Что-то выходило слишком сложно. А потом еще и жалуются, что молодежь не любит читать.
— А почему эта секция закрытая? — спросил я.
— Так там менталистика, темные искусства и даже кое-что по высшей магии, — библиотекарша, казалось, удивилась моей неосведомленности. — Такое всем нельзя… Что-то еще нужно? — добавила она, явно решив уже закончить этот разговор.
— Да, — подумав, кивнул я. — Что-нибудь по медитации.
Она сразу же повернулась к ближайшему стеллажу и протянула мне томик “Искусство медитации” — такой пухлый, что на нем можно уснуть как на подушке.
— А где тут “Стратегии магического боя”? — добавив книгу к остальной стопке, уточнил я.
— А тебе не рановато? — с сомнением спросила библиотекарша.
— Да я уже читал.
Явно уже устав от меня, она показала на ряд стеллажей в дальнем конце рядом с теми, куда ушла Роза. Поблагодарив, я тоже направился туда. Уголок оказался почти глухим, надежно закрытый полками от основного зала библиотеки. В воздухе пахло книгами и немного пылью. Ища нужный ряд, я внезапно услышал голос Розы неподалеку.
— Отпустите! — возмущенно произнесла она.
— А иначе что, мошка? — хмыкнул не менее знакомый голос одного из метателей столовых ножей.
— А иначе, — тут же нашлась она, — я пойду в дисциплинарный комитет!
— Ну иди!..
Следом раздался дружный гогот, выдавая, что собеседников у нее как минимум двое. Поменяв направление, я резко свернул к ним. За длинным густо заставленным учебниками стеллажом стояла Роза в компании двух метателей ножей, один из которых вцепился в красную нить браслета на ее запястье, явно пытаясь сорвать. Я появился как раз в тот момент, когда подруга с досадой дернулась в сторону, он рванул браслет в другую — и нить лопнула. Со стуком, показавшимся особенно громким в царившей среди полок тишине, металлические шарики разлетелись по пыльному полу.
— Что здесь происходит? — спросил я.
Три пары глаз мгновенно ткнулись в меня. Роза смотрела растерянно, а два идиота — нахально и без малейшего удивления, словно ждали здесь и сейчас именно меня.
— А тебе какое дело, самородок? — бросил один.
— Иди своей дорогой, — ухмыльнулся другой. — Мы тут мошек травим…
Следом оба опять заржали, однако не очень громко — все-таки библиотека, по стенам которой, кстати, тоже висели воронки уловителей, запрещая магию, но вполне позволяя такое вот скотство.
— Ну что, — спокойно сказал я, — собирайте браслет и извиняйтесь.
— А больше тебе ничего не надо? — фыркнул один.
— Саш, — Роза торопливо шагнула ко мне, — не надо, они же это намеренно…
А то я не понял. По рожам же видно.
— Что случилось? — внезапно раздался знакомый голос, обладатель которого появился оттуда же, откуда недавно вышел и я.
К нам присоединился еще один участник этого балагана — собственной персоной мастер Спарты, Влад Голицын, который сейчас должен быть в общаге и как раз разговаривать с Генкой. Но вместо этого почему-то — случайно! — забрел в дальнюю секцию библиотеки, которая, судя по пыли и пустоте, мало кому нужна. Пахло любительской, дурно поставленной провокацией.
Я повернулся к нему.
— Твои… — первое пришедшее на ум слово было нецензурным, — … люди цеплялись к моей подруге. Порвали ее браслет, — я показал на красную порванную нить на полу.
— Ну бывает, — протянул он, небрежно пнув один из шариков под полку.
Похоже, за закрытыми стеллажами его светская вежливость, которую он практиковал перед Ниной и ее подругой, отключалась.
— Ты не понял, — я решил прояснить вновь, — твои люди цеплялись к моей подруге. А мои друзья неприкосновенны.
— Знаешь про право сильного? — прищурился Голицын. — Кто сильный, тот и прав… А мои люди вынесут и тебя, и уже тем более твою подружку за полминуты.
Два его прихвостня согласно закивали. Роза рядом нервно махнула рукой, и все шарики с пола послушно полетели ей в ладонь.
— Я так не думаю, — проводив их глазами, сказал я.
— Хочешь поспорить? — ухмыльнулся Влад. — А аргументы-то хороши? Спарта получает то, что хочет Спарта. Захотим браслет, захотим всю девчонку в придачу… Что ты на это возразишь?
Его взгляд нагло попрыгал по Розе и остановился на мне, провоцируя реакцию. Только не говорите, что пытались развести меня на справедливость… Я, конечно, в это верю, но получу от вас куда больше.
— Вызываю этих двух на поединок, — я кивнул на его зарвавшихся идиотов. — Два на два. Если мы победим, нам достается ваш новый спортзал.
На пару мгновений в воздухе повисла тишина — даже более глухая, чем обычно царит в библиотеках. А затем Голицын расхохотался, и следом опять заржали два его прихвостня, которым сегодня было не в меру весело. Хохот пронесся среди забитых книгами стеллажей — такой же неуместный здесь, как и эти трое.
— Мне казалось, — отсмеявшись, выдал их главарь, — что менталисты обычно умные… А что взамен? — его глаза цепко замерли на мне. — Что ты можешь предложить взамен?..
Можно было даже не напрягаться: по тому, как он на меня смотрел, я видел, что у него уже есть ответ. Оставалось только дождаться. Метатели столовых ножей продолжали безудержно, но не слишком громко ржать. Голицын треснул одного по плечу, и оба разом заткнулись. Славные в Спарте порядки.
— Хотя, — наконец заговорил он, — давай так: если победишь, то на два часа каждый день спортзал в твоем распоряжении на ближайшие полгода. А проиграешь — на полгода становишься моим личным помощником в Спарте…
— Рабом! — фыркнул один из его придурков.
— Заткнись, — не поворачивая головы, осадил его Голицын, чьи глаза пристально следили за мной.
— Масом я не стану, — отрезал я.
— Не мас, — поправил он, — а личный помощник. Без всяких клятв, просто на обещании. На полгода. Разумеется, если захочешь дольше, я препятствовать не буду… Получишь и спортзал, и лабораторию — у Спарты есть все…
Так вот для чего весь этот цирк: менталиста себе захотел… А не проще ли было по-хорошему дать мне приглашение? Или по-хорошему эти ребята в принципе не умеют?
— А хочешь, — вкрадчиво продолжал Голицын, — и поединка не будет. Позориться не придется. Принимаешь мои условия, и эти двое прямо сейчас извиняются перед твоей мошкой…
Метатели ножей нахально переглянулись. Да и сама постановка фразы уже как бы намекала, каким отличным будет это извинение.
— Это самое щедрое предложение, — добавил их мастер, — на какое ты только можешь рассчитывать. Ну а если сомневаешься, спроси на всякий случай у своей подружки, хочет ли она драться? Может, — его губы растянула ухмылка, — тебе и некого защищать?
Слушая, Роза рядом с силой сжимала шарики в руке — уже не растерянная, а сердитая. Такого ответа мне было вполне достаточно. Она была из тех людей, которых лично задевало все, что нечестно, что несправедливо — только таким людям я и доверял.
— Три часа каждый день и целое воскресенье, — сказал я, вновь переведя глаза на Голицына.
— Дерзкий, — еще шире ухмыльнулся он. — Хотя окажись я без денег, семьи, связей — в общем, без всего — я бы, наверное, был таким же, как ты. Но, к счастью, я не на твоем месте…
Ухмылка, казалось, вот-вот порвет ему рот.
— Поединок сегодня в семь, — неожиданно деловито заговорил он, — на большой арене. Два на два. Ты и твоя девчонка против этих двух, — он кивнул на осклабившихся метателей ножей. — А эти двое, чтоб ты знал, Земцов и Носов. Поспрашивай у остальных, что они умеют, если интересно…
За стеллажами внезапно послышались быстрые громкие шаги, словно кто-то сюда бежал. Следом к нам вынырнул всклокоченный Генка.
— Три на три!.. — выдохнул он, схватившись за ближайшую полку.
Голицын насмешливо его оглядел.
— Нет, — без раздумий отрезал он. — Твой друг хочет большего, чем то, на что имеет право. Так что условия диктую я. Но если хочешь помочь ему, покажешь завтра дорогу до Спарты. А послезавтра и сам придешь по приглашению.
