Ол`Рок шлепком по мохнатому заду согнал одного из енотов усаживаясь за стол.
— Как чувствовал, что не нужно уходить сразу в столицу. — Капитан устало потер ладонями оплывшее лицо. — Ответ нашелся.
— А что за вопрос был? — Парень налил две рюмочки популярного в последнее время по всему королевству виски, под маркой «Сэр Дако», протягивая одну из них усталому офицеру.
— Вопрос простой. — Ол`Рок махом опрокинул мутную горечь алкоголя в рот даже не поморщившись. — Какого собственно хрена мы все еще живы?
— Судьба. — Хмыкнул юноша, пододвигая бывшему начальнику его гвардии, поднос с мясной нарезкой для закуски. — Как семья, как твои девчонки, давно не виделись? Когда домой?
— Завтра и поеду. — Гарич откинулся на спинку стула, оглядывая более внимательным взглядом своего визави. — Пол года их не видел.
— Привет не передавай. — Рассмеялся тот в ответ, салютуя рюмочкой. — Не гоже покойникам приветы слать еще живущим.
— Это ты тот самый Губитель Севера? — Капитан все же принялся за закуску. — Впрочем, не отвечай и так понятно. Десять тысяч, десять тысяч Ульрих… Я уже простился с жизнью.
— Губитель. — Парень произнес это слово, словно пробуя на вкус. — Это народ так окрестил?
— Он родимый. — Усмехнулся Ол`Рок. — Никто толком не знает, что за чудовище и из каких глубин тьмы вырвалось на свободу, пожрав тысячи тысяч мятежных душ.
— Надеюсь тебе не нужно говорить, что и ты об этом не имеешь ни малейшего представления? — Парень устало прикрыл глаза. — У чудовища не должно быть имени.
— Хреновая война получилась. — Гарич запрокинул голову уставясь в потолок. — А поверь мне, я успел повидать их не одну. Не получилось четко разграничить кто здесь свой, а кто чужой.
— Все мы чужие и свои, все мы правы и виноваты. — Парень налил еще по одной. — Суть то в другом.
— Суть обычно в песочек, а потом лапками загребают. — Скривился в некоем подобии улыбки бывший капитан. — Не нужна она эта суть.
— А что же тогда? — Внимательно посмотрел на него паренек. — Как тогда оправдывать себя?
— Как? — Ол`Рок, внимательным взглядом посмотрел на вопрошающего. — А оно тебе нужно? Оно нужно тебе это оправдание, если ты делал все по совести и иначе поступить не мог? Ты как всегда барон забываешь, что иногда нельзя поступать иначе, просто нельзя. Для нас нет слов «не хочу» и «не могу» с «не буду». Честь и долг барон, честь и долг! Держись своего слова, держись своей ответственности перед теми, кто тебе не безразличен, и тогда никаких оправданий тебе не нужно будет.
— Честь и долг… — Покачал головой барон Ульрих. — Ты в своем репертуаре капитан.
— Я один? — Улыбнулся тот в ответ пареньку. — Ты мог исчезнуть, растворившись без следа, тебя и так то нет в живых. Они выкинули тебя, стерли, растоптали и забыли, так ответь мне на вопрос, что ты сделал?
— А может меня принудили к этому? — Насупился парень, забирая остатки нарезки у капитана.
— Кто? — Откровенно заржал капитан. — Не коронованный король? Да как только ты оказался на свободе, я больше чем уверен, ты мог махнуть хвостом и только б тебя вспоминали!
— Ну–у… — Молодой барон сморщил нос. — Там на самом деле куча всяких указующих персон разной значимости была, куда мне бежать и что делать.
— А в итоге? — Вскинул бровь сэр Гарич Ол`Рок. — В итоге ты здесь, ты с Германом, даже в какой‑то степени с Ноной…
— Вот только ее не надо сюда. — Фыркнул парень.
— Не буду. — Гарич уже сам потянулся к бутылке, наливая еще по одной. — Это твой долг и твоя честь, сам знаешь у нас с тобой немного разное видение мира.
Выпили.
Закусили.
— За девочек спасибо, что вернул. — Произнес Гарич смежив устало веки.
— Пожалуйста. — Кивнул тот ему в ответ.
— И за королевство спасибо. — Опять произнес капитан.
— Угу. — Кивнул опять барон, скривившись как от куска лимона.
— А вот по нашему с тобой вопросу ответить тебе все же придется. — Ол`Рок задумчиво оглядел парня с ног до головы. — Ты ведь у нас совершеннолетний теперь? Я не ошибаюсь?
— Да ладно?! — Барон удивленно вскинул брови. — Гарич! Я тебя умоляю!
— Ничего не знаю. — Категорично замотал из стороны в сторону тот головой. — Давай пацан, подымай жопу, у нас с тобой вопрос чести не решен.
* * *
— Боги поднебесья! — Априя Хенгельман отпустила ноги тела, которое тащила с сестрой по грязному городскому проулку, схватившись за спину руками. — Проклятье! Спину стрельнуло! Вроде малец мальцом, а тяжелый зараза!
От избытка чувств, старушка пнула перетаскиваемого носком сапога.
— Тише ты! — Шикнула на нее сестра, продолжая волочить по грязной дороге за руки молодого парня. — Зашибешь еще ненароком! Вон гляди его и так кто‑то порядочно отметелил!
— Ох уж это мужичье! — В сердцах сплюнула на землю Априя, вновь хватая за ноги их ношу. — Страдальцы ..уевы, вояки итить их за ногу! Строят из себя не пойми чего, а на проверку, только хари свои заливать пойлом могут, да подсрачники друг дружке по кабакам отпускать.
— Не ворчи. — Покряхтывая, отвечала ей сестра Мила.
— Сидят здоровенные лбы, слезы с соплями свои пьяные по мусалам размазывают. — Не унималась все старушка. — Шли бы остолопы по домам, землю пахали, дома рубили, баб тра…
— Да угомонись ты! — Не выдержала Милана Хенгельман. — Вокруг него охраны крутиться целая куча, хорошо повезло, дурак с кем‑то драку устроил, можем по–тихому утащить, а ты все бу–бу–бу да бу–бу–бу! Тащи давай, молча!
Молодого паренька две старушки с трудом, но все же отволокли от питейного заведения порядочно, считай две улочки задворками, пока их не встретил небольшой крытый тентом возочек запряженный худосочной чумазой кобылкой. Благо с повозки соскочили две стремительные черные тени, лихо погрузившие похищенного внутрь, и старушкам не пришлось его еще и туда забрасывать, так как ругань в полутонах была та еще.
Колеса резво закрутились застучали по мостовой, Касприв покинули довольно резво без задержек, а дальше уже укатанной грунтовкой между рощь и покрытых легкой пудрой первого снежка полей.
Ветерок задувал, ночное зимнее небо было непроглядным из‑за перины облаков, спустя примерно три, может четыре часа езды, вывернули на полутропку, едва видимую дорожку, что привела их спустя еще какое‑то время наконец‑то к низкому покосившемуся от времени домику, вросшему по пояс в землю.
— Тащите в дом. — Махнула темным эльфам рукой, на тело паренька Милана Хенгельман. — А ты Апри печь затопи, дом весь выстыл.
Легкие темные фигуры быстро справились с задачей, без слов и лишних движений скрываясь в ночи, а Милана все время простояла у окошка, тяжело вздыхая с тяжестью на сердце, всматриваясь во тьму ночи, где ей все казалось, что за ними кто‑то пристально смотрит.
