«Она же прекрасна! Онаперкраснагосподи-огосподикаконапрекрасна!»
Он сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, приложил ко лбу ладонь тыльной стороной. Он, несомненно, болен, иначе это наваждение объяснить невозможно.
«Это всего лишь Гермиона, ты, ненормальный! Просто вспомни об этом».
Он начал вспоминать, перед его мысленным взором побежали моменты из прошлого, и он вдруг понял, что она и тогда была прекрасна! Всё время, пока он ее помнил, начиная с самой первой встречи в поезде. Он снял очки, опустил за борт руку, зачерпнул полную ладонь морской воды и погрузил в нее свое лицо. Стало слегка полегче. Это болезненное чувство восторга, которое поднялось из груди к самому горлу и не давало вздохнуть, куда-то ушло. Если бы вода не была соленой, он бы еще и отхлебнул. Гермиона взглянула на него с… интересом.
— Тебе плохо, Гарри?
— Пожалуй, мне слишком хорошо. Не думал, что от этого может быть так плохо.
— Ты говоришь загадками.
— Ну, не одной же тебе иметь свои загадки, — ответил он с явным намеком на вчерашние события. Она сразу же стушевалась и отвернулась в сторону.
Она вновь выглядела обычно, той самой Гермионой, какой всегда была. Просто старой, преданной подругой, почти сестрой, которую просто иногда хочется… поиметь? Да, просто поиметь, как и любую старую подругу! А с этим уже вполне можно жить.
— Прибыли! — услышали они голос Круми буквально за секунду до того, как лодка ткнулась килем в песчаное дно.
Гарри за своими переживаниями и не заметил, как они приблизились к острову. И теперь уже поздно было определять, был ли он скрыт от посторонних глаз так, что его нельзя было разглядеть с берега, или они спокойно одолели расстояние до него своим ходом.
В этот раз они причалили с противоположной стороны, прямо к пологому берегу, в прошлый визит их подвезли к небольшому деревянному причалу, который отсюда не было виден. От причала поднималась виляющая дорожка вверх к центральным воротам забора, ограждающего двор перед тюремной башней. Как они будут добираться сейчас, Гарри не знал, но то, что у Азкабана точно есть свой «черный ход» для самых доверенных лиц, становилось всё яснее.
С этой стороны высоченная темная призма смотрела на них не гранью, как на причале, а ребром, что придавало и так-то весьма зловещей конструкции совсем уж чудовищный вид. Ему снова, как и при первом посещении, пришло в голову, что такая форма придана тюрьме исключительно с целью полностью морально подавить всякого, кому не посчастливилось сюда попасть.
Они по очереди выпрыгнули из лодки, стараясь не угодить в воду, приземляясь на темный сырой песок. Ему пришлось подать Гермионе обе руки, чтобы она не утопила свои туфли. Пологий берег перед ними почти сразу переходил в крутой каменистый скат, на котором покоилась башня, и никаких тропинок или дорожек на нем не было заметно. Поэтому, когда из-за камней вдруг вынырнула фигура в форменной мантии, Гарри не успел сообразить, откуда она появилась. Заметив приближающегося человека, оба работника Азкабана, привезших их сюда, немедленно проявили некоторые признаки суетливости.
— Комендант Лоулер, — сказала Гермиона себе под нос.
— Ты-то откуда его знаешь?
— Ты постоянно забываешь, Гарри, где я работаю, — ответила она ему на ухо.
Комендант оказался высоким, крепким мужчиной сильно за пятьдесят, с прямоугольным лицом, жесткой улыбкой и весьма твердым рукопожатием длинной сухой ладони. Очевидно, немало повидавшим и мало чему способным удивиться или смутиться. Но сейчас на его лице гуляло нешуточное беспокойство. После короткого приветствия он с некоторым нажимом произнес:
— Надеюсь, вы понимаете, господа, что способ прибытия сюда и дальнейшие наши передвижения по территории тюрьмы следует держать в строжайшем секрете? Если так, то прошу следовать за мной. Круми, Додд, вы можете возвратиться к своим обязанностям, — отпустил он своих подчиненных.
Вслед за этим он скупым жестом пригласил всех следовать за собой и направился прямо к гряде вздымающихся валунов, казалось, подпиравших башню.
— Я очень рассчитываю, господа, что вы сможете разъяснить, каким именно образом произошло то, что случилось сегодня рано утром, — деловито говорил комендант, хрустя подошвами ботинок по каменному крошеву под ногами, сменившему крупный песок у берега, — мы должны иметь возможности предотвратить подобные случаи в будущем, а никто даже ума не может приложить, как именно могло произойти что-то… в этом духе.
Он подошел прямо к валуну и поднял палочку. Посреди валуна образовался прямоугольный проход. Точнее, проем. Узкий, по размеру двери, и ведущий в крошечную кабинку лифта.
«Мы все там не поместимся», — успела мелькнуть в голове мысль, но Лоулер вошел в кабинку, взялся за заднюю, решетчатую стенку и с видимым усилием отодвинул ее от себя. Пространство расширилось еще на несколько футов.
«Раскладной лифт? Чудесно».
— Знате ли, — продолжал комендант, когда они все забрались внутрь, — в последние годы Азкабан столько всего пережил, что мне мудрено уже чему-либо удивляться, но сегодняшний случай… Когда могущественный темный маг, с которым никто не может ничего поделать, разрушает одну из внешних стен, администрации остается только надеяться, что кто-то там, снаружи, как-то решит этот вопрос, ведь что в этой ситуации может сделать администрация?! Когда толпа сообщников…
Он приложил палочку к плоской панели, на которой не было ни одного обозначения, и лифт со страшным скрипом сдвинулся с места и покатился вверх, постепенно набирая скорость. За решетками окон были видны только черные гладкие стены.
— Когда толпа сообщников этого темного мага захватывает контроль над тюрьмой и устраивает массовый побег — это тоже события, за которые мы никак не можем отвечать. Но когда никто извне не проникает в башню, а внутри происходит то, что я сегодня увидел, то-о… я не знаю, как мы сможем работать дальше!
Кабинка качалась и дергалась, несясь вверх, поэтому голос Гарри невольно дрожал, когда он задавал вопрос:
— Скажите, вы были здесь во время нападений Волдеморта?
— Да, мистер Поттер, — кивнул Лоулер, — правда, тогда я не был еще комендантом, и, думаю, мне здорово повезло. В первый раз, когда Волдеморт взорвал верхушку северо-западной стены, я находился на первом этаже, рядом с кухней, где готовят еду для заключенных. Большие окна выходили во двор, и огромные куски стены прямо на моих глазах упали на двоих охранников, патрулирующих периметр. Я подумал, что вся башня сейчас упадет мне на голову, такой был треск и грохот. А во второй раз мне повезло, что я сменился с дежурства и находился дома, когда толпа упивающихся ворвалась в административные помещения. Тогда мало кто выжил. Прежний комендант пытался организовать сопротивление, но шансов против такой толпы не было никаких. Особенно, когда стало ясно, что наши же дементоры обернулись против нас.
