От такой чуши и у святого волосы дыбом встали бы – Том же просто рвал их.
Шелира нажала на потайной запор, и стенная панель отъехала в сторону. Том хотел было остановить принцессу, но она повернулась к нему с выражением полнейшего презрения на лице. Она считала его трусом. Его! Он бессознательно отдернул руку. Она скользнула в проем, и стена снова встала на место.
Поскольку делать больше было нечего, Том пошел во двор, где у постоянно горящего костра собирался народ. Обычно там были музыканты и танцоры из цыганских кланов и кланов Владык Коней Хотя в последние дни праздновать было нечего, но музыкантам нужно было упражняться несмотря ни на что, а некоторые танцы были не чем иным, как красиво замаскированным боевым искусством. Конечно, уже были выпущены указы о запрете чего-либо подобного, но никто не запрещал танцорам заниматься своим делом.
Сейчас у костра сидели только мужчины-музыканты, а мужчины-танцоры упражнялись в плясках с шестом, что в обычае у Владык Коней.
«Очень впечатляет, особенно в свете костра». И никто, кроме Владык Коней, не знал, что это – боевое искусство, столь же смертоносное, сколь и красивое. Ему обучались годами. Том и не пытался им овладеть. На это целая жизнь понадобится.
Стоя среди цыган, слушая, как в такт сердцу стучат барабаны, как отбивают ритм ноги, глядя, как в багровых отблесках пламени мелькают белые шесты, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд.
Кто-то пристально смотрел на него.
Он быстро обернулся и увидел позади себя ту самую карлицу, которую королева использовала как гонца. Как и раньше, она выглядела точь-в-точь как мальчик. Она наблюдала за ним, не выдавая никаких чувств, и Том подумал, что только очень умный человек смог бы в ней распознать маленькую хрупкую женщину. Увидев, что он обернулся, она кивнула на конюшни и исчезла в темноте.
Он подавил вздох, сунул руки в карманы и пошел туда, куда она указывала. Внутри, за дверью, горел один-единственный фонарь, бросавший клин тусклого света на двор. Странная маленькая женщина пришла туда раньше его и стояла, небрежно опершись на косяк, как нахальный юнец.
Заговорила она первой.
– Ты уже здесь, а шкатулка королевы – нет. – В этом прямолинейном заявлении было больше, чем просто намек на обвинение.
Он присвистнул.
– Вчера просто времени не хватило до рассвета, это во-вторых. Во-первых, это уж никак не моя вина, – он подчеркнул последнее слово. – Я никак не могу заставить девчонку уйти! На самом деле, – он не мог сдерживать негодования, – на самом деле она каждую ночь ходит шпионить во дворец и я не могу ее остановить!
– Стало быть, не можешь с ней справиться, а? – В глазах женщины стояла насмешка, и Том еле удержался, чтобы не вцепиться ей в глотку. – Странно. Судя по твоей славе, у тебя не должно было быть с ней трудностей.
– Никто и не приказывал мне с ней справляться, – угрюмо сказал он. – Это было не соглашение, и я не думаю, что королева хотела, чтобы я «справился» с ней. Ты сама сказала – «уведи ее из города», «отведи ее к Владыкам Коней». Ну, вот она и у Владык Коней, так что половина сделки выполнена. И если она не хочет уезжать после всех моих доводов, то я считаю, что остальная часть нашей сделки просто пустые слова.
Маленькая женщина хихикнула:
– Конечно, ты можешь дать ей по голове, сунуть в мешок и унести из города, хочет она этого или нет. Зачем рассказывать королеве, как именно ты вывез ее?
В этом что-то было – разве что вот все это сводилось на нет тем, что Шелира с ним сделает, если он только попытается или, еще хуже, поступит именно так, как посоветовала Скита.
«Я не хочу петь сопрано, а все, принятые в семьи Владык Коней, знают, как холостить жеребцов».
– Это не предусмотрено соглашением, – упрямо продолжал он. – Пойди и скажи своей хозяйке, что сегодня ночью шкатулка будет у нее и что в отношении девчонки я умываю руки. Я защищаю ее как могу, но она избегает моего общества и не позволяет мне следовать за ней, так что я ничего не могу сделать.
Теперь маленькая чертовка просто расхохоталась:
– Даже и в этом случае ты должен моей госпоже половину своей жизни. Хочешь откупиться – принеси шкатулку, а также выполни еще одно поручение, легче, чем первое.
– Какое? – с подозрением спросил он.
– Иди за мной – и узнаешь, – насмешливо сказала эта невыносимая женщина. – Если, конечно, ты не столь же труслив, как бесполезен. Ты до сих пор не добыл шкатулки, потому для меня ты именно трус и бездельник.
Уязвленный, он пошел за насмешницей, которая рысцой пересекла двор и направилась к тем самым воротам, через которые ускользнула Шелира. В переулке так воняло, что и верблюд бы задохнулся. Ноги Тома скользили в лужах и на кучах того, о чем ему не хотелось думать. С другой стороны, ему не хотелось думать о том, что они могут напороться на черных.
Карлица просто сверхъестественным образом чуяла присутствие черных и обходила их. Она придерживала его или давала ему знак, так что ему удавалось увидеть лишь полу плаща или конец жезла этих стервятников, исчезающих за углом. Вскоре он понял, куда они идут – если туда, куда он думает, то она ведет его к подворью Морского Кота, где ютились мелкие торговцы и где они вели свои дела. Наконец она привела его к некогда богатому и отчаянно пытающемуся скрыть нынешнюю нищету торговому кварталу. Все лавки были крепко заперты на ночь. Осмотревшись по сторонам, она побежала к одной из лавок, постучала и махнула Тому рукой. Дверь отворилась, и она исчезла в темном проеме. Том последовал за ней, промелькнув по улице словно тень.
Дверь была чуть приоткрыта. Карлицы не было видно, но из-за двери высунулась рука и, схватив его за рукав, потянула внутрь. Он не сопротивлялся. Зажмурился на свет, а женщина отодвинула его в сторонку, чтобы запереть дверь.
Внутри дом был такой же, как и снаружи – с жалкими потугами на богатство. Мебель была потертой, но добротной. Оказалось, что переднее окно можно было раскрыть так, чтобы получился прилавок для показа товара. Он узнал в той женщине, что держала его за руку, королеву – но лишь потому, что сам кое-что понимал в искусстве менять внешность. Он не сомневался, что мало кто в городе найдет в этой пышной потасканной смуглянке хоть какое-то сходство с исчезнувшей королевой. По крайней мере, он теперь знал, куда она делась. Конечно, она пряталась не в задней комнате у Джонаса. И что еще интереснее, она явно не горела желанием покинуть Мерину, как и ее племянница.
«Значит, обе они дуры!»
Карлица заканчивала свой рассказ, пока королева запирала дверь. Она одарила его суровым взглядом. Он лишь пожал плечами.
– Если уж вы не можете справиться с ней, то почему вы думаете, что это смогу сделать я? – ответил он на невысказанный упрек. – Она делает то что ей заблагорассудится, и никто из нас ничего сейчас не может с этим поделать. – Он добавил еще кое-что, что вдруг пришло ему на ум. – Ее приятели среди цыган и Владык Коней, похоже, тоже сделали что могли, чтобы уговорить ее. Мое кровное побратимство не так весомо, как ее, к тому же эти люди весьма ценят личную отвагу. И если я попытаюсь ее удерживать, то вскоре у меня с ними будут серьезные неприятности. Они просто вышвырнут меня, и тогда никто не сможет ни прикрыть ей спину, ни заставить ее быть осторожной.