Айслинн поцеловала Кинана в обе щеки.
— Иди. Я сама с ним разберусь. — Она оглянулась на зевак из числа смертных, глазевших на них с любопытством. — Им это видеть ни к чему.
Кинан подал знак рябинникам. Они тут же подошли к столику, заняли позицию у стены и принялись мерить Айриэла грозными взглядами. В глазах смертных рябинники выглядели как парни, с которыми не хотелось бы столкнуться поздним вечером в переулке. Но Айриэла их взгляды лишь позабавили. Фэйри Летнего двора пытаются устрашить главу Темного.
Кинан молча встал и исчез в сбрызнутой дождичком толпе танцующих.
Айриэл улыбнулся юной королеве Лета.
— Что ж, теперь, когда он ушел, попытаемся понять друг друга.
Та ответила ему улыбкой, в которой невинность смертной сочеталась с коварством фэйри.
И он подумал, что мог бы ее полюбить. Она производила впечатление более достойного противника, чем Кинан.
— Не стоит испытывать его терпение, — сказала Айслинн. — Не знаю, что там у вас за тайны, но Летний двор теперь мой. Твои подначки делу не помогут.
Ее гнев тоже полоснул его знойным ветром, но не таким резким, как пощечина короля. Айриэл ощутил обжигающий порыв, вкус песка на языке, сухость во рту. С трудом сглотнул.
Это было восхитительно. Ее сдержанную ярость он впитал с удовольствием.
— Тайны? Кинан всю жизнь жаждал силы, которую я отнял у него по воле Зимнего двора. У нас с ним есть общая история. Не такая богатая, как с Ниаллом, но причиной бессилия Кинана был я.
— Я знаю, что такое твой двор. Знаю, чем ты занимаешься. Ты в ответе за зло.
— Зло? — Он рассмеялся, вложив в этот смех всю истинную природу своего двора.
У королевы Лета перехватило дыхание. Щеки ее вспыхнули, и новая волна гнева обожгла кожу Айриэла до волдырей.
— Это не зло, детка. Лучше бы ты не оскорбляла меня таким образом. — Он подался ближе, следя за выражением лица Айслинн, пока та пыталась взять себя в руки. — Мне до того нравится твоя реакция, что ты сильно рискуешь заинтересовать меня в этом плане.
— Если Кинан услышит…
— А ты передай ему. Будет лишний повод на меня напасть. — Айриэл облизал губы. Песок на них казался настоящим, не иллюзорным.
Она сменила тему:
— Почему ты заставляешь его беспокоиться из-за Ниалла?
— Я вынужден. — Причины лгать он не видел. — Хорошо знаю, что такое зависимость, это один из методов моего двора. Ниалл больше ничем не связан с Кинаном. А тот с ним обращается куда хуже, чем тебе известно.
Айслинн безмятежно улыбнулась, но в ее глазах засверкали крохотные солнечные искорки.
— Тебе-то что за дело?
Он откинулся на спинку стула, вытянул ноги в проход, располагаясь поудобнее.
— Ты поверишь, что меня волнует судьба Ниалла?
— Нет.
— Фэйри не лгут.
— Не лгут в открытую, — уточнила она.
— Ну, коли не веришь, — он пожал плечами, — что я могу сказать? Мне нравится дразнить королька.
Айриэл протянул руку к ее руке.
В отличие от большинства фэйри, королева Лета была достаточно проворна, чтобы избежать его прикосновения, ведь солнечный свет движется с той же быстротой, что и тени. Кинан бы уклонился. Она — нет.
Да, с королевами иметь дело гораздо приятнее.
Айриэл ощутил дуновение теплого ветра, ленивую истому жаркого летнего полдня, сладкий вкус влажного воздуха, насыщенного ароматами цветов. Это было чудесно. Он держал ее за руку, зная, что она чувствует сейчас сущность его двора, как он чувствует сущность ее, и смотрел, как жилка на ее шее трепещет, подобно пойманному и рвущемуся на свободу зверьку.
Она покраснела и отняла руку.
— Искушение — еще не желание. Мой король искушает меня ежедневно и ежечасно, но секс ради пустого удовольствия мне не нужен. А если и нужен, то не с тобой.
— Не знаю, кому завидовать больше, корольку или твоей смертной игрушке, — ответил Айриэл.
Айслинн наконец потеряла самообладание, и зал озарила вспышка солнечных искр. Но все равно она реагировала куда сдержаннее, чем король Лета.
— Сет не игрушка, — сказала она. И добавила с проницательностью, какой никогда не обладал Кинан: — Не больше, во всяком случае, чем Лесли — для тебя. Она игрушка?
— Кинану этого не понять. Он берет к себе людей и отнимает у них смертную природу.
— А ты?
— Мне мила именно смертная природа Лесли. — Он достал сигарету, постучал ею по столу. — По какой причине — этой тайны ты от меня не узнаешь. Как и тайн королька и Ниалла.
— Почему бы тебе просто не отпустить ее?
Айриэл посмотрел на нее, между делом гадая, не подожжет ли она его сигарету. Предыдущий король Лета, Миэк, частенько развлекался поджиганием самых разных вещей. Но Айслинн, похоже, такого желания не испытывала. И он вытащил зажигалку.
— Сейчас я не могу ответить. Не без причины. Лесли — моя. И это все, что имеет для меня значение.
— А если я скажу, что наш двор ее заберет?
Он раскурил сигарету, затянулся, выдохнул.
— Ты скажешь неправду.
Говорить о том, что королю Лета нет никакого дела до Лесли, Айриэл не стал. Королеву судьба этой девушки, конечно, волновала, но Кинана беспокоила исключительно судьба собственных подданных. Что, кстати, не всегда шло им на пользу.
Рассерженная, но все еще способная владеть собой, Айслинн смерила его взглядом, который поставил бы на колени большинство фэйри. Открыла рот, чтобы заговорить, но Айриэл снова поймал ее за руку.
Рука вмиг стала горячей, как расплавленная сталь, и Айслинн вырвалась.
— Лесли принадлежит мне, — произнес Айриэл. — Как Сет принадлежит тебе, а летние девы — Кинану.
— Она моя подруга.
— В таком случае тебе следовало что-то предпринять для ее защиты. Ты знаешь, что с ней сделали? В каком страхе она жила? Какой потерянной стала? Как безжалостно ее сломали?
Забота Айслинн о подруге была трогательной, но не могла заставить его отступиться от Лесли. Ее не защитили, не уберегли от опасности, не сделали счастливой. Все это даст ей он — защиту и счастье.
— Когда она свыкнется с изменениями…
— Какими изменениями? Ты же сказал, что она осталась смертной. Что ты с ней сделал?
Под потолком начали собираться грозовые облака, зал заволокло туманом. Продолжать разговор не было смысла, и Айриэл поднялся на ноги.
— Мой двор имеет дело с вещами куда более темными, чем твой. Больше мне добавить нечего. Остальное расскажет тебе она. Попозже, если захочет.
И он покинул королеву Лета с ее хмурыми стражниками. Хоть его двор и нуждался в распрях между жителями волшебного мира, участвовать в них у Айриэла не было желания. И времени. Ему безотлагательно следовало заняться кое-чем более важным — вернее, кое-кем.
