Нет, такое уже было…С Эваном…
Как только во сне я осознала, что тот знакомый незнакомец и есть Эван, которого я странным образом забыла, я выпрямилась в постели и проснулась. Было ещё темно, и лишь моё тяжелое дыхание и бешенное сердцебиение нарушало тишину ночи.
Собиратели дремали. Одри спала на кровати, а Эндорсон оперевшись спиной о стену, находившуюся позади стула, на котором был связанный Эван…
Эван…Когда дыхание успокоилось, я смогла разглядеть черты его лица…Он был ангелом, так желанным мною…
Я невольно поднялась с кровати и подошла к нему…На гладкой коже виска была струйка засохшей крови…Я прикрыла рот рукой, чтобы не всхлипнуть…И это я виновата…Он перестал быть для меня чудовищем, каждый его поступок доказывал мне, что он хороший…Но воспоминания…такие доказательства неопровержимы…Но кажется, моё сердце решило наплевать на разум и отчаянно кричало: "Будь с ним! Ты же этого так хочешь!"
Рука коснулась его щеки, так быстро ставшей слегка шершавой от проступающей щетины…Я вспомнила свой сон — да, ему шла маленькая бородка и едва заметные очертания усов, сходившихся воедино.
И сразу же по телу прошлись искры, так хотелось почувствовать объятия для которых, как мне раньше казалось, я и была создана…Так хотелось вдохнуть приятный аромат его едва уловимого одеколона и его собственный…Так хотелось провести руками по мускулистой груди, рельефному животу, потрясающей спине…
Я вздохнула и отпрянула.
— Что ты творишь!? — едва слышно упрекнула я себя.
Уснуть мне больше так и не удалось. Я села на кровать и стала наблюдать за пожирателям…Отчаянно ловля каждое его движение…Стараясь запомнить…Увижу вновь я его очень и очень не скоро…Брайан так просто не примет его к себе…
И снова на глаза слёзы…Как долго я была сильной и почти не плакала…А сейчас я стала старой доброй Энн, со слезами на глазах при каждой неприятной ситуации…Я научилась этому ещё много лет назад…
Что ж, от себя как видно никуда не деться…И сегодня я решила забыть о боли, забыть о долге перед собой…
Встав, я быстро оказалась возле Эвана. Предварительно взглянув на спящих Эндорсона и Одри, я склонилась и поцеловала мягкие губы пожирателя…Вначале приступ острой боли, а затем такое тепло, переполняющее всё тело…Если бы я только смогла остаться с ним рядом, то, возможно, все раны зажили бы…Но я ему не нужна, и я не выдержу таких терзаний…И он снова предаст…И тогда я точно умру…
Когда я почувствовал, что он проснулся, то оторвалась от его губ и прикоснувшись лбом к его лбу, тихо-тихо прошептала:
— С добрым утром, — во мне было столько чувств, что я позволила себе обхватить его голову руками и прижаться лицом к его макушке…Такой родной запах его волос заставил меня захотеть быть ещё ближе, быть его всецело…
"Но это невозможно!" — подумала я, отстраняясь, и по дороге встречая его удивлённый взгляд.
Больше я не говорила с ним, не смотрела в его сторону и старалась не думать о нём. И вот, мы прибыли в мой дом…Там нас поджидала Миша, а так же Патрик (наверное он довольно-таки доверенное лицо Брайана), и ещё пара стражей.
И снова, перемещаясь, я не взглянула на пожирателя, не сделала я этого и когда его уводили в темницу, в которой его ждало много чего…
Ни с кем не желая говорить, я запёрлась в своей комнате…
Не знаю, сколько я лежала словно живой труп на кровати, переживая всё внутри, стараясь справится с разъедающей изнутри болью, стараясь не дать себе сломаться…Это было таким испытанием…В голове то и дело возникали картины окровавленного Митчелла…А потом, когда он сдаться, мне придётся быть с ним ещё ближе…
Отчаянье подбиралось медленно, сначала сдавливая грудную клетку, бурящуюся с рыданиями, а затем постепенно расползлось по всему телу, которое начало болеть, словно каждая клеточка побывала под прессом…
Боль уже была у меня в крови. В горле встал ком из слёз, который я пыталась сдержать…Но не вышло…И это был взрыв…Я старалась не издавать звуков, сжимала руки в кулаки, билась в истерике, царапала ногтями всё, что попадалось в руки, билась кулаками о стену и даже головой…
Все силы были забраны болью и истерикой. Прошло много времени, прежде чем я как бездушное существо сползла вниз с кровати к полу и, свернувшись клубочком, пустым взглядом уставилась в никуда…Все силы ушли, а боль всё травила меня изнутри…
В чувство меня привела адская боль в боку…Где-то уже это было…
Я шумно вздохнула, когда поняла — это причиняют боль ему…Однажды ведь я уже ощущала ту же боль, что и он…Тогда за ним пришли истребители…И вот снова это повторяется…
Снова удар и такой сильный, что мне пришлось прикусить губу до крови, чтобы не закричать во весь жилой этаж штаба собирателей…Теперь челюсть…Это было уже не так больно, но правый уголок губы, а так же скула и щека припухли…Крови не было….
Это было просто ужасно. Но теперь я, кажется, чувствовала себя не так отчаянно от того, что он испытывает такую боль…Я тоже поплатилась за свой поступок, ощущая каждой клеточкой тела то же, что и он…
Теперь удар в самый живот и от боли, расходящейся волнами по всему телу, я взвизгнула, тяжело дыша и цепляясь пальцами за ковёр…Терпимо…
— А-а-а, — слабо прохрипела я, когда мне перекрыли доступ кислорода. Я отчаянно металась по ковру словно в припадке, стараясь отбиться от невидимого противника…Инстинкт самосохранения отчаянно боролся за жизнь, а я знала, что это бесполезно, пока они не остановятся, мне будет всё так же больно…
— Я с тобой, — едва слышно прохрипела я.
И, кашляя, я поняла, что изо рта течёт кровь…Хорошо, что ковёр тёмный…
Не успела я до конца закончить мысль, как снова удар в живот, а затем резкая боль пронзила спину…Меня словно бил невидимый противник…Всё было таким реальным…Мне в буквальном смысле хотелось лезть на стенку от немыслимых мук…
Теперь правая нога, словно её пытались сломать но остановились, просто стремясь причинить боль…Я быстро поджала больную ногу под живот…Всё тело было измучено, голова кружилась, сердце неслось с бешенной скоростью, а дыхание было хриплым и слабым, на лёгкие давил невидимый вес, я словно только что пробежала марафон…
Удар, лёгший на затылок, оказался последней каплей, и я потеряла сознание с мыслями о том, что всё это сейчас пережил и он, и что-то мне подсказывало, что он всё ещё в сознании…
И так было каждый день и каждый день было всё хуже и хуже…Я выходила из комнаты только ночью, чтобы поесть и стащить из медицинской части бинты и обезболивающие…Перед мучениями, которые начинались примерно в 8:00, я проглатывала не меньше трёх таблеток обезволивающего…Но они мало чем помогали…
