Вода стала бить сильнее. Молодой механик посмотрел на утечку чуть внимательнее.
— Нужен ключ номер три! — пропищал он тонким срывающимся голоском.
— Нужен ключ номер три! — заревел я во всю глотку и откашлялся. Туда будто насыпали стекла. — Несите его сюда!
— Вот, есть! — кто-то из механиков, сидевший сверху на одной из труб, достал ключ из сумки на поясе. — Ловите!
Парнишка поймал стальной ключ с первого раза и принялся закручивать толстые гайки, хотя поток воды бил ему в лицо. Я прошёл в другой отсек. Тут утечка всего одна, но вода бежала потоком из другого отсека со стороны ног.
Посреди зала стоял старший механик, вода лилась прямо ему на голову.
— Надо найти все утечки! — крикнул я ему. — Приступить немедленно!
— Хуже всего заливает из ног, — ответил он дрожащим голосом, пуча на меня глаза. — Надо их перекрывать.
— Так перекрой!
— У меня людей нету! — заорал он сиплым голосом. — Всё равно мы уже мертвы!
— Утечка в десятом отсеке! — из шахты выглянул другой механик.
— Да какая уже разница! — вскричал стармех истеричным голосом. — Мы все мерт…
Я залепил ему по морде таким шлепком, что отбил ладонь. Хотел кулаком, но мог его случайно вырубить. Я встряхнул стармеха за плечи.
— Это долбанный Ужас Глубин, твою мать! — заорал я. — Он должен держаться под водой! Его таким строили! И он будет держаться, ты меня понял⁈ Я тебя спрашиваю, ты меня понял⁈
Стармех начал быстро кивать.
— Всем выйти из десятого отсека! — крикнул он хриплым голосом. — Перекрыть его, там всё равно вспомогательные машины!
Я двинулся дальше. Вода поднялась до бёдер и вот-вот начнёт заливать нам всем яйца. Исполин лежал на брюхе, а вода била фонтанами со спины и боков. И из труб.
Механики работали, возились возле утечек. Закручивали всё, что закручивалось, забивали клиньями всё, что забивалось, и заваривали всё, что можно было заварить игниумовой сваркой. Воняло яйцом от неё.
— Помогите! — кричал кто-то, пытаясь закрыть люк в шахту в ноге. — Замок заклинило, не закрывается!
Из люка бежала вода, очень много, целый поток. Там основная утечка. Я подбежал к нему и изо всех сил надавил на люк. Но не выходило, вода оттуда бежала слишком сильно. Ноги скользнули, голова погрузилась под воду.
Я поднялся, выплюнув её, и взялся толкать ещё раз. Плечо заболело сильнее. Но мы вдвоём пытались его закрыть. Похоже, в ноге шагохода дыра. Шахта во вторую ногу перекрыта, а здесь мы справиться не могли.
— Я здесь! — раздался знакомый голос.
Марк подбежал к нам и надавил на люк плечом. Механик что-то покрутил, люк сразу закрылся до конца, и втроём мы закрыли тугой вентиль.
— Получилось, я знал, что выйдет, — Марк улыбался. — Осталось немного, верно? Наша малышка протекла, но скоро мы всё исправим. Всё будет хорошо, ребята.
Вот и его вечное спокойствие, которого всем так не хватало. Самый незаменимый человек на этот момент.
— Хорошо, что ты здесь, — сказал я и выдохнул. — Мне даже думать стало спокойнее. Давайте-ка дальше! Все за работу!
Марк подтянул к себе механика.
— Срочно к стармеху! Нужно проверить батарейный отсек, все до одной аккумуляторные банки. Если там протечка, сразу поставьте нас в курс!
— Да, понял.
Механик побежал по воде в другое отделение. Мы с Марком осмотрели этот отсек, но в нём больше протечек не было. Оба люка в ноги задраены.
— Идём туда! — я показал в сторону кабины. — Проверяем всё.
Здесь было всего семь живых механиков и стармех, работали все. Плюс я, Марк и Сергей, мой радист и телохранитель. Второй пилот мёртв, а канонир, по словам Марка, сломал себе позвоночник.
По пути нас чуть не сбили механики, которые куда-то несли толстую трубу. Я ударился болевшим плечом о стену. Как же здесь холодно. Даже не чувствовал пальцев на ногах.
— Что с топливохранилищем? — крикнул я.
Сверху свесился механик.
— Я проверил! Реакции нет, игниум в норме!
— А аккумуляторы? — спросил Марк. — Что с ними?
— Три банки повреждены! — доложил стармех, крича откуда-то издалека. — Я их изолировал! Остальные в норме, герметичны! Устраним утечки, будем откачивать воду!
— Сколько ещё утечек? — я посветил фонариком по отсеку, несколько раз нажав на скобу.
— Ещё пять, — крикнул рыжий механик, держа в руках ключ с длинной рукояткой. — Осталось всего…
В лицо ему ударил поток воды из трубы, которую он только что закрутил.
— Ещё шесть, — спокойно сказал Марк.
— Одна сложная, — стармех показался из люка на спине Исполина. — Туда подобраться почти невозможно, отсек в воде, а изолировать его не выходит! Придётся нырять!
— У меня есть дыхательные маски в кабине, — Марк посмотрел на меня и засмеялся. — А ещё думал, пригодятся или нет. Я побежал.
Я остался в самом сложном отсеке. Вода здесь уже почти у пояса. Лучше не думать, как холодно. Даже нагревшиеся татуировки на руках меня не спасали.
— Ещё две утечки! — крикнул довольный усатый механик. — Перекрыли! Осталось всего две…
Раздался хлопок, а следом шипение бегущей воды. И где-то только что выдавило забитую в трубу пробку.
— Живо устранить всё! — приказал я. — А потом проверить все слабые места ещё раз.
Работали все. Я тоже помогал как мог. Вода не прибывала, оставалась всё на том же уровне. Не знаю, сколько прошло времени, пока стармех не подошёл ко мне и не доложил:
— Все утечки устранены.
Он произнёс это… и потерял сознание.
Долго я отдыхать ему не дал. Ещё пара пощёчин по белым щекам, и он открыл глаза.
— А теперь на совещание, — сказал я.
Мы собрались в топливном отсеке рядом с камерой сгорания игниума. Здесь сухо, а из-за реакции игниума в камере тепло, хотя и воняло тухлым яйцом.
Пока было немного время, я успел раздеться и выжать одежду, и остальных заставил сделать то же самое. Не хватало ещё схватить переохлаждение раньше времени. Даже татуировки перестали мерцать, их почти не видно на руках.
Вспомнилось, как бежал из тюрьмы Вертекс. Тогда тоже пришлось искупаться в холодной водице. Но тогда было теплее. Плечо у меня фиолетовое, где-то я сильно ударялся. Хоть не вывих и не перелом.
— Доложить о повреждениях, — сказал я, натягивая влажную майку. Хоть зубы не стучали друг об друга.
— Не работают двигатели, — стармех потёр красный нос, отвернулся и выбил сопли в открытый люк, где бултыхалась вода. — Залило их, надо откачать воду, потом можно попробовать завести. Они рассчитаны на такое, так что вряд ли пострадали. В электрокамере надо заменить сгоревшие аппараты. Главный генератор ещё не проверяли. Но что толку, если мы лежим на брюхе?
— Что с ходовой? — спросил я. Мой голос совсем осип.
— Неизвестно, — стармех вздохнул. — Что нам делать дальше? Мы же не сможем встать, как человек.
— А если мы обопрёмся на руки? — предложил Марк.
Мы сипели все втроём. Голоса почти одинаковые.
— Нет, платформы не рассчитаны на такой вес, они отломятся.
— Хреново.
— А если взорвём бомбу? — я задумался. — Вдруг нас поднимет? Хотя нет, повредит корпус и нам хана. Утонем. Но Ужас Глубин строили для ходьбы по дну. Неужели Риггер не предусмотрел такого? Он же гений, он всегда продумывал всякие детали. Неужели он не поставил сюда ничего такого на этот случай?
Марк принёс документацию из кабины, мы расстелили чертежи на сухую поверхность бака и принялись смотреть.
— У нас есть винт в задней части, — заметил Марк. — Скрыт в этой полости, но он выдвижной. Там электродвигатель, можем подключить его к главному генератору, и винт будет крутиться.
— И будем лежать с работающим винтом в жопе, — я посмотрел на изображение механизма в нижней части корпуса сзади. — Зачем вообще здесь винт?
— Должен был помогать преодолевать расстояния под водой, — стармех потёр затылок. — Он бы помог нам сдвинуться, если бы нас что-то приподняло. Тогда был бы шанс встать на ноги и идти по дну. Но только что придумать?
