— Или я уничтожу тебя, — сказал я. — Это тоже хороший способ, он сильно вас ослабит.
— Верно. Вспомнил, как мы тогда играли в Квадру, — он грустно усмехнулся. — В прошлый раз вы победили. Но сейчас я подготовился лучше. Увидимся на том свете, друзья. Прощайте.
Туман уже разошёлся сильнее. Я видел наши позиции. И сразу начались взрывы.
Всё взрывалось. Артиллерия била по нашим траншеям, союзная артиллерия по позициям врага. Укрытые в тылу пусковые установки запускали Преисподние. Только что тихое место превратилось в ад.
— Меньше болтовни, больше дела, — сказал я. — Давай, Марк, покажем им, как мы умеем.
— Понял, — Марк кивнул.
— Печать Огня выдвигается! — кричали по рации с наших позиций.
— Она стреляет? — спросил я.
— Никак нет! Она близко. Ведём по ней огонь прямой наводкой!
Хочет выстрелить по нам. А мы идём. Попадание во время шага может нас опрокинуть или повредить ноги.
— Марк, остановка! — крикнул я. — Сейчас…
Марк нажал на педаль. А через секунду раздался грохот такой силы, что зазвенело в ушах. Нам прилетело из главного калибра. Противовесы внизу гудели, выправляя корпус.
Сквозь туман я видел силуэт Печати Огня. Огромный Исполин с длинными толстыми руками. Сравнение с вымершими гориллами, как говорил сегодня генерал Шевцов, очень точное.
Под ногами Исполина шли ригги поменьше. Это Уланы, им хватало обычного попадания из пушек. Но они всё равно нагло прорывались.
Хотят пробиться любой ценой, невзирая на потери. Опасная тактика, потому что рано или поздно потери могут стать настолько ужасающими, что другое наступление станет невозможным.
По нам долбили пушки. Но даже главные калибры обычных шагоходов на такой дистанции не наносили особого вреда нашей броне. Да и с таким туманом попадать сложно, ведь видны только силуэты.
— Открываю огонь!
Марк пальнул из главного калибра. Нас шатнуло от отдачи. Но куда он попал, я не видел. Силуэт Печати Огня скрылся в густом дыму.
— Он пустил ракеты, — догадался я. — Всем держаться.
Но взрывов и тряски почему-то не было. Эти хвалёные Стрелы промахнулись? Ну, тем хуже для Рэгварда. Он останется здесь. И без него враг ослабнет.
— Ужас Глубин, он стреляет по вам! — крикнули по рации. — Осторожно, уходите!
— Да он промазал, — ответил Марк. — Он ни разу в нас не…
— Он стреляет по льду! Уходите…
Зараза!
Я вскочил с кресла и дёрнул на себя перископ, который был направлен под ноги.
Вокруг наших ног торчало множество длинных и тонких, как огромные иглы, красных ракет. Они дымились.
— Марк, уходи, — сказал я. — А то они сейчас взорвутся и…
Исполин начал трястись. Рвались ракеты, разбрасывая куски льда. Я едва не упал. Лучше вернуться в кресло и пристегнуться.
— Он стреляет с главного калибра, — крикнул второй пилот.
Тряска стала ещё сильнее. Снаряд из орудия взорвался между нашими ногами.
А потом…
— Лёд лопнул! — услышал я в наушнике.
Пристегнуться не успел.
Меня швырнуло вперёд. Я ударился в кресло Марка плечом, а оттуда в стену над пультом. И я остался на ней лежать. Как? Ведь она же вертикальная.
Мы опрокинулись.
По лицу потекла кровь. Что-то гудело, на потолке горела красная лампа, пока не лопнула. Раздался громкий протяжный гул, завопила сирена. Рядом со мной прямо головой об стальную стену ударился второй пилот.
Ещё один толчок, сильнее прежнего.
Стало тихо, сирена заткнулась.
Они опрокинули Исполин. Зараза. Как они смогли? Это очень сложно, надо оторвать хотя бы одну толстенную ногу.
Но скоро я понял, как. Это не сломались ноги. Это сломался лёд. Мы провалились, опрокинулись мордой вперёд, проломили слой льда, а потом пошли на дно и ударились уже об него. Вот это и был второй толчок.
Понял я это, потому что перед моими глазами был манометр, на который капала кровь из моего разбитого лба.
Стрелочка плавно остановилась напротив цифры 40. Дальше 50 деления становятся красными.
— Что случилось? — Марк висел в кресле на ремнях. — Мы упали?
— Мы на дне озера, — сказал я.
Снова завопила сирена, громко и противная. На пульте моргала лампочка тревоги. Кто-то застонал. Второй пилот не двигался, вокруг его головы начала растекаться кровь.
Что-то холодное начало капать на меня сверху.
А потом хлынула вода.
Глава 18
— Экипаж, — прохрипел я и вытер кровь со лба. — Доложить статус.
Тишина в наушниках. Я потянул на себя провод. Забыл, что он крепится в пульт рядом с креслом. Когда я упал вперёд, наушники вырвало из гнезда.
Вода бежала в кабину. С потолка тонкой струйкой, А из отверстий над электрокамерой вода лилась намного сильнее. Гудела сирена, как при пожаре. Горел только красный свет. Мы упали на живот и лежали на дне.
Снаружи раздавался гул и неприятный треск. Будто вот-вот всё сломается и нас окончательно утопит. Или раздавит.
— Створки вентиляции почему-то не закрылись, — Марк дотянулся до кнопки на пульте. — Не работает, надо закрывать вручную. Рома, осторожно, я спрыгиваю.
Он висел на ремнях своего кресла лицом вниз, прямо надо мной. А второй пилот из кресла выпал и ударился головой о переднюю стенку, скорее всего он мёртв. Канонир лежал рядом, он стонал, но не двигался.
А вот Сергей, мой радист и телохранитель, в порядке, если не считать разбитого носа.
— Давай, Марк, слазь.
Я встал на ноги и отошёл, чтобы дать ему место. Он расстегнул ремни и спрыгнул. Я подхватил его, не дав упасть. Плечо заныло от боли.
— Надо забраться туда! — Марк показал на новый потолок, который раньше был задней частью кабины. — Перекрою створки, воды не будет. Но что в машинном отсеке…
— Я проверю сам. Сергей, — я посмотрел на радиста. — Помоги ему. Перекройте эту долбанную воду здесь. А я осмотрю риггу.
— Парни ранены, — Марк показал на второго пилота и канонира. — Нужно…
— Заняться утечкой, первый пилот! — приказал я. — В первую очередь!
— Есть!
Вода ледяная, немного налилось мне на голову и за шиворот. Я схватился за подножие кресла Марка, подтянулся и забрался чуть выше. Люк в полу открылся, едва я потянул его. Я распахнул его пошире, забрался внутрь и полез по шахте, которая теперь стала горизонтальной.
Сирена работала здесь ещё громче. Даже две. Одна общей тревоги, другая как при пожаре. Одна звенела постоянно, другая громкими импульсами, от которых раскалываться и так моя пострадавшая голова.
Ну давай же, хвалёный Ужас Глубин. Что же ты потёк сразу, как оказался в этой долбанной луже? Для этого строили такую махину?
Я добрался до конца шахты и спрыгнул в ледяную воду. Она почти доставала до колен. В ней плавало тело механика в комбинезоне, вокруг него расплывалось красное пятно.
Свет горел, но совсем тусклый.
— Где старший механик? — рявкнул я.
— Он там! — раздался голос издалека. — В третьем отсеке!
— Вода в пятом отсеке! — закричал кто-то рядом.
— Нас заливает в шестом!
Сверху лился целый поток ледяной воды. Ещё больше налилось мне за шиворот и в ноги. Промок мех на куртке. Это хуже, чем просто купаться в прорубе. Даже дышать стало сложно, грудь сковало от этого холода.
Но я упрямо шёл вперёд. Останусь здесь, на дне — всё кончено. Мы проиграем, Печать Огня прорвётся, разгромит западную линию с тыла, а потом они атакуют Нерск.
Погибнет Катерина Громова, погибнет Мария, убьют Янека и Валя. И остальных. Южане устроят тут такое побоище, такую кровавую баню, особенно пустынники и островитяне, что на севере почти никого не останется.
Ну нет, не дождётесь. Я живу неестественно долго и собираюсь прожить ещё!
В углу, прямо в воде, сидел какой-то паренёк в комбезе механика, обхватив себя руками, и ныл от страха. Рядом с ним бил фонтан воды из двух толстых труб, прямо на стыке, меж уплотнений.
Я рывком поднял парня на ноги.
— Живо закрути это! — рявкнул ему в морду. — Немедленно!
