— Здесь отличная охота! — рассказывал однорукий Труп. — Раньше тут устраи-вали настоящее сафари: наезжала куча магнатовых знакомцев, завозили на неделю выпивки и гоняли по бездорожью, пока башку не сломят!
Он так аппетитно рассказывал про загородную тусовку, что у Гостей прямо слюнки потекли. Они ходили по дому и большими глазами смотрели на трофеи, достойные любого анатомического театра.
К вечеру похолодало, и Дикий Труп разжёг огонь в камине. Все трое уютно сидели в дырявых креслах перед весело потрескивающими в очаге обломками му-мий. На улице слышались завывания, рычание и треск — дрались пиявки. Провод-ник небрежно прихлёбывал жидкость для бальзамирования. Виктор и Борис осто-рожно нюхали подвонявшие пирожки, надкусанные сбоку.
— Я вам не говорил, что наша страна называется ПВТ — Пространство Вирту-альных Трупов? — распространялся Гид. — Существуют и другие пространства. Вот там вы можете найти иные спецэффекты. Есть обширное Пространство Чужих, почти такое же большое, как ПВТ! Но среди них такое многообразие форм, что мы почти сразу отделились от них. Уж очень они агрессивны! Существуют прост-ранства Электронных Устройств, так мы назвали всех киборгов, роботов и нано-кибов. Все виртуальные пространства объединены, словно в гроздь, в одно боль-шое Сверхпространство. Учёные Трупы придумали интересную гипотезу о его возникновении. Представьте себе, поначалу не было ничего! Была лишь какая-то Бездна. И в этой Бездне кружили мысленные образы. Между ними не было ни-какого взаимодействия. Как сейчас открыто в науке, эти мысленные образы по-рождала фантазия авторов в реальном мире. Они писали книжки, люди их читали. Потом в ночных снах всё это им снилось, потому что страх (это не я так думаю, это говорит наука!) есть первичная эмоция, определяющая сознание. Фантомы, порождённые этими снами, и витали в Бездне. Но сама Бездна ещё была холодной. У нас до сих пор происходит много споров среди Учёных Трупов, но большинство склоняются к тому, что у Бездны был Творец. Его звали Эдгар Алан По! А потом произошло то, что назвали Большим Взрывом. Конечно, это всё условности! Но Большой Взрыв был следствием рождения кинематографа. Первичное прост-ранство стало стремительно эволюционировать. Поначалу была одна большая каша, но потом стали выделяться жанры. Ну ладно, что-то я на ночь глядя забол-тался. Давайте расходиться по бивакам. Неплохо бы отдохнуть. Завтра сюда явит-ся большая и весёлая компания. Ребята, вы так ничего и не поели?
Виктор с сомнением понюхал потрёпанный пирожок.
— Мне кажется, что он несвежий.
— Естественно! — отозвался Труп. — Это всё с могилок. Но, уверяю вас, это луч-шее, что я могу вам предоставить. По крайней мере, продукт из вашего мира. У нас неплохо налажена система импорта. Кстати!
Он вскочил и раскрыл дверцы бара.
— Так и думал! У нашего магната тут припрятано для вечеринки пиво! Ваша сентиментальность для нас служит источником всяческих жизненных благ! Какая прелесть! Алкоголик умирает, а его друзья торжественно ставят на могилку стоп-ку или открытую бутылку пива! Типа, спи спокойно, брат-алкоголик, всё твоё с тобой!
"А в самом деле, — подумал режиссёр, — чего такого? Нормальные ребята, эти трупы, всё у них, как у людей. Ну будет небольшая диарея, зато наемся."
Против ожидания, апартаменты на верхнем этаже выглядели весьма неплохо. Хотя постель вся и заплесневела от сырости, но обстановка в целом выглядела очень элегантно. Крутой ампир.
Борис неторопливо расхаживал по ковру перед камином. Сам камин, понятно, лишь имитация, зато придаёт солидность и весомость фанерным декорациям ВТО-рого этажа. Оператор на время прекратил съёмки. Следовало поберечь место для более занятных кадров.
Виктор запаздывал — после пирожка ему срочно понадобилось пробежаться по природе. Борис уселся в кресло у стены и стал терпеливо ждать начальство: тре-бовалось кое-что обсудить. За окнами остервенело лаяли пиявки.
Он был погружён в столь глубокую задумчивость, что не сразу понял, что за спиной что-то происходит. Ветхие парчовые обои разъехались, как мокрый кар-тон. В образовавшиеся щели просунулись костлявые конечности, с которых сви-сали остатки ржавой цепи. Руки всё росли, вытягивались, всё приближались к спинке кресла. Дыра всё расширялась.
Борис не сразу понял, что его схватили. Очнувшись от своих размышлений, он осознал, что на его горле сомкнулись две костлявые руки. Они сжимали паль-цы, впивались в гортань и не давали крикнуть "помогите!". Борис отчаянно забил-ся, он заколотил ногами по ковру в надежде, что Дикий Труп услышит и прибежит на помощь. Ковёр глушил все звуки. Оператор с досадой мысленно ругнулся на эту нелепую в условиях картонных декораций показную роскошь. Он начал су-дорожно извиваться, ногами сгребая тяжёлый от промозглой сырости ковёр.
* * *
Виктор затаил дыхание и вышел под мрачные, нависшие ветвями ивы. "Не стоит далеко уходить от дома." — подумал он.
По сумрачной земле, в неярком свете сделанных из пивных банок фонарей, угрожающе извивались сухие оборванные корни. Вокруг валялось множество об-ломанных ветвей, сухих, истлевших листьев от венков, рваных ленточек со сле-дами серебрянки, осколков от бутылок, акцизных марок, этикеток, кольереток. С ветвей свисали, как паутина, засохшие останки жвачек.
Режиссёр отыскивал местечко поуютней. Лишь только он надумал сесть, как вдруг увидел, что земля зашевелилась.
— Наверно, кроты. — сказал он сам себе.
И тут же понял, что ошибся. Из-под земли, разбрасывая комочки влажной почвы, лезло что-то размерами гораздо превышающее обыкновенного крота. Виктор поспешно кинулся обратно, но не успел. Нечто схватило его за ноги и дер-жало крепко. Он обернулся в панике назад. Корни хищно изгибались, тянулись жадными руками к человеку. Они угрожающе шипели и хлестали по земле.
— Спасите! Дикий Труп! Борис! — вопил в ужасе Виктор. Он отбивался от мно-жества коварных веток. Они спустились сверху и, как руки, вцеплялись режиссёру в волоса, опутывали плечи, срывали куртку, расстёгивали пуговицы.
Не помня сам себя от страха, Виктор вырвался из их зловещих объятий и то-ропливо бросился к дверям.
Из ямы выбрался мертвец. О, как был он страшен! Обросшее землёй лицо. Ва-лящиеся из ушей личинки. Растёкшиеся, протухшие глаза!
— Стой, смертный! — провыл он и протянул к Виктору свои трясущиеся лапы.
Тот отшатнулся и обвёл вокруг себя обезумевшим взором. Отовсюду лезли мертвецы. Они выбирались из земли и поднимались на свои костистые конечнос-ти. Шатались и шли, протянув к живому человеку свои кошмарные ладони. Их бы-ло много: десятки, сотни! Они всё лезли из земли и лезли!
