— Подумаешь, предсказания, — пожал я плечами. — Они, как правило, настолько расплывчатые, что их можно трактовать чуть ли не под любое событие. А если уж оно значимое, то сразу найдется несколько вариантов пророчеств про него. По-моему, это все попытка подтасовать слова людей под конкретные события, которые уже произошли.
— И это мне говорит человек, главой государства которого является один из Видящих, — улыбнулась девушка. — Впрочем, и я сама не сильно верила в эти пророчества, хоть наш клан их собирал с довольно большим усердием, ведь многие чернокнижники пытались оправдать свои действия очередными предсказаниями судьбы мира. Вот только мой брат в подобное верил и все сводится к тому, что он тоже сейчас руководствуется одним из пророчеств.
— А узнать, каким именно, я так понимаю, не получилось?
— Проблема в том, что во время своего побега он забрал часть материалов из нашего кланового хранилища, — нехотя призналась Ксу. — Поэтому узнать достоверность этого предположения не представляется возможным.
— Ну да, а как могло быть иначе? — иронично ухмыльнулся я.
Как будто я мог надеяться, что все будет так просто. Хотя мне с трудом верится, что у клана экзорцистов не было никаких копий, особенно в наше время, когда создается столько копий одних и тех же данных, как раз чтобы избежать подобной ситуации. С другой стороны, может, в их империи настолько сильны традиции сохранения знания в исходном виде, что они их даже не оцифровывают, как это делали оммёдзи. Порой мне кажется, я предполагаю за людьми слишком много двойственных толкований, когда все на самом деле гораздо проще и все это просто глупая вера в то, что эти данные никто из членов клана никогда не заберет их архивов.
Угу, не заберет. А теперь надо гадать, что же такое смог обнаружить Бей Мин, чтобы пойти против собственной семьи и, по сути, стать тем, с кем они боролись поколениями.
— В итоге получается, что ваш брат полностью поверил в какое-то из пророчеств настолько, чтобы пойти против всего того, чему его учили? — все же не смог удержаться я от вопроса.
— Мы до сих пор не понимаем, как это произошло, — потупила взгляд китаянка. Похоже, мне рассказали далеко не все, но и получить полную информацию вряд ли получится. — Бей был одним из лучших в нашем поколении.
— Понятно, — хмыкнул я. — А от меня вы чего ждете? Может, перейдем к конкретике?
— Мы будем своими методами искать Бей Мина, — вздохнула Ксу, увидев мой ироничный взгляд. В прошлый раз это закончилось тем, что весь ее отряд был уничтожен ее братом. — Но если вам удастся его найти раньше нас, то я бы хотела к вам присоединиться, чтобы помочь справиться с ним.
— Думаю, это возможно, но лучше обратиться к этому человеку, — воспользовавшись коммуникационным браслетом, я показал контактную карточку Скуратова. — Вы его уже видели со мной — он представитель Службы магической безопасности Империи. Такие вещи лучше делать в связке с организацией, которая сама заинтересована в поисках вашего брата.
— Я бы хотела бы по возможности исключить такие контакты, — осторожно произнесла она.
— Без этого сделки не будет, — не согласился я.
— Хорошо, — вздохнув, приняла мои условия девушка. — Я позвоню этому человеку и официально предложу свою помощь.
— И не беспокойтесь, никто не знает о том, что это ваш брат, так что и ваши действия под таким углом не будут рассматриваться.
* * *
Несмотря на то, что экзорцисты клана Мин вновь решили поучаствовать в деле, у меня им особой веры не было. Если они помогут в деле усмирения демонов, то это будет неплохой подмогой для Службы, но вот подпускать их к самому Бей Мину было бы слишком опрометчиво.
С учетом того, что сама Ксу действовала против распоряжения своего клана, то что ей мешает и сейчас иметь собственные цели? Но все же лучше держать таких людей поближе к себе, чем они помешают в самый неподходящий момент своими действиями.
Тем временем Джинхей наконец-то закончил приводить в нормальный вид перевод тех записей, что нам отдали оммёдзи. Теперь это был текст, который можно было читать и без перевода, ну а то, что парень прекрасно знал его содержание… Ну, одним магическим договором меньше, одним договором больше — тут особой разницы уже не имеет. Он настолько сильно уже был погружен в дела рода, что даже если Джинхею каким-то образом все же получится выплатить свой «долг жизнью», то все равно у него не получится никаким образом кому-то рассказать о том, что происходит в моем роде. Слишком многое он видел, чтобы я позволил ему подобное сделать.
Ну а теперь, имея полный перевод, я с уверенностью мог сказать, что мне дали далеко не все сведения, что имелись в распоряжении оммёдзи. Слишком уж сильно чувствовалась какая-то недосказанность, будто тексты специально обрезали так, чтобы я не узнал какие-то подробности. Вполне возможно, для этого они и просили для себя больше времени.
Впрочем, на полные сведения я тоже не рассчитывал. Все же мне удалось выбить их за оказание своей помощи, которая по итогу не потребовалась, так что и сильно благодарными мне в этой сделки они все равно не были. Но даже так тут было много полезной информации, которая расширяла мои познания по происхождению моих сил.
Да, многое не соответствовало тому, что я умею, да и было видно, что за теми, кто обладал синим кристаллом вели лишь осторожные наблюдения со стороны, и сами обладатели не совсем обычных для магов способностей, не слишком сильно спешили делиться с соглядатаями своими знаниями. Что уж говорить, если даже Соломон, как самый известный из тех, кого можно было назвать темными призывателями, свои сведения зашифровал настолько, что в полной мере их понять может только обладающий схожими способностями.
И все же во всех этих историях по большей части было одно общее развитие событий: подавляющее большинство призывателей умирали не своей смертью и после их смерти кристалл, который был при них, пропадал. Вот и гадай, то ли он уничтожался со смертью владельца, то ли были охотники за их силой, которые отбирали кристалл после выполненного дела.
Может поэтому дед решил не просто провести тогда ритуал, но еще и вложить кристалл в меня? Чем больше я разбираюсь в этом вопросе, тем больше вопросов возникает у меня к моему родственнику. Он, конечно, прослыл гениальным магом, который разрабатывал новые магические техники, но вот откуда у него вообще появились знания о подобных вещах, и где он взял синий кристалл, который демоны называют «Знаком Власти».
Что вообще произошло бы, если бы тогда не случился взрыв, и он не погиб под завалами дома? Какая судьба ждала бы меня в таком случае?
В таком ракурсе начинаешь задумываться, а не было ли для меня благом, что главный род решил изгнать меня и отказался мне помогать. Вполне возможно, что повернись все иначе, то я бы был их послушным инструментом, который бы использовал демонов, чтобы укрепить влияние рода Вороновых. Противников у них более чем достаточно, и если уж я смог провернуть проход демонов через защиту родовых особняков, чтобы устраивать им мелкие неприятности, то и при желании можно было сделать и что-то более серьезное.
От подобных шагов меня останавливало то, что так слишком легко нарваться на неприятности, да и Служба прекрасно осведомлена о моих возможностях. О части из них, но все же. Так что, сопоставив факты, рано или поздно они бы пришли ко мне, а противостоять целой государственной организации будет слишком даже для меня. Да и нет в этом большой выгоды, так как свое я могу получить и без превращения в темного мага, которыми пугают детей в различных страшилках. Договориться с заинтересованными сторонами куда выгоднее, чем их вырезать.
И тем не менее я не мог задаваться вопросом: есть ли еще осколки «Знака Власти» в нашем мире? И если их несколько, то почему все демоны, которых я встречал с этим таинственным синим кристаллом, почему-то охотятся только на меня?
Здесь самое сложное то, что даже не знаешь, как найти другие осколки этого кристалла, чтобы проверить на практике их возможности. Может, и их я смогу поглотить, чтобы получить полноценный Знак Власти в свое распоряжение? Правда, мне до сих пор непонятно, что произойдет тогда, ведь если верить записям оммёдзи, они еще никогда не видели никого, кто имел бы не просто осколок, а полноценный атрибут власти демонического Лорда, который, собственно говоря, и делает его таковым.
