Еще в первые свои прогулки по тайному ходу я проверил все точки выхода и выяснил, что в подвалах замка было всего два выхода. Но зато какие выходы! Один в оружейную, а другой в сокровищницу Марианны. В сокровищницу я только открыл дверь, но входить не стал. Даже из тайного входа были видны сложные заклятья и плетения, нагусто опутывавшие пространство немаленькой сокровищницы.
Лили постаралась. Обезопасила тут всё. И если не сгоришь, то всё равно поднимется такой шум, что и взять-то ничего не успеешь. Поэтому в сокровищницу я не пошел. Хотя медных и серебряных денег там было полным-полно, не то, что в моём личном хранилище, где лежало одно только золото вперемешку с драгоценными камнями.
А вот по оружейной не защищенной ничем, кроме массивного замка на входной двери я побродил. И на всякий случай создал свой небольшой арсенал прямо посреди тайного входа, чтобы не мотаться вниз, в подвалы, когда нужда настанет. Вот она и настала. Я застыл над кучкой лежавшего на полу оружия.
"До комнаты идти метров пятьдесят. Немного, но и не мало. Можно встретить кого-нибудь. И если кто-то мне встретится, то он обязательно запомнит, что видел в коридоре Марка, да еще и вооруженного арбалетом или мечом. И когда начнется разбирательство, а оно обязательно начнется, то возникнет вопрос, что делал вооруженный до зубов Марк рядом с комнатой, где случилось убийство? Ведь он должен мирно лежать в лазарете в это время и болеть.
Значит, ничего бросающегося в глаза брать нельзя. Что остается? Кинжалы? Так там их двое. Убрать надо обеих, а пока я кинжалом буду резать глотку одному мерзавцу, другой обязательно пырнет меня чем-нибудь острым в спину... Тогда остаются только метательные ножи".
Я повесил перевязь с двумя ножами под рубашку и побежал, насколько это было возможно к ближайшему выходу. Ножи я умел метать очень неплохо. Пришлось обучиться этому искусству самостоятельно. Несколько раз ножи оказывались последним доводом в спорах и спасали мне жизнь. Герцогу такие вещи не преподавали. Предполагалась, что ему должно было хватить на все случаи жизни умения обращаться с мечом, копьем, щитом. Да еще он, то есть я, на среднем уровне стрелял из лука и арбалета.
В коридоре к счастью мне никто не встретился. Перед дверью я извлек ножи и спрятал в широких рукавах рубашки. Затем я энергично постучал в запертую на засов дверь обиталища Стога.
Дверь открыл мне лично Стог. Увидев меня, он возрадовался чрезвычайно. Уже одно это должно было бы вызвать подозрение даже у ничего подозревающего слуги.
- Выздоровел уже! Отлично! Заходи! - сказал он мне, не прекращая сладко улыбаться.
Я вошел в комнату. За моей спиной лязгнул засов на двери.
- Это мой слуга, господин Бернар! Тот самый Марк! Выздоровел!
В кресле, развалившись, сидел худой горбоносый мужчина. Волосы черные с проседью, одет он был во все коричневое. Коричневый камзол, коричневые штаны, сапоги и те коричневые были. И только меч, прислоненный к креслу, был в черных отделанных серебром ножнах. В нечто похожее бывали одеты торговцы и купцы, частенько наведывавшиеся в замок. Вот только принять его за купца мешал слишком уж пронизывающий взгляд.
- Я так рад твоему выздоровлению! - продолжал вешать мне лапшу на уши Стог. - И хочу отметить твое выздоровление налив тебе стаканчик великолепного ликера с острова Самос.
- Благодарю за заботу, хозяин! - с энтузиазмом ответил я, понимая, что мне осталось жить всего пару-другую минут.
Накапать яда в бутылку Стог еще не успел. Поэтому он скрылся в соседней комнате, справедливо полагая, что его загадочные манипуляции с бутылкой ликера и непонятным пузырьком закономерно вызовут у меня подозрение. Я тянуть с нападением не стал. Законы войны, по которым я жил все эти годы, были суровы: или ты убьешь своего противника или убьют тебя. Сантименты в среде наемников не приветствовались. Поэтому я просто молча метнул нож в этого Бернара. С пяти шагов я не промахнулся и тяжелое острое лезвие вошло туда, куда я и целился, то есть в сердце.
Мирно сидевший в кресле и с любопытством разглядывавший меня, Бернар, никак не ожидал такой подлости. Он коротко охнул, судорожно схватился за грудь. Голова его упала вниз на грудь, глаза закрылись. Всё случилось быстро и тихо. Удовлетворенный результатом я повернулся и стал ждать появления Стога с обещанным ликером, держа руке второй нож.
Стог задерживался.
"Бутылку он там открыть, не может что ли? Быстро же он навыки слуги потерял!" - возмущался я про себя, недовольный задержкой. Следовало побыстрее заканчивать тут и бежать обратно в лазарет, обеспечивать себе алиби. Но тут вдруг к слабому позвякиванию и бульканью из-за полуоткрытой двери комнаты добавились новые звуки. Заскрипело кресло и раздался громкий стук. Я резво развернулся. Только что выглядевший совершенно дохлым Бернар, с по-прежнему торчавшим в груди по самую рукоятку ножом, тем не менее, шевелился. И не просто шевелился, а производил какие-то загадочные пассы руками, очень злобно при этом глядя на меня. Перед ним в воздухе висело черное облако не то густого дыма, не то тумана, увеличиваясь прямо на глазах.
Я не стал раздумывать ни секунды и второй нож, приготовленный для Стога вошел по самую рукоять в правый глаз не желавшего помирать Бернара. Снова голова Бернара упала ему на грудь, снова обмякло напружинившееся тело. Снова этот оживший мертвец стал выглядеть мертвее мертвого. Вот только на черном облаке это никак не отразилось. Оно двинулось в моем направлении с обманчивой медлительностью, но уж пару секунд спустя, укутало меня с ног до головы. Я так и не узнал, что за гадость приготовил для меня вернувшийся с того света специально для этого маг. Мою шею вдруг начало жечь так, словно мне в очередной раз ставили рабское клеймо. Только на сей раз почему-то на шею. Я инстинктивно прижал руки к шее и обжег их о раскалившийся мифриловый ошейник. Лишь после этого я постарался заблокировать боль. Боль исчезла, но зато появился запах горелого мяса. Неприятный запах, надо сказать, поскольку это пах я сам. Пока я занимался сам собою, черное облако таинственным образом исчезло. Но передышки у меня не случилось, поскольку как раз в этот момент в комнате возник Стог с радостным возгласом.
- А вот и я!
В руке он держал простой медный кубок, содержимое которого, похоже, собирался предложить мне продегустировать.
Надо признать, что реакция у Стога оказалась хорошей. Едва он увидел распластавшегося в кресле Бернара с двумя ножами: в груди и в правом глазу, едва он учуял запах горелого мяса, то пулей метнулся обратно в комнату, из которой только что появился. Мне тоже пришлось ускориться. Ведь Стог так шустро удалился совсем не потому, что забыл про закуску к спиртному для меня. Я едва успел выдернуть из ножен меч Бернара, валявшийся на полу около кресла, как вернулся Стог, но уже с мечом в руке.
