Ярослав Коваль - Магия спецназначения

— В смысле?

— Твоя слабость понятна и объяснима — более того, она неизбежна. Сегодня ты перечародействовала. В будущем веди себя осторожнее. Так можно не только свалиться без сил — но и погибнуть.

Кайндел ничего не ответила. Мысль, что она действительно перенапряглась, лишь теперь пришла ей в голову. «Если так, то ничего страшного, — решила она. — Восстановлюсь за пару дней», — и с облегчением откинулась на спинку кресла.

— Пить хочешь? — спросил Шреддер, выводя автомобиль.

— Не откажусь. А что у тебя есть? Мне сейчас спиртного нельзя.

— Почему?

— Потому что я тогда просто отключусь. Состояние такое.

— Устала?

— Ага. Неимоверно.

— Ладно. Есть бутылка холодного чая, — он вытащил из бардачка небольшую пластиковую бутылку. — Сладкого. Будешь?

— Буду, конечно, — она с удовольствием потянулась. В машине вовсю работала печка, и ей становилось все теплее и теплее. В этой ситуации холодный чай был очень кстати. — Спасибо.

— Что случилось-то? Почему в тебя стреляли?

— Потому что я стащила диски почти в открытую.

— Ты полезла в обиталище Ночи внаглую? Ты что — с ума сошла?

— Нет. Я видела Ночь на Васильевском, а вместе с нею там отирались многие из ее ближайших соратников. Из этого я сделала вывод, что на Загородном никого не осталось.

— И как — действительно не осталось?

— Осталось, — вздохнула Кайндел. — Там были боевики и ребята из младшего звена.

— И как ты умудрилась выбраться?

— Повезло.

— М-да, — крякнул Шреддер. — Тебе еще учиться и учиться. Ох, я тебя буду шерстить на занятиях по планированию спецмероприятий. Готовься. Сегодня у меня есть все основания поставить тебе незачет.

— И когда же начнутся занятия по планированию спецмероприятий?

— На следующем курсе, — Эйв улыбался во весь рот.

— Вот тогда и поставишь незачет. — К Кайндел постепенно возвращались силы. Она перебрала в памяти все свои действия и пришла к выводу, что все сделала правильно. — И потом — разве судят не по результату?

— Мы же не в Академии Главного Разведывательного Управления. Там действительно важен результат, и победителей не судят, но лишь потому, что действия тамошних выпускников невозможно подогнать ни под какие инструкции. Но даже будущих шпионов учат действовать не абы как, а с должной осмотрительностью.

— Ты прав, конечно, — вздохнула она. — Хорошо, что я не подумала прежде, чем полезла туда. Потому что в ближайшие же дни — уверена — люди Круга сообразили бы, что нужно сменить систему кодировки.

— Они не поменяли пароли?

— На магической охранной системе — нет. Впрочем, и на компьютерах тоже.

— Господи, — вздохнул Шреддер. — Какие недотепы…

— Недотепы-то может и недотепы, но мучились вы с ними больше года.

— Значительно больше, — усмехнулся Эйв. — Ладно, я понял. И вообще, пусть тебе Один нотации читает. — Он повернул на проселочную дорогу. — Поедем кружным путем. На шоссе могут ждать люди Ночи. Они-то теперь знают, где тебя искать.

— Куда будут переносить базу? Ты знаешь?

— Я? Знаю, разумеется. Но ты, думаю, узнаешь в последнюю очередь. Нет, не потому, что раньше ты была в Круге. А потому, что ты курсантка. Не дуйся. Порядок для всех един.

— Я не дуюсь. Я просто устала. — Она допила чай из бутылки и швырнула ее себе за спину.

Эйв вдруг выкрутил руль, и машина, сойдя с дороги, нырнула в кусты. Приближающаяся зима сорвала с ветвей их одеяния и пока толком не дала ничего взамен, но автомобиль, проехав по снегу всего каких-то двести метров, остановился, казалось, в глубине леса. Дорога отсюда не просматривалась.

— И с дороги нас тоже не увидят, — объяснил он.

— Кто нас должен там высматривать?

— Навстречу едут какие-то машины. Не грузовые, сразу видно, и не наши.

— Думаешь, люди Ночи?

— Откуда мне знать? Я не владею навыками ясновидения. Но лучше переждать. Как думаешь?

Они сидели очень близко друг к другу, а тут он еще и нагнулся над нею, должно быть, обеспокоенный ее бледностью, желая проверить, не нужна ли ей немедленная помощь. Она подняла на него глубокие серые глаза, и он снова подивился тому, насколько у нее необыкновенный взгляд. Прежде ему приходила в голову мысль, что излишне засматриваться на нее опасно, наверное, потому, что не желал увлечься кем бы то ни было — имелись дела и поважнее. Но сейчас разумные рассуждения ничего не значили для него.

Пожалуй, только терпкий аромат опасности способен вызвать в теле человека такую страсть к жизни. Именно эта страсть толкнула его, когда он нагнулся и поцеловал ее в губы. И, наверное, она тоже испытала что-то подобное, когда обняла его за шею.

В медицинском отделении, где совсем недавно было шумно и тесно, а теперь стало тихо и почти безлюдно, на один из операционных столов положили Лидена. Его раздели и прикрыли простыней, возле него суетились двое обычных врачей и еще двое чародеев, предпочевших стать магами-медиками. У обоих имелось подходящее образование — один раньше учился на хирурга, второй — на анестезиолога — и чары очень помогали им в работе.

Кайндел не поняла, зачем ее привели сюда, но, увидев лица хлопотавших вокруг раненого офицера оэсэновцев, встревожилась и сама. Что-то шло не так.

— Ага, иди сюда! — окликнул ее один из магов-медиков. — Иди-иди. Что ты с ним сделала, а?

Девушка в недоумении обернулась к Шреддеру, который сопровождал ее сюда по приказу главы ОСН, но тот лишь руками развел, мол, я и сам не знаю. Они добрались до базы только к закату и, как оказалось, позже, чем сюда доставили раненого. Куратор сам провел ее на жилой уровень, и, смертельно уставшая, она уже рассчитывала поспать. Однако, едва только Лети успела обрадоваться ей и рассказать, насколько замечательно было ехать в роскошной черной машине, куда ее пересадили из «опеля», как в комнату заглянул парень в строгой черной форме — она видела его прежде, это был порученец Одина, большую часть времени пропадавший бог знает где (то есть, конечно, не просто так, а по делам, но рядом с главой Организации его видели нечасто).

Он привел Кайндел ко входу в медицинское отделение, где уже ждал недоумевающий Шреддер. С таким же удивлением он взглянул и на распластанного под простыней Лидена.

— Что ты с ним сделала? — повторил маг-хирург, держа на вытянутой руке мягко поблескивающий камень на цепочке.

— Я… Я пыталась его вылечить, — смутилась девушка. — Мне казалось, я это сумела сделать…

— Тебе показалось…

— Что не так-то? — обиженно нахмурилась она.

Врач фыркнул и отложил камень.