Незнакомец схватил стоявший на полке стеклянный флакон и со всего размаху запустил в меня. Знаю я такую тактику. Оружием может стать всё, что в твоих руках.
Увернувшись, я попытался достать противника ногой. Для плети слишком мало места, не развернуть на полную. Гость ушёл в сторону, и мой удар прошёл вскользь, но не напрасно. Враг по инерции впечатался плечом в стену.
Не дав ему опомниться, я метнул атакующее заклятье, свернувшееся чёрным дротиком. Его развеяло о какой-то наспех возведённый щит.
Главное — не отступить, не дать передышки врагу, не допустить контратаки.
Изловчившись, я развернул плеть. Снова алая нить выстрелила смертоносным жалом. Вспыхнул синий щит, отклоняя мою атаку. Я вывернул руку, но плеть не отпустил. Со второго захода у меня получилось опутать ногу противника. С силой я дёрнул плеть.
И тут произошло нечто непредвиденное. На полу оказался не только мой враг, но и я сам. Оказывается, противник времени даром не терял. С его пальцев к моей ноге тоже тянулась еле различимая синеватая нить. Враг резко дёрнул за неё, и я кубарем покатился в его сторону. Не растерявшись, я активировал ловушку под полом. Ведь незваный гость, после столь блистательного падения, лежал как раз на ней.
Кое-где я ошибся.
Пол под незнакомцем вспыхнул восьмью яркими искрами, образовав многоугольник. Враг, было, дёрнулся, но его засосало в ловушку. Равно как и меня.
Хитрое плетение ловушки-клетки не давало возможности пользоваться колдовством. Мы оказались заперты на клочке пространства чуть больше метра в диаметре.
— Г-ррр! — услышал я из-под капюшона. — До чего ж я ненавижу колдунов!!!
Странно, голос показался знакомым.
Воспользовавшись моим замешательством, противник резко ударил меня в висок. Вспомнить, где я слышал этот голос, мне так и не удалось.
— Знаешь, Димка, — руки отца были большими и чуть влажными. — В жизни главное что?
— Сила, — хлюпал я разбитым носом.
В детском саду мы подрались с одним мальчишкой. Я зарядил ему в глаз, а он мне в нос. Потом нас растащили воспитатели. Вызвали родителей. Поставили по разным углам.
Дома отец наказывать меня не стал. Мальчишки без драки, что ёлка без иголок. По его мнению, я правильно дал отпор.
Он усадил меня на высокий деревянный стул.
Кухня у нас была маленькая. Мы с родителями едва ли помещались втроём за столом. Но сейчас отец сел напротив меня.
— Нет, сын, — произнёс он. — Сила — это уже не главное. Главное, как и куда ты эту силу применяешь. Ты вот в глаз ему дал. А мог бы и покалечить.
— А ещё, — сказала зашедшая на кухню мама, — Ты мог не драться.
— Как не драться? — удивился я и засопел ещё сильнее. — Он меня дураком назвал!
— Он назвал, а ты доказал.
— Как? Я его за дело побил! Будет знать, как меня обзывать!
— Он тебя только бояться будет. А про себя, всё равно, дураком обзывать.
— Тогда я его ещё раз побью!
— Я запрещаю тебе, Дмитрий! — грозно воскликнула мама. — Ты не будешь драться по пустякам! Понял?!
— Что ты взъелась? — вскинулся отец. — Мальчишка так растёт. Ну, подрался, и что? Повзрослеет, мы его в спортивную секцию определим. Куда ж малышу энергию девать?!
— Пусть пока слабых избивает, по-твоему? — и уже мне. — Я запрещаю тебе драться с теми, кто тебя обзывает. Не позорься.
— Но… — я запротестовал, но мама перебила.
— Вырастешь, поймёшь. Сила — не главное. Главное — ум! Попробуй подумать, почему тебя дураком назвали, и как это изменить…
Это воспоминание было из такого далёкого детства, что я даже сомневался, а не сон ли. Тогда родители были вместе. О разводе никто из них не говорил.
Отец всегда меня поддерживал. А мама читала нотации. Как хорошо, что всё это осталось в прошлом.
В чувство меня привели несильным тычком под рёбра. Не больно. Скорее, обидно и непонятно.
Так, где это я? Вспомнил. Я вместе с незваным гостем угодил в собственную ловушку. Теперь мы оба пленники моего колдовства. Замечательно.
А! Этот гад меня ещё и вырубить сумел.
Я резко сел, подогнув под себя ноги.
— Сейчас я кому-то…
Договорить я не успел, ибо меня перебили:
— Расскажешь, как выбраться из этой гадости.
Нет, ну точно! Знакомый голос. Только хрипловатый какой-то. Мой недруг простужен?
Выжидая, пока в голове стихнут колокола, я сидел, с минуту не двигаясь. Нет, сотрясение не заработал. Уже хорошо. А почему это мой гость не спешит нападать снова? То, что удар у него хороший, я выяснил.
Я поднял голову на фигуру в куртке. Глаза в темноте видели плохо. Свет не включишь. Заклинание не сотворишь. Не везёт.
— Тебе какого хрена в моей квартире понадобилось? — процедил я, потирая ноющий висок.
— Да так… — сухо ответили сверху. — Заблудилась.
— Заблуди… лась?
Мой враг — женщина? А по голосу и не скажешь. Хриплый какой-то.
Это что, я дрался с женщиной? Я? С женщиной? Какой позор на мою гордость. В детстве в меня очень хорошо вбили одно правило: девочек, девушек, женщин и старух бить нельзя. Ни в коем случае. Даже если это дочь самого страшного из демонов Ада.
— Ты идиот? Или я слишком сильно тебя приложила?
— Кто ты вообще такая?! — разъярился я. — Вламываешься в мою квартиру, пытаешься меня убить!
— А ты со своим дружком меня вообще убил! Да я тебя с лица Мироздания стереть готова, не то, что пнуть пару раз! — гость… гостья тоже разошлась не на шутку.
— Я тебя впервые вижу, психопатка!
— Сам ты психопат! Колдун вшивый!
— Да из тебя тоже колдунья так себе!
— Обрадовал! Мне ваши заклинанья вот уже где! — она провела пальцем над головой. — Силу приручили, а пользуетесь ею, как макаки! Гомодрил!
— Кто? — не понял я.
— Ты, говорю, гомодрил недобитый!
— Слушай, леди, — на меня накатил холодный гнев. — Или ты сейчас же рассказываешь, что ты тут забыла. Или будет хуже!
— Ах, так? Ладно! — она прокашлялась, от чего голос стал намного чище. — Как там моя подруга поживает? Не обижаешь Таню, Кощей Бессмертный?
Спиной я даже через теплую зимнюю одежду почувствовал холод стены ловушки.
— Роксана?
— Нет, мама римская! — Выплюнула она.
Передо мной на расстоянии всего лишь вытянутой руки стоял мой враг. Пожалуй, самый злейший за последнее время. Ангел. Та, которую я так жаждал придушить собственными руками! И чихать на вдолбленные в детстве моральные устои. На ангелов они не распространяются!
