Я протянула руку Ру, и он улыбнулся. Он протянул мне свою свободную руку, на которой не висела, почти всем своим телом, девушка. Она довольно тесно прижалась к нему. Мне стало интересно, она всегда так липла к парням или что-то в Ру сделало ее такой решительной. Я попыталась привлечь его к себе, но она держалась за него, как будто участвовала в перетягивании каната. Это было уже смешно, поэтому я подошла к Ру с другой стороны и коснулась его лица. Он впервые обнял меня за талию и чувствовался таким же сильным, как выглядел. Крепче обняв, он притянул меня ближе к себе. Это было намного смелее, чем я ожидала от него, и на секунду я вспомнила Родриго: смелого, доминирующего и властного. Из-за этого я начала отстраняться от него. Почувствовав это, из его глаз начал исчезать свет, и начал возвращаться этот тихий, почти избитый взгляд, который я не хотела видеть снова в его глазах. Не хотела быть этому причиной. Родина была права; они тоже были в трауре. Мы все что-то потеряли в Ирландии. Я посмотрела в его черные глаза и впервые увидела Ру, а не Родриго, стоящего передо мной человека, вместо призраков преследовавших меня.
Я улыбнулась ему, играя пальцами с каплями воды на его коже. Это легкое прикосновение вернуло его глазам нотки счастья. Я попыталась обнять его за талию, но наткнулась на Беттину.
— Эй, я не по девочкам, о’кей? — сказала она.
Я колебалась минуту, прижимая руку к ее телу, пытаясь обнять Ру; затем улыбнулась ему и сделала все возможное, чтобы он увидел/почувствовал/понял, что я собиралась сделать. Если бы это был Натаниэль, я бы просто опустила свои щиты и была бы уверена, что он понял, но с Ру связь была односторонней: он чувствовал меня. Я поднялась на цыпочки, прислонившись к нему и прижавшись своими губами к его; это был даже не поцелуй, просто прикосновение. Почувствовав, как его губы изогнулись в улыбку, я улыбнулась в ответ. Повернув руку, я обхватила девушку за талию и обняла их обоих. Она издала совсем не счастливое «Эй!». Я оторвалась от губ Ру и потянулась к Беттине, как будто хотела поцеловать ее. Она издала несчастный визг и отпустила его, только моя рука удерживала ее на месте. Если бы я была более извращенной, то поцеловала ее, прежде чем отпустить, но мне не нравилась Беттина настолько, чтобы зайти так далеко. Я отодвинула руку, и она отшатнулась назад, как будто сопротивлялась моим объятиям сильнее, чем я чувствовала.
Теперь она называла меня по всякому, лесбиянка было самым милым из этого. Я проигнорировала ее и наконец, смогла взглянуть в черные глаза Ру без каких-либо отвлекающих факторов. Он улыбнулся, я улыбнулась, и затем потянулась к нему, когда он наклонился ко мне. Мы поцеловались, слегка коснувшись губами, а затем его руки пробежались по моей спине, плотнее прижимая меня к себе, так чтобы было больше тела в этом английском поцелуе. Я почувствовала его тело через переднюю часть его маленьких купальных шорт. Это заставило меня оторваться от поцелуя и повернуться лицом к его шее. Его кожа была слегка прохладной после воды, но, должно быть, это был бассейн с морской водой, потому что не было никакого намека на хлор. Его кожа ощущалась чистой и приятной. Я обернулась вокруг него, уткнувшись лицом в изгиб его шеи, где пульс бился под кожей. Он вдруг стал таким горячим, и под сладким запахом его кожи был жар, жар, в котором я могла бы согреться, если бы только выпустила его.
Я поцеловала его в шею, прижимая губы к этой теплой, пульсирующей гладкости. Его кожа была соленой, и не от пота, а от соленой воды бассейна. Я нащупала его пульс, сильнее надавливая языком, облизывая, как будто могла дотронуться до этой трепещущей штуки своим языком, стоило лишь лизнуть достаточно сильно.
Ру вздрогнул в моих руках. Он сказал «Анита» немного хриплым голосом.
Я достаточно открыла рот, чтобы захватить зубами эту пульсирующую танцующую точку под его кожей. Я ощущала ее своим языком, как что-то живое, как крошечную птичку, трепетавшую под его кожей, она будто ждала, когда я освобожу ее, чтобы взлететь высоко в разливе алых перьев и криков.
Рука схватила меня за волосы достаточно сильно, чтобы было больно. При других обстоятельствах я могла бы получить удовольствие, но не сейчас. Я крепче вцепилась зубами в плоть. Если они оторвут меня сейчас, то вместе со мной оторвут и кусок его шеи. Я услышала низкий рык и поняла, что это я.
Голос Мики послышался у моего уха: — Анита, не делай этого, не здесь, перед Эдуардом и гостями свадьбы.
Он мог бы сказать много всего, но именно эта фраза заставила меня прийти в себя и задуматься, какого черта я делаю. Я расслабилась в объятиях Ру и перестала кусать его, расслабив сначала зубы, а потом отодвинулась немного назад от его кожи.
Глаза Ру были слегка расфокусированы, будто он получил от укуса больше удовольствия, чем следовало бы. Родина тихо сказала возле моего уха: — Моя королева, когда ты в последний раз кормилась?
— Я ела в самолете — сказала я.
Мика все еще держал меня за волосы. Он знал, что опасность еще не миновала. Я хотела сказать ему, что все в порядке, что я не опасна, но я не знала, почему потеряла контроль, поэтому просто позволила Мике отвлечь меня своей хваткой от Ру. Брэм стоял немного впереди Мики, ближе ко мне, чем к своему Нимир-Раджу. Если я потеряю контроль, он будет защищать своего короля. Я была рада, что Брэм был рядом, потому что не знала наверняка, что только что произошло и почему. Дурацкая метафизика.
Натаниэль положил руку на плечо Ру и отодвинул от нас, пока Мика держал меня. Ру сказал голосом, который был все еще ниже обычного:
— Я твой, какими бы ни были твои желания, моя королева.
Я моргнула и посмотрела на обращенное ко мне обеспокоенное лицо Натаниэля.
— Ты выиграл? — спросила я.
— Что? — спросил он.
— Ты выиграл гонку, состязание, плавание?
Затем он улыбнулся, и Мика сказал: — Вот это наша девушка.
— Я проиграл — сказал Натаниэль.
Должно быть, я выглядела удивленной, потому что он добавил: — Парень учится в колледже на стипендию по плаванию, и он почти на пять дюймов выше меня. Он первым коснулся стены.
— Итак, мы проиграли деньги? — спросила я, как будто это действительно заботило меня. На самом деле нет, но все же иногда ты проявляешь интерес к действиям своих людей, даже если не понимаешь их, как например, поставить деньги на победу в плавании с незнакомцами или попытка вырвать горло у одного из твоих друзей. Видите, мы все пытаемся понять небольшие причуды друг друга.
— Пока нет — сказал Эдуард. Он стоял рядом с нами с полотенцем в руках. Я была почти уверена, что в полотенце было какое-то оружие. Меня это не смущало. В конце концов, он был всего лишь человеком, а остальные, стоящие там, не были. Он был одним из самых опасных людей или сверхлюдей, которых я когда-либо встречала. Тем не менее, полезно иметь оружие, когда ты имеешь дело со сверхъестественным миром, потому что иногда единственное различие между сверхъестественными существами в том, что монстры бывают немного не удовлетворены жаждой крови.
Бернардо стоял немного позади Эдуарда. Не то чтобы он не собирался помогать, если понадобится, но у него не было хладнокровной решимости Эдуарда, а это означало, что он будет колебаться, если речь пойдет об убийстве меня. Я была их другом, в конце концов. Если Эдуард когда-нибудь примет решение, что я слишком опасна, он нажмет на курок, потому что полностью доверяет своему суждению, как и я. Бернардо был не таким эгоистично замкнутым, как Эдуард, да и мало кто был.
— Мы собираемся на некоторое время отправиться в комнату с Анитой — сказал Мика, и, произнося это, он смотрел на Эдуарда.
Эдуард один раз кивнул. — Хорошая идея — сказал он; его голос был тихим, холодным. Я ожидала, что его глаза будут бледными как зимнее небо, и именно такими они становились, когда он собирался убивать. Но они имели более насыщенный, дружелюбный синий цвет, чем я ожидала, и я увидела в его глазах то, чего никогда не ожидала увидеть: нерешительность. Он бы сделал это, но я пересекла линию ту же линию у Эдуарда, что и он у меня. Мы спускаем курок друг против друга, если почувствуем, что у нас нет выбора, если другие люди будут в опасности, но это будет дорого нам стоить. Черт.
