– Более ста пятидесяти. Интар ожидал любого ответа по этому поводу, только не фразы:
– Наверное, я казался тебе очень глупым…
– Вовсе нет! Откуда такие мысли?
– Ну… у тебя гораздо больше жизненного опыта.
– Опыт – дело наживное. Но сможешь ли ты принять меня таким? С темной стороной моей жизни?
– Конечно, – не раздумывая ответил Эрнест, как-то устало вздохнув. – Ты же мой друг. Я бы тебя любым принял. Ты же не отвернулся от меня, когда я заболел. Возможно, это жестоко, но я бы хотел, чтобы ты был со мной до конца. Мне уже недолго осталось.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Ты не устал?
– Нет, я тебя слушаю, – Эрнест постарался сесть поудобнее.
– Я могу спасти тебя. Ты поправишься, и больше ни одна болезнь не коснется тебя. Ты останешься вечно молодым, таким, как сейчас. Но при этом будешь таким же, как я. Тебе придется пить кровь, чтобы жить, опасаться солнечного света первые сто-двести лет.
– Понятно, – задумчиво протянул юноша, зябко передернув плечами, потом почти испуганно спросил:
– А ты будешь рядом со мной?
– Ты этого хочешь?
– Очень, – на щеках Эрнеста появились алые пятна.
– Конечно, я буду рядом. Я должен буду научить тебя всему, что нужно знать вампиру.
– Должен? – с такой болью в голосе, что Интару стало не по себе, поэтому он ответил, поправляя одеяло в ногах юноши:
– Я буду рад помочь тебе. Мне невыносимо видеть, как ты медленно угасаешь. Ты дорог мне, и я не хочу тебя терять, поэтому и предложил такой способ.
– Правда?
– Конечно, – вампир убрал волосы со лба юноши и невольно пробежался пальцами по щеке и подбородку. Тот замер, прижмурившись от этой нечаянной ласки, потом сам потянулся за ускользающей рукой. Интар тоже на миг замер, потом ласково притянул голову Эрнеста к своей груди, где парень благополучно спрятал стремительно краснеющее лицо. Поглаживая немного спутанные волосы юноши, вампир проговорил:
– Ну-ну. Не стоит так смущаться. Все правильно. Тебе нравится?
– Очень, – едва слышно, куда-то в ткань рубашки.
– Вот и хорошо, – не прекращая своего занятия. – Подумай над моим предложением. Повисла пауза, но не очень долгая, так как в итоге Эрнест сказал:
– Я согласен.
– О чем ты? – Интар даже не сразу ухватил суть.
– Я принимаю твое предложение.
– Ты уверен? Я не тороплю. Можешь тщательно все обдумать. Время есть. Ведь сделанного потом назад не воротишь.
– Я понимаю, – уже громче ответил Эрнест. – Но ведь выбора особого нет. Или я умираю в течение месяца или соглашаюсь стать таким как ты, и живу.
Интар не ожидал подобной рассудительности, поэтому привел еще один аргумент:
– И тебя не пугает, что некоторые будут называть твою душу проклятой?
– Возможно, это уже так, – почти шепотом заметил юноша, а уже громче спросил: – Тебя это отвращает? – и достал из-за пазухи нательный крест.
– Нисколько. Могу взять в руки, даже поцеловать.
– Вот. Тогда какой же ты проклятый?
– Это где же ты научился так здраво рассуждать? – не мог сдержать усмешки Интар, сжав руку парня. Эрнест пожал плечами, ответив:
– Может, я и слишком стеснительный, но вроде не дурак.
– Пожалуй, соглашусь. Что ж, значит, ты сделал выбор?
– Да. Я согласен. Мне куда страшнее умереть, чем стать таким, как ты.
– Я тебя не пугаю? – чуть прищурившись.
– Никогда, – снова робкая улыбка на сухих губах, которая померкла мигом позже, так как Эрнеста скрутил приступ кашля.
Интар невольно обхватил парня за плечи, чтобы хоть как-то помочь. Тот редкий случай, когда у него сердце разрывалось из-за сочувствия к человеческой боли. Но хоть отчаянья больше не было. Юноша согласился, а, значит, в самое ближайшее время его можно будет избавить от страданий смертной плоти.
Приступ, тем временем, прошел, и Эрнест сидел, привалившись к вампиру и пытаясь отдышаться. Дыхание выходило ужасно хриплым. Но сквозь хрипы Интар различил довольно четкое:
– Надеюсь, я тебе не отвратителен.
– Глупости! – Интар поцеловал покрытый испариной лоб. – Я видел вещи куда как хуже. А ты просто болен. К тому же теперь я могу тебе помочь.
– Когда?
– Завтра на закате и начнем. До этого я должен тебе еще кое-что рассказать.
– Что же?
– Может, тебе лучше отдохнуть после приступа?
– Лучше расскажи, пока не начался новый.
– Ладно. Дело в том, что первые сто-двести лет я буду отвечать за тебя перед своим народом. Ведь сначала ты точно неразумный младенец. И ты должен будешь мне подчиняться.
– И только? – слабо усмехнулся Эрнест. – Я согласен и на большее.
Интар решил не развивать эту тему, начав рассказывать об особенностях вампирской физиологии. Ведь вполне вероятно, что после обращения влюбленность юноши трансформируется просто в вариант «сыновних» чувств к своему создателю. Так случалось довольно часто. А что до собственной симпатии к Эрнесту – так это ведь не любовь.
Глава 31. В новую жизнь на грань разрыва.
Парень стоически перенес ожидание до назначенного часа. Возможно, болезнь научила его смирению. По настоянию вампира он вымылся, побрился. В общем, привел себя в полный порядок, словно собрался в последний путь, к вящему недоумению слуг. Разглядывая себя в зеркало, Эрнест с усмешкой заметил:
– Хоть в гроб, хоть на брачное ложе.
– Ну, что-то среднее, – кивнул Интар, собственноручно заплетая волосы юноши в косу. – Может, поешь?
– Последний ужин?
– Что-то вроде. Больше ты не сможешь… воспринимать твердую пищу.
– Я и сейчас уже не могу. Слишком больно, – тихо возразил Эрнест. – Так что можно без этого?
– Конечно, – ответил Интар, подумав, что горло юноши, должно быть, все истерзано кашлем.
– Спасибо.
– Да не за что. Я не собираюсь заставлять тебя делать что-либо против твоего желания, если только ради твоей же безопасности.
Эрнест ничего не сказал, но взгляд его был полон благодарности. Даже как-то не по себе становилось, поэтому Интар сказал:
– Пойдем лучше в спальню.
– Зачем?
– Там будет удобнее и, надеюсь, никто не побеспокоит.
– Слуги и так стараются лишний раз ко мне не обращаться. Так что вряд ли они станут ломиться в закрытую дверь.
– Я тоже так думаю, – кивнул вампир, подталкивая юношу к дверям.
И все-таки, когда они вошли в спальню, Интар запер двери, прокомментировав:
– Для надежности.
– Хорошо, – ответил Эрнест, передернув плечами и уставившись в окно. Там неумолимо догорал день. Вот последний солнечный лучик скрылся за крышами домов.
