– Я вам пригожусь, обещаю. Я могу быть очень полезной.
– Почему ты так хочешь со мной поехать, ведь ты не знаешь ни меня, ни цели нашей поездки? – удивился мастер.
– Но вы ведь хороший человек, верно? – Она бесхитростно уставилась на него своими ясными карими глазами.
– Не в этом дело. Нам предстоит нелегкое путешествие. Ты выдержишь?
– Я давно хотела вырваться отсюда, – доверительно сообщила она. – Глупо не воспользоваться таким шансом.
– Похоже, что твою жизнь не назовешь приятной… Но мы не уходим отсюда навсегда. Сделав положенное дело, мы повернем обратно.
– Но ведь за это время может многое случиться, – сказала Элейс. – Мир меняется, и мы вместе с ним.
– Если ты согласна, то мы отправимся уже сегодня. Жди меня в десять вечера возле черного хода. Ты должна быть готова, одета как полагается, и иметь с собой заплечный мешок с самым необходимым.
– Отлично! – Она радостно всплеснула руками и тут же спросила: – А что значит «как полагается»?
– Брюки, высокие сапоги, рубашка, теплая куртка и плащ с капюшоном, – терпеливо объяснил Франц. – Мы идем в горы, а там холодно.
– Я обязательно буду возле калитки в десять, – кивнула девушка и убежала собираться.
Мастер посмотрел ей в след и покачал головой. Элейс произвела на него странное впечатление. За внешней хрупкостью он ощущал немалую душевную силу и непростой характер, который еще не раз даст о себе знать. Когда нужно, она умела быть и твердой, и решительной. Элейс не была глупа и, должно быть, просто привыкла изображать из себя простушку. Ей было так проще жить. Это было что-то вроде стены, которой она отгородилась от внешнего мира. Но злые языки проникнут сквозь любую стену, и предложение Франца стало для нее настоящим спасением.
Хм, эта девушка видела его во снах, видела, закрывая глаза…
Тяжело быть медиумом. Ты настолько тонко чувствуешь окружающий мир, что во сне тебя не оставляют пророческие видения, а наяву везде видятся призраки и слышатся голоса. Маленький народ норовит использовать тебя в своих целях, а обычные люди боятся и ненавидят. Медиум обречен на одиночество, и если он умен, то одиночество для него вдвойне тяжелее. Он не может никому довериться, ему остается только чувствовать на своей спине косые взгляды.
Медиума не зря считают предвестником несчастий. От их предсказаний никому не становится легче, но они не могут молчать. Они хотят предотвратить беду, изменить будущее, а вместо этого вынуждены снова и снова становиться его печальным свидетелем.
Что Элейс ждет от него? Понимания? Раз он мастер рун, то ближе к ней, чем к обычным людям. А он был бы совсем не против того, чтобы кто-нибудь понял его самого. Францу казалось, что его мысли и чувства сплелись в тугой клубок без всякой надежды на разделение. Хотелось уснуть, забыться таким крепким сном, чтобы уже не проснуться. Сомнения, которыми были наполнены последние несколько дней, совершенно измотали его.
Времени оставалось немного, а он еще должен составить специальную связывающую руну для Анны. Мастер рун не надеялся на цепи. Убить вампира намного проще, чем удержать его на привязи. Проблема заключалась даже не в том, чтобы не дать ему убежать, а в том, чтобы не дать вампиру приблизиться к тебе. Что будет, если Анна решит околдовать его? Сумеет ли он противиться ее чарам? Лицо Раэн и сущность вампира, объединенные в одном теле.
Не иначе как кто-то проклял его, раз ему было суждено увидеть такое.
Джереми постарался на славу. Ящик для Анны, очертаниями напоминающий гроб и обитый плотной черной тканью, отчего сходство с последним только усиливалось, он предоставил Францу сразу после захода солнца. Он отдал в распоряжение мастера рун кладовые, позволив брать оттуда все, что заблагорассудится. Франц поделился мыслями с дворецким о своей мнимой кончине, и Джереми согласился, что это хорошая идея.
– Дайте мне что-то из вашей одежды, и я устрою все в лучшем виде. Все будут считать, что вы решили заняться закаливанием, но не рассчитали сил. Иначе как еще объяснить абсурдное желание поплавать зимой?
– Мои штаны и плащ подойдут?
– Вполне.
– В таком случае организуйте им достойные похороны, – посмеиваясь, сказал Франц. – Это должно сбить Сильвестра с толку. Мне не хочется его обманывать, но другого выхода я не вижу.
– Сильвестр не позволил бы забрать Анну и проводить с ее участием какие-то ритуалы. Скорее всего он бы держал ее взаперти до скончания веков, словно ничего не случилось.
– А кормил бы он ее чем? – мрачно спросил Франц. – Свиной кровью? Такие игры плохо заканчиваются. Сильвестр слишком много внимания уделяет политике, поэтому ему нельзя ничего говорить. Вы узнавали, кого Анна еще успела поймать?
– Двоих. Она завлекла их в каменоломню. Один лесоруб, другой крестьянин. И оба мертвы.
– Там, где двое, там может быть и третий, – покачал головой мастер. – Продолжайте поиски.
– Конечно.
Через полчаса мастер встретился с Элейс. Девушка была готова идти за ним хоть на край света. Ящик с вампиршей поставили на полозья, и он легко заскользил по снегу. Под покровом ночи, словно вор или убийца, Франц покинул поместье. На прощание Джереми пожелал ему доброго пути и скорейшего возвращения. У старика от волнения так сильно тряслись руки, что огонек потайного фонаря едва не погас.
– Принесите мне хорошие вести, – попросил он.
Франц только рукой махнул и пошел прочь, таща за собой ящик. Элейс, в нетерпении переминавшаяся с ноги на ногу, решила помочь и взялась за веревку с другой стороны. Мужчина шел быстро и не оглядывался. Он боялся услышать вдогонку строгий оклик и быть остановленным стражниками Брауна или подручными Сильвестра. Но все обошлось. Никто их так и не окликнул. Анна вела себя примерно, из ящика не доносилось ни звука. Элейс не смела прерывать его молчание, поэтому следующий час ночную тишину нарушал только размеренный скрип снега под их сапогами.
Темнота в компании притихшей вампирши и девушки-медиума навевала мрачные мысли. Франц то и дело всматривался в окружающий их лес. Ему казалось, что неподалеку притаились волки или оборотни. Желтые огоньки хищных глаз мерещились за каждым деревом.
Даже тонкий серп убывающей луны, висевший высоко над головой, был похож на огромный клык. О чем бы Франц ни думал, мысленно он неизбежно возвращался к чудовищам и вампирам. Чтобы хоть как-то отвлечься, он решил скрасить дорогу разговором с Элейс.
– Тебе нравится Аурок? – спросил он ее.
– Не очень, – призналась девушка. – Он большой и шумный. Там живет слишком много людей. А я люблю все незатейливое: ручей, лес, зеленые холмы, пшеничное поле. Природу, в общем.