Я уже почти спустилась к берегу вместе с ребятами, когда заметила, что все люди зачем-то собрались на нем, у самой кромки воды, и невысокие волны то и дело омывали ноги некоторых из них. Они все, как загипнотизированные, смотрели в море, что-то в нем высматривая.
Спустившись еще ниже и подойдя поближе, я все поняла.
Из-за серых скал фьорда к нам приближался драккар.
Глава 17: Медведь в тучах
Все выжившие нашей деревни с тревогой смотрели в беспокойное море, где из-за скал к нам приближался чужой драккар. Стоило мне только хлопнуть Снорри по спине, как он сразу же резким движением поднял меня в воздух и легко посадил к себе на плечи, чтобы я смогла получше разглядеть, что происходит.
Как и наш драккар, этот не имел каких-либо опознавательных знаков. Говоря честно, за шесть лет я так и не поняла, делают ли вообще в нашем краю какие-либо флаги, а те два корабля, которые я повидала за свою жизнь, оказались практически одинаковыми. Как и наш, драккар незнакомцев я могла бы описать внешне как "бедняцкий" — в нем не было ничего, за что мог бы зацепиться взгляд простого человека, и даже парус, казалось, был сделан из той же грубой материи, что и наш. Словом, на такой лодке могли бы приплыть разве что соседи-рыбаки, но не воины. Впрочем, на такой же мой отец отправлялся за море грабить и убивать людей, поэтому расслабляться было нельзя.
— Варс, — я взглянула вниз на младшего из братьев. — Беги к лагерю. Возьми Киру и всех, кого сможешь, тащите оружие!
В ответ мальчик шмыгнул носом, а затем с силой сжал маленькие кулачки и, пытаясь скрыть свой страх, нервно кивнул. Схватив маленькую рыжую дикарку за руку, он со всех ног понесся в сторону нашего лагеря, на бегу окрикивая еще кого-то из детей.
— Хьялдур, что это все значит? Это Коммунахта?
Друид, впрочем, хоть и услышал меня, но не спешил с ответом. Вид у него был озадаченный, и впервые за долгое время он не мог найти правильного ответа на мой вопрос.
— Я не знаю… — вздохнул он. — Возможно. Но на борту не только мужчины.
— Но они же не стали бы брать с собой..?
Прикусив губу, я стала беспокойно вглядываться в приближающийся к нам корабль. Весла по бокам плавно, будто бы издевательски медленно касались водной глади, а серый парус слегка дрожал от попутного ветра, не раздуваясь при этом как следует.
— Смотрите! — вдруг выкрикнул кто-то из наших людей.
Я прислонила ладонь ко лбу и прищурила глаза, но даже с моим, в общем-то, неплохим зрением было трудно что-либо разглядеть. Впрочем, в конечном итоге я увидела, что на носу корабля стоял мужчина, укутанный в шкуры, а в руке он держал каменный топор. Вдруг он поднял его над головой, и с этим жестом раздались взволнованные вздохи от женщин по бокам от меня, но уже через секунду мужчина разжал пальцы, и топор выпал из его руки, быстро исчезая в темных водах. Вокруг послышались вздохи облегчения, кто-то начал тихо смеяться. Даже на лице Хьялдура я увидела слабую улыбку, несмотря на ту усталость, которую он испытывает уже несколько дней.
— Они пришли не с войной, но с миром, Майя, — объяснил он и легонько потрепал меня по голове.
— А если это обман? — спросила я и в этот момент обернулась, услышав, как сзади бегут дети с простенькими орудиями труда, копьями и, самое главное, моим луком.
— Так не обманывают, — Хьялдур покачал головой. — Даже звери не убивают друг друга на водопое. Так и мы следуем правилам, доставшимся нам от предков.
Я кивнула, дав знак, что я поняла, о чем он говорит, и протянула руку вниз, хватая протянутый Варсом лук со стрелами. С плеч Снорри я следила за кораблем, все ближе подбирающимся к берегу нашего еще не существующего поселения, но затем Хьялдур похлопал меня по плечу, дав понять, что я должна выйти вместе с ним и Офой вперед, чтобы представить свое племя.
Снорри осторожно опустил меня на песок, и я, держа одной рукой лук и пятерку стрел, а другой сжимая большую ладонь Хьялдура, пошла к пенистым водам ледяного моря. Люди вокруг расступались, когда мимо проходил друид, но некоторые будто бы специально стояли как вкопанные, когда видели меня, и словно старались задеть меня ногой или рукой. Мой авторитет, к сожалению, падает с каждым днем, и возможно если бы не Хьялдур, то я давно бы пошла ко дну с пробитой головой.
— Офа, — тихо произнес Хьялдур.
Женщина кивнула.
Все остальные стояли чуть поодаль, за нашими спинами, пока мы втроем стояли у самой кромки воды. Особо сильные волны, ласкающие песчаный берег, то и дело касались моих ног, отчего по коже пробегали мурашки, но сейчас было не время думать о подобных мелочах — в конце концов, сейчас я, по идее, творю дипломатию. Черт возьми, да в конце концов это первые люди за шесть лет, которых я увидела, не считая моих сородичей и воинов Ярла!
Драккар чужеземцев неспешно приближался к берегу. Его старые, грубо вырезанные из вековых деревьев доски стонали, скрипели даже от легких порывов ветра, а парус шумел, словно жесткие волосы моей мамы на ветру. Я со страхом и волнением смотрела на потемневшую от сырости древесину, на измученные лица людей, выглядывающих на меня из-за бортов корабля. Дети, женщины, мужчины — все они были похожи на нас, но кожа их была темнее, грубее, а лица у большинства были покрыты пятнами оспин.
Лучше всего я смогла разглядеть лицо человека, стоящего на носу драккара, словно безмолвная горгулья — это был сухой, словно выточенный из дерева мужчина с длинными усами, завязанными в узел, и абсолютно гладким подбородком. Из-под меховой шапки у него торчали редкие седые волосы, а взгляд измученных серых глаз словно пронизывал меня насквозь.
Но не его взгляд заставил мое сердце биться чаще. Не его дыхание заставило маленькую птичку в моей груди ожить и звонко запеть.
Измученный, как и остальные, побитый, с потемневшим лицом на меня смотрел мой отец.
От улыбки его потрескавшихся, разбитых губ моя голова будто бы горела изнутри, а по щекам хлынули горячие слезы.
Он… жив.
Мой папа жив!
Я бросила лук и резко вырвалась вперед. Хьялдур что-то крикнул мне вслед, но я уже не слушала никого и ничего. Сейчас ничего не было так же важно, как то, что мой папа жив!
Ледяная вода опутала мои ноги, бежать было трудно, но я рвалась к кораблю, который теперь словно сиял в лучах закатного солнца. Запнувшись о камень, я упала лицом в воду, но тут же вскочила обратно на ноги.
— Папа! Папа!!! — кричала я, сплевывая соленую воду и мокрые волосы, липнущие к лицу. — Папа!
Борт с трудом поднялся на ноги, кто-то на корабле поддерживал его. Выглядел он совсем плохо — бледный, в синяках и ссадинах, а вместо правой руки виднелся лишь окровавленный обрубок, перетянутый веревкой. Плевать, на все плевать, он поправится! Главное, что он жив!
— Ну-ка, Майя! — Хьялдур подбежал ко мне и обхватил обеими руками, оттаскивая обратно на берег.
Я стала брыкаться, вырываться из его хватки, но что могла маленькая девочка противопоставить силе взрослого мужчины?
— Отпусти! Там папа! Папа! — закричала я.
— Майя!
Первым с корабля спрыгнул усатый мужчина. Судя по всему, он был старостой этих людей.
Все вставало на свои места. Мы были не единственными. Не первыми и не последними. Война затронула и другие деревни, и жители одной из них бежали, как и мы, но преуспели в этом куда лучше.
— Мое имя — Кнуд Оденсон. Я…
— Папа-а-а! — не унималась я. Пошел он к черту, этот ваш Кнуд, дайте мне моего отца!
Усатый мужчина покраснел и взглянул на меня. Такое обращение явно смутило его, и я услышала, как Офа устало вздохнула.
— Это дочь берсерка? — спросил он.
Хьялдур кивнул, и Кнуд понимающе кивнул в ответ. Он щелкнул пальцами, и пара крепких мужчин помогли Борту встать на ноги. Он опирался на них и вместе они кое-как спустились на берег, и в этот момент я впилась зубами в ладонь друида и наконец-таки вырвалась из его хватки.
— Папа! — я бросилась к отцу, падая перед ним на колени и обнимая его ноги.
