Дверь позади нее отворилась. Джулия встала и сделала рукой знак, что уходит. Вряд ли теория клеточных автоматов послужит достаточным оправданием для сидения на крыльце халупы по адресу Труп-авеню.
Но человек в дверях и не думал ее прогонять. Белый, лет тридцати, он смахивал на сову, был одет в джинсы с винтажным блейзером и имел на голове шляпу типа канотье.
Он смотрел на Джулию оценивающим взглядом. За его спиной в доме виднелись другие люди — они сидели, стояли, перемещались и как-то странно шевелили руками. На миг внутри вспыхнул ядовито-зеленый свет, точно от сварки, и кто-то иронически крикнул «ура». В этом доме так густо разило магией, что трудно было дышать.
Джулия, сидя на корточках, закрыла лицо руками: смех и слезы подступили одновременно. Сейчас она упадет в обморок, блеванет прямо на тротуар или слетит с катушек. Она так старалась уйти от этого, убежать. Старалась по-настоящему. Сломала свой жезл, утопила книгу и навсегда отреклась от магии. Переехала, не оставив нового адреса, — и все это зря. Она бежала недостаточно быстро, убежала недалеко, спряталась плохо, и магия настигла ее. Лыко да мочало, начинай сначала.
Плывя к берегу (во время чего его чуть не задавил вапоретто), выбираясь из воды по древним ступеням (Большой канал печется о тех, кто падает в него или прыгает) и в одиночку бредя к палаццо (Джош вызволял Поппи из лап полиции, явившейся сразу после того, как Квентин ушел в глубину), он думал только о том, что обратный путь в Филлори все-таки существует. Это была единственная полезная информация, которую ему сообщил дракон. Пуговицу уже не вернуть, ну и ладно: способ все-таки есть, если они, конечно, разгадают эту загадку.
Он думал о том же, отмываясь под горячим, открытым до отказа, получасовым душем от соли, солярки, тяжелых металлов и кое-чего похуже. Вымыв три раза голову и выкинув в мусор любимый королевский наряд, он забрался в постель. Первая дверь, так сказал дракон. Первая дверь. Что за дверь такая?
Задуматься следовало не только над этим. Их короткий разговор был куда как не прост. Возвращение старых богов и что-то насчет героя — все это важно до чрезвычайности, но первая дверь важнее всего. Он обязательно додумается, что это значит, и вернется назад, на свое место. Станет чертовым героем, что бы там дракон ни трындел. Проиграет все, если это поможет выиграть.
Поппи, насилу дождавшись, разбудила его в семь часов — для нее это утро было сродни рождественскому. Квентину она даже и не завидовала; принесла ему капучино, сама успев выпить три. Эти мне австралийцы — того и гляди начнет скакать у него на кровати.
Обсуждение началось, когда сели завтракать.
— Первая дверь, — размышлял Джош. — Видимо, первобытная — типа Стоунхенджа.
— Стоунхендж — календарь, а не дверь, — заметила Поппи. В порядке ознакомления ей сообщили мимоходом, что Филлори существует на самом деле. Она схватила это на лету, как схватывала все остальное, и теперь накапливала информацию — воображение не включалось в процесс.
— На ней может быть часовой замок. Как в хранилище.
— Забудь про Стоунхендж, — посоветовал Квентин. — Это скорее всего в Венеции — ворота моря какие-нибудь.
— Венеция — порт, то есть своего рода дверь. Портал. Под дверью подразумевается весь этот город.
— Но почему она первая?
— Возможно, дверь метафорическая, — предположила Поппи. — Библия, например — как у Дэна Брауна.
— Спорю, это как-то связано с пирамидами, — снова Джош.
— Это дверь в доме Четуинов, — молвила Джулия.
— Как это? — спросила Поппи после продолжительной паузы.
— В Корнуолле. В доме их тети. Когда они впервые открыли Филлори.
Хорошо для разнообразия посмотреть, как Поппи получает нокаут.
— Откуда ты знаешь? — не унималась она.
— Знаю, и все. — Квентин надеялся, что больше Джулия ничего не скажет, однако она сказала: — Чувствую.
— Как это — чувствуешь?
— А тебе-то что? — Джулия невзлюбила Поппи сразу, на инстинктивном уровне.
— Так… любопытно.
— Это имеет смысл, — торопливо вмешался Квентин. — Как они впервые попали в Филлори? Через дверцу часов в теткином доме.
— Ну, не знаю. — Джош потер круглый щетинистый подбородок. — Я думал, туда дважды тем же путем нельзя проходить. И потом, Мартин Четуин был тогда маленький. Я в часы точно не пролезу, да и ты тоже.
— Это да…
— И Четуинов ведь пригласили туда персонально. Они обладали какими-то уникальными личными свойствами, вот Эмбер их и позвал, чтобы помогли все наладить.
— У нас личные свойства тоже неслабые, — сказал Квентин. — Это наша лучшая версия. Надо ехать.
— Я точно еду, — сказала Джулия.
— В дорогу, значит, — с ходу включился Джош.
— Ага, в дорогу. — Хорошо принимать решения, на чем бы они ни основывались. — Отправимся завтра утром, если ничего лучшего не придумаем.
Поппи тем временем просто кисла со смеху, и не замечать этого делалось трудновато.
— Ох, — выговорила она, — извините. Я знаю, что Филлори реально… то есть верю вам… но это же детская книжка. Вы бы еще в Кэндиленд[33] собрались… или там, не знаю, в деревню Смурфов.
Джулия встала и вышла, не удостоив даже проявить раздражение. Она Филлори принимала всерьез и не желала слушать, как над ним насмехаются. Джулия могла быть очень неприятной, когда хотела, — раньше Квентин не замечал этого.
— Думаешь, Сладкая Страна тоже реальна? — оживился Джош. — Филлори я бы на нее променял не глядя. Шоколадное болото и все такое. А принцесса Глазурина? Как она вам?
— Хочешь верь, хочешь нет, — сухо отрезал Квентин, — но для нас — для меня — Филлори самая что ни на есть реальность. Я живу там. Это мой дом.
— Знаю, знаю! Извините меня. — Поппи утерла глаза. — Наверно, это надо увидеть своими глазами.
— Может, и увидишь еще. «А может, и нет», — добавил мысленно Квентин.
Назавтра они двинули в Корнуолл, где в 1917-м дети по фамилии Четуин, жившие у своей тети Мод, познакомились с Кристофером Пловером и начали свою филлорийскую эпопею. С трудом верилось, что дом Четуинов стоит где стоял и что туда можно просто взять и войти.
Тем не менее дом существовал, избежав сноса. Музея там не открыли, но местонахождение его тайной не было: залезь в Википедию и найдешь. Помешать путешественникам могли разве что нынешние владельцы или полиция. Квентину, кстати, давно следовало там побывать: для фанов Филлори это все равно что полигон теста «Тринити».[34]
Джош клялся, что провел серьезную работу с порталами и корнуоллский тоже сможет открыть. Квентин на это спросил, знает ли Джош, где этот самый Корнуолл помещается — в Англии, Ирландии или Шотландии. За правильный ответ полагалась награда в сто долларов. Джош, подозревая подвох, сделал финт и сказал, что в Канаде.
