— Спасибо за вашу уверенность, что я на такое способен.
И тут к его удивлению девочка, перестав смеяться, положила недоеденное пирожное на стол и заявила:
— Подожди! Я с тобой!
Том не удержался и решил немного отомстить за вчерашнее:
— Ты же вчера там до ночи сидела?..
Двое мальчишек за столом с интересом взглянули на нее.
— Общаться с Реддлом становится опасно, — сделав серьезное лицо, но смеясь глазами, произнес Орион. — Не ровен час и я узнаю, где в школе находится библиотека.
Поппея укоризненно посмотрела на Тома, однако своего намерения не изменила.
— Ладно, мальчики, — вставая из-за стола, проговорила она, обращаясь к Ориону и Абраксасу. — Мы с Томом покидаем вас. А вы можете продолжать и дальше острить сколько хотите.
Девочка направилась в сторону коридора, взглядом пригласив Тома следовать за ней.
— Зачем ты им рассказал? — поинтересовалась она, как только они покинули Большой зал. — Ведь это наш секрет.
— Секрет? — удивился мальчик.
— Девушка имеет право на свои личные тайны…. Том, разве не понятно?! Вечером…. Одна возвращается в спальню…. Том! Мы же друзья. Не смей больше никому рассказывать.
— Хорошо, — он согласно кивнул, теперь еще больше желая узнать, что же Макквин делала вчера в библиотеке.
— И замечательно…. А теперь выкладывай, что ты ищешь.
Мальчик удивленно взглянул на нее.
— Никогда не поверю, что ты ходишь в библиотеку якобы только заниматься. У тебя все нужные учебники давно куплены и лежат в спальне. Ты в любой момент можешь ими воспользоваться. Значит, ты читаешь что-то вне школьного курса. Я права? — Она внимательно посмотрела на Тома и добавила. — Ты всегда можешь спросить у меня, и я тебе обязательно помогу.
У мальчика и в мыслях не было ей довериться. Лишь желание отвертеться и, любым способом избавившись, пойти в библиотеку одному. Разумеется, Поппея могла многое знать о змееустах и Салазаре Слизерине, но рассказать ей все, значило довериться, выдать все свои тайны. На первый взгляд ничего страшного в этом не было, ведь Макквин всего лишь одиннадцатилетняя девочка, но лишь на первый взгляд. Том смотрел на нее и до конца не мог понять какова она на самом деле и, что у нее на уме. Внешне с ним приветливая, добрая, постоянно твердящая, что они друзья. Однако в редкие мгновения юная колдунья показывала, как мальчику начинало казаться, свою истинную сущность, как, например, вчера.
— Ладно, расскажу, — делая вид, что согласился со всеми доводами Поппеи, медленно произнес мальчик. — Меня на днях Слизнорт пригласил в свой клуб…
— Как тебе удалось?! — вскидывая в удивлении верх брови, изумленно перебила его девочка.
— Ему понравилось, как я повел себя на последнем уроке зельеварения, спасая Лауру….
— Да, ты тогда выручил нашего декана…, - Поппея как-то странно посмотрела на Тома.
— Мне кажется, что я до сих пор плохо знаю волшебный мир и поэтому хожу в библиотеку и читаю газеты, стараясь получить о нем как можно больше информации. Мне не хочется опозориться на собрании, я ведь совсем не знаю, о чем на нем могут говорить.
Девочка засмеялась:
— Тогда идем! Не будем терять времени!
Помещение школьной библиотеки привычно встретило их тишиной и полным отсутствием других студентов, лишь мадам Пэйн прохаживалась между стеллажами с книгами, с помощью волшебной палочки удаляя с них пыль. Видимо она, когда дело касалось книг, не доверяла даже домовикам.
Том взял несколько подшивок "Ежедневного пророка" и сел за дальний от библиотекарши стол, Поппея расположилась рядом. Раскрыв одну из последних газет, он увидел на первой странице фотографию Амадеуса, волшебника, пытавшегося его убить. Тот сидел за рабочим столом, видимо в своем кабинете, причем время от времени немного нагибался вперед, беря в правую руку перо, явно с намерением начать писать, а затем плавно откидывался назад в кресло, лучезарно улыбаясь белоснежными зубами. У мальчика при виде волшебника по спине пробежал панический холодок. С трудом удержавшись, чтобы не закрыть газету, он заставил себя начать читать статью.
"Я ведь для этого сюда и пришел!" — произнес он про себя. — "Хватит бояться франта. Страх все равно не сможет мне ничем помочь."
Взгляд быстро пробежал по газетным строчкам и упал на еще одну фотографию. В ее центре также красовался Амадеус, а рядом с ним махали руками черноволосая волшебница в элегантной обтягивающей фиолетовой мантии, примерно одного возраста с волшебником и колдун с колдуньей лет двадцати, может двадцати пяти в строгих черных мантиях.
"В кругу семьи?" — предположил Том. — "И с таким гадом еще люди живут! А он с удовольствием позирует, разыгрывая примерного мужа и любящего отца."
Мальчик с любопытством принялся рассматривать детей Амадеуса. Сын выглядел несколько старше своей сестры, внешне напоминая копию своего отца, только на пару десятков лет моложе. Такой же темноволосый, с длинными слегка вьющимися волосами, гордой осанкой и высокомерным взглядом. Девушка же и одного и другого родителя напоминала только отдалено, хотя Тому казалось, что тут дело может быть и в косметике. Прямые каштановые волосы, кожа бледная, словно неестественная, пухленькие маленькие губы, большие глаза и задумчивый, переходящий в мечтательность взгляд. Судя по скучающему выражению лица ей в отличие от брата, и тем более отца, позировать перед фотокамерой никакого удовольствия не доставляло.
— Опять про выборы! И тебе они тоже интересны? — увидев заголовок Поппея, вздохнув, вплотную подвинулась к мальчику и посмотрела на фотографии.
— Надо же быть в курсе событий….
Девочка зевнула, видимо уже начиная жалеть, что пришла сюда.
"И чего она увязалась за мной?" — усмехнулся мальчик. — "Сидит теперь и мучается. Может ей что-то от меня надо? Но обычно она сразу всегда говорит. Хотя, кто их девчонок знает…"
— Я думаю, он не тот волшебник, способный стать министром, — между тем продолжала говорить молодая ведьма.
— Почему? — Том заинтересованно взглянул на Поппею.
— Он слишком светлый, слишком положительный…, - юная колдунья, отодвинувшись от мальчика, откинулась на стуле и принялась объяснять. — Мне иногда кажется, что его поведение всего лишь образ, придуманный журналистами. Этакий приторно-сладкий…. Если ты понимаешь, о чем я говорю.
Мальчик отрицательно помотал головой.
— Ты хочешь сказать, он на самом деле вовсе не такой?
"Не такой! Не такой! Он очень плохой!" — буквально вопило его сознание. — "И очень жестокий с детьми!"
