Как то лью корабль был закреплен у причала, шампанские рыцари начали выгружать на берег своих лошадей, весьма утомленных морским путешествием. Их было всего несколько, перенесших все трудности долгого пути, не павших при этом, не повредивших ноги и не получивших в стычках их хозяев с врагами серьезных ран. Остальных лошадей пришлось бросить. Первой на берегу оказалась пегая Босеан. Господь был милостив к этой кобыле, ибо силы не оставили ее, невзирая на тяготы всех последних дней похода и плавание на корабле связанной.
Выгрузка была в разгаре, когда к ним направился небольшой вооруженный отряд, возглавляемый сухощавым пожилым командиром. Оказалось, что это командор порта, дон Матиас де Кампо, самолично отправился проверить, что за незваные гости приплыли нынче в его владения. Узнав, что на захваченном у норманнов дракаре прибыли франки из далекой Шампани, мрачный поначалу дон Матиас сразу просветлел лицом: французов с севера Франции здесь издавна почитали за добрых друзей, а норманнских пиратов, напротив, считали опаснейшими врагами.
Когда все представились и поприветствовали друг друга, выяснилось, что город находится на военном положении: три дня назад мавры снова устроили набег на Барселонскую долину, и, хотя неприятеля удалось быстро отогнать, ущерб от вылазки мусульман оказался весьма серьезным, и граф вынужден был мобилизовать большие силы, чтобы перекрыть все входы в долину с юга и с запада. Дон Матиас просиял, выяснив, что франки отбили у пиратов Эсмеральду де Куаре и еще нескольких уроженцев Барселоны, оказавшихся среди гребцов. Но командор порта опечалился, услышав скорбную весть о гибели отца Эсмеральды. Игнасиас де Куаре приходился дону Матиасу старым другом, поэтому командор порта сразу же взял на себя заботу о дочери погибшего. Эсмеральда тепло попрощалась с де Пейном и со всеми шампанскими рыцарями, еще раз поблагодарила их и покинула отряд.
Перед уходом командор порта пообещал доложить о прибытии отряда из Шампани самому графу Барселонскому, а пока бесплатно предоставил шампанцам для проживания пустующую казарму в порту: солдаты портовой охраны, обычно живущие в ней, недавно по распоряжению графа были отправлены на усиление пограничных крепостей.
Заняв казенную казарму, представляющую собой отдельно стоящее здание, просторный двор которого был отгорожен довольно высоким каменным забором, шампанские рыцари первым делом накормили измученных долгим походом и плаваньем на корабле коней, благо при портовой казарме оказался большой запас овса. С пищей для людей все обстояло несколько ху же: за время пути припасы отряда совсем оскудели, и на завтрак шампанцы съели последние крохи. Гуго де Пейну пришлось послать в город Джеральда и еще двоих оруженосцев, чтобы прикупить немного еды. По возвращении этой маленькой продуктовой экспедиции, когда все, наконец, утолили голод, Гуго де Пейн провел на казарменном плацу смотр вверенного ему графом Шампанским отряда, вернее, того, что от этого отряда осталось.
До Барселоны добрались только семнадцать человек из тридцати: десять рыцарей, включая самого де Пейна, пять оруженосцев, капеллан и проводник. Девять оруженосцев и четыре рыцаря пали в боях по дороге. Оруженосцы в храбрости рыцарям нисколько не уступали, но защищены доспехами и вооружены они были все же несколько хуже, оттого и гибли первыми. Из-за этого печального обстоятельства рыцари Озерик де Трифе, Франсуа де Шонэ, Анри де Ланер, Альберт де Ньеж и Жюслен де Юве остались без оруженосцев. Теперь в отряде на одного оруженосца приходилось целых два рыцаря, и, потому, требовалось срочно набрать в отряд новых людей.
В городе пополнение для отряда найти было бы непросто. Из-за опасности новых мавританских набегов все более или менее умелые бойцы уже были призваны графом Барселонским в свое войско, охраняющее сейчас входы в долину. Хорошо еще, что оруженосцев для рыцарей удалось быстро набрать из бывших рабов пиратов, гребцов дракара. Те из них, кто не имел в Барселоне родственников, увязались за шампанцами в казарму. И, как выяснилось, среди бывших гребцов оказались люди, знакомые с военным делом: двое уроженцев Лангедока, двое провансальцев и один бургундец, называющие себя оруженосцами благородных рыцарей, случайно попавшими в позорный плен. Впрочем, их навыки незамедлительно были проверены в учебном сражении на деревянных мечах, и выяснилось, что во всяком случае оружием эти люди действительно владеть обучены и, кем бы они ни были раньше, теперь они стали настоящими оруженосцами христианских рыцарей.
Поход дался всем его участникам с огромным напряжением, и, хотя большая часть маршрута теперь осталась позади, Гуго де Пейн чувствовал, что и предстоящий им отрезок пути будет вовсе не легким. После Барселоны отряду предстоял опасный переход через горы, по местности, в которой война не прекращалась веками. А то ли еще будет в юнце, когда они достигнут намеченной цели! Учитывая все это, прежде чем выступить, предстояло подготовиться к любым неожиданностям, а почти все деньги, выданные командиру отряда на дорогу графом Шампанским, были уже истрачены. Желая оснастить отряд всем необходимым, де Пейну пришлось снова увидеться с командором порта, чтобы при его посредничестве продать захваченный у пиратов корабль местным купцам, которые, давно привыкнув к военному положению Испанской марки, не прекращали вести торговлю даже во время сражений под самыми городскими стенами.
Несмотря на довольно удачный торг, тревожные мысли вновь овладели де Пейном. Он думал о Кристине, и эти раздумья не давали ему покоя. Едва продав пиратский корабль и получив за него довольно приличную сумму, Гуго отправился в скромный особняк семейства де Куаре, расположенный в купеческом квартале недалеко от порта и совмещенный с товарным складом.
Вдова Игнасиаса де Куаре, донья Изабелла, и его дочь встретили рыцаря одетыми в траурные черные платья, волосы их скрывали черные платки, а глаза женщин были красными от рыданий. Но, несмотря на это, матушка Эсмеральды гостеприимно предложила шампанскому рыцарю разделить с ними ужин. За скромной трапезой, сдобренной весьма неплохим белым вином, де Пейн попытался дать вдове деньги, чтобы она сумела передать похитителям Кристины выкуп. Но выяснилось, что тех людей, которые представляли в Барселоне похитителей и с которыми вел переговоры ее покойный отец, ни Эсмеральда, ни ее матушка не знают. Искать же их прямо сейчас смысла не имело: вряд ли пособники неверных, скрывающиеся в городе, станут выдавать себя в такое неспокойное время. Единственное, что было известно о похитителях, – это то, что выкуп они требовали от лица некоего Халеда Абу Факиха, торговца пленными, а весь военный поход на окрестности Барселоны был организован правителем ближайших мусульманских земель шейхом Абасом, старшим сыном эмира Сарагосы.
