же здесь и сейчас просто постулирую: есть реальность, и наряду с материальной частью реальности есть нематериальная. Говоря условно — магическая, но привязку к терминам проработаю потом. Пока она, преждевременная, лишь повредит.
