«Рано вешать нос, приятель. Посмотрим, что можно сделать. Возможно, проблема связана с тем, что находится за дверью. Так что стоит, наверное, убраться отсюда».
Но как только Весельчак развернулся, чтобы уйти от злосчастной двери, из-за нее раздался голос, от которого у него заледенела в жилах кровь. И ладно бы этот голос был ужасен сам по себе – куда как более страшным Борланду показалось то, что его назвали по имени:
– Борланд, – произнес загадочный обитатель темницы. – Постой.
«Ну, надо же, как часто мое имя звучит из уст незнакомцев, – подумал Весельчак. – Досадно даже. Видимо, мне стоит пореже прикладываться к бутылке». – Даже сейчас он не утратил обыкновения с иронией относиться к происходящему вокруг.
– Кто ты? – Борланд вновь повернулся к двери, но на этот раз не стал подходить к ней слишком близко. – Чего тебе от меня нужно? И, кстати, откуда ты знаешь, кто я такой?
– Как много вопросов… – В голосе говорившего засквозила усталость. – Вся моя жизнь была посвящена поискам ответов на самые разные вопросы. Что ж, я отвечу тебе, конечно. В той же последовательности, в которой ты их задал.
– Я весь внимание, уважаемый.
Борланд хоть и не знал, с кем имеет дело, решил все же соблюдать элементарные правила вежливости.
– Я – тот, кто пал жертвой несправедливости. – На этот раз голос прозвучал значительно ближе, и Борланд напряг зрение, силясь разглядеть за прутьями лицо говорившего, но ничего не увидел. – Я нахожусь здесь в заточении вот уже несколько веков. Хочу, чтобы ты помог мне освободиться. Что же до последнего вопроса… Слава о твоих подвигах распространилась дальше, чем ты сам мог ожидать, Борланд. Я узнал от духов ночи о твоих героических деяниях, потому и призвал тебя.
– Понятно, – промолвил Весельчак. – Но это был не последний вопрос: остались кое-какие нюансы.
– Говори, – с готовностью согласился его невидимый и неведомый собеседник. – Я с радостью все проясню.
– Что это за место? Как я могу освободить тебя? И откуда мне знать, не попытаешься ли ты меня уничтожить? Ты ведь можешь оказаться кем угодно. Например, огромным демоном с полной полуметровых зубов зловонной пастью.
На этот раз узник каменных застенков был не столь последователен в своих ответах:
– Нет, я вовсе не демон, – сказал он, хрипло рассмеявшись, и прозвучало это именно как смех демона. – Такой же человек, как и ты… Разве что мои познания в магии значительно более обширны. Помочь мне выбраться отсюда очень просто – для этого достаточно вышибить дверь. А место это существует на самом деле. Мы сейчас в Схарне, в одном из отдаленных уголков. Я нахожусь здесь все время, а ты перенесен сюда магическим образом – через твой сон.
– То есть мое тело сейчас находится дома? – уточнил Борланд.
– Да. Для тебя происходящее сейчас является сном, а для меня это – объективная реальность. С телом ничего не случится, будь уверен. Разве только комары покусают чуть сильнее, чем обычно: ты ведь не можешь сейчас их отгонять.
«Хорошо еще, если это будут комары, а не вампиры», – с неудовольствием подумал Борланд.
– Вопросы продолжают возникать, – сказал он, не отрывая пристального взгляда от решетки: – Раз уж ты такой могучий маг – почему ты сам не смог разделаться с какой-то несчастной дверью в течение всех этих веков, что находишься здесь?
– Не все так просто, Борланд, – сказал, тяжело вздохнув, его собеседник. – Видишь ли, та… тот, кто заточил меня здесь, еще сильнее, чем я. В его силах использовать такие заклятия, о которых я не могу и помыслить. Эту несчастную, как ты ее назвал, дверь можно открыть или разрушить только снаружи темницы. Даже если тысяча драконов будет ломиться в нее изнутри, преграда даже не дрогнет. А стены – те и вовсе несокрушимы. Кстати, дверь зачарована еще и таким образом, что находящимся снаружи кажется, что из камеры говорит какой-то монстр.
«Значит, его победила женщина, – подумал Борланд, от внимания которого не ускользнула оговорка плененного мага. – Кто же это такой все-таки?»
– Могу я узнать твое имя? – полюбопытствовал Весельчак.
Последовала пауза.
– Кин, – промолвил узник – не сразу, а через несколько секунд, точно определяясь с ответом. – Можешь звать меня Кин.
Голос его при этом дрогнул. То была явная ложь. Но Борланд не стал придираться. Вряд ли ему что-то сказало бы и настоящее имя этого мага.
– Ну что ж, дружище Кин, – сказал Борланд, – я, пожалуй, помогу тебе. Но у меня есть два условия. Во-первых, скажи мне, как это сделать. А во-вторых – и это, в принципе, главное – пообещай, что после твоего освобождения я останусь цел и невредим.
– Разумеется, – мгновенно отреагировал назвавшийся Кином. – Клянусь тебе собственной жизнью, Борланд, что я не причиню ни малейшего вреда ни твоему телу, ни твоей душе.
– Отлично. Теперь осталось определиться с методом, – промолвил Борланд.
– Я ведь уже сказал – нужно выбить дверь.
– Но как? – с легким раздражением в голосе вопросил Борланд. – Не ногами же! Я мог бы попробовать головой – она у меня достаточно крепкая. Но, боюсь, дверь окажется все же гораздо крепче.
– Сделать это вполне в твоих силах, – уверенно произнес Кин. – Я знал это, потому и призвал именно тебя.
– Неужели никого покруче не нашлось? – удивился Борланд. – Вот архимаг Дорнблатт, например…
– К сожалению, все прочие, кто мог бы мне помочь, давно мертвы, – сказал Кин. – Дорнблатт, говоришь? Я никогда о таком не слышал.
– Давненько ж ты здесь сидишь, – присвистнул Борланд. – Дорнблатт уже больше ста лет возглавляет Академию магии в Эльнадоре.
– Я же говорю – время моего заточения в этом месте исчисляется уже столетиями, – промолвил Кин. – Академия… Вот ее я помню. Бывал там когда-то. Очень давно.
– Так, говоришь, я должен знать способ расколотить эту дверь? – Борланд вернул разговор к основной теме.
– Ты его знаешь.
– Что ж, надо подумать. – Весельчак принялся копаться в памяти, перебирая все известные ему заклинания. Вряд ли здесь могли пригодиться «летающее лезвие» или «кислотная стрела». Может быть, «заморозка»? Ну да, обратить камень двери в лед, а потом разбить или растопить огнем. Нет. Слишком уж она толстая.
«А ведь, пожалуй, я действительно знаю нужные слова», – подумал Борланд, вспомнив о том, как они с Заффой и Ревенкрофтом проникли в склеп Архун-Коллака. Тогда, на Кладбище криков, Заффа применил какое-то мощное заклинание, разнесшее на куски преграждавшую вход древнюю каменную плиту. Настолько мощное, что лавочник сам после этого был превращен в камень все тем же мессиром Дорнблаттом. Осталось только вспомнить, как оно звучало. Да. Есть.
