— Тхара отозвали в Академию. Суэр нажаловался на него Игзак и та потребовала от Верховного Махатмы полного отчёта в своих действиях. К счастью для всех нас Игзак не лишена здравого смысла и поэтому не доверила пост Верховного Суэру, просто поставила меня на положение временщицы до своего нового назначения. Так, кажется, выражаются в России?
— Может получиться, что ты, Нут, станешь постоянным Верховным правителем Шамбалы? — я проигнорировал её идиотский, подковыристый намёк, сейчас было не важно то обстоятельство, что моя игра раскрыта. Нужно было срочно использовать момент безвластия и уносить ноги, пока мы ещё целы. Не дай Бог попасть нам в лапы Суэра.
— Нет. Во-первых, Игзак никогда не назначает на ответственные посты женщин, а во-вторых, я и сама не хочу большой ответственности. В-третьих, — она задумалась и склонила свой гордый профиль немного направо, потом добавила, — в-третьих, здесь замешаны личные мотивы.
— Нут, ты красивая, умная и добрая женщина. К тому же интересная.
— Не подлизывайся, Фига, тебе это не поможет.
— Я и не подлизываюсь, констатация факта, не более того.
— Ладно, мне, конечно, приятно слышать комплименты, но давай вернёмся к нашим баранам: у тебя целых 3 условия против головы безумного Суэра.
— Разве ты не хочешь его заполучить? Зачем же тогда в камере хлопотала за него?
— А как же я должна была себя вести в обществе «воинов Добра»? Все воины буквально боготворят Суэра, и с меня самой сняли бы скальп. Так подобные дела не делаются, дорогой Фига, — Нут изогнула губы в усмешке.
— А ты не боишься говорить в этом кабинете честно? Здесь наверняка встроены видеокамеры, фиксирующие каждое произнесённое слово.
— Нет, я не боюсь говорить прямо и честно. Дело в том, что великая Игзак такая же женщина, как и я. А поэтому больше следит за искренностью своих подчиненных, чем за их подхалимажем. Она меня не понизит в звании, даже выговора я не получу за нерадение в поисках воистину безумного Суэра.
— Почему? Я что-то не могу понять твоей логики.
— Да потому что для этого ей придётся вернуть меня в Академию, а она, зная о моих способностях к магии, моего присутствия там никогда не допустит. Теперь понял?
— Ты ей можешь составить сильную конкуренцию, — высказал я свою догадку.
— Не конкуренцию, а оппозицию. Игзак хороший политик, а не торговец. Но в принципе ты прав. Фига, я с самого твоего появления в Шамбале заметила в тебе великие умственные способности. Так что думаю что вправе рассчитывать на твою помощь в обмен на мою. Поможешь?
— Сначала скажи, что от меня требуется сделать. И к тому же тебе что, совсем безразлична судьба Суэра? Неужели несравненная Нут ничего не сделает для его спасения?
— Суэр — единственный мужчина, которого я хотела бы увидеть мёртвым, — она опять в задумчивости почесала переносицу, — он безумец, здесь любые споры бессмысленны. Один раз он мне сказал, что во мне скрывается изюминка.
— Он просто хотел подольстить, — пояснил было я, но от дальнейших слов Нут офигел.
— Да, но потом он предложил мне помочь её выковырнуть. Сказал, что для него это как один раз плюнуть, — Нут, увидев на моих губах тень усмешки, в запальчивости добавила, — с его способностями и на такой должности так шутить нельзя.
— Почему? — я не сразу понял свою собеседницу.
— Это глупо, пошло и банально. Если бы Суэр был более остроумен, то и пошутил бы пооригинальней. Или ты думаешь, что я не поняла его намёка?
— Да нет. Извини, Нут, просто я посмотрел на шутку Суэра с позиции мужчины, а не женщины. Поверь, я ценю остроумие, но сам никогда не шучу с женщинами подобным образом. Мне это даже как-то не пристало.
— Я не обладаю ментальным даром, но сейчас чисто интуитивно верю тебе. Хоть ты, Фига, воин, но совсем не такой, как эти болваны, — Нут кивнула головой в сторону окна, её тёмные волосы от резкого движения рассыпались по плечам, я невольно залюбовался игрой блистающего солнечного света и Махатма показалась мне настоящей богиней. Я улыбнулся своим мыслям, разглядывая её мраморный профиль.
— Ты что, Фига? — удивилась Нут.
— Так, ничего, продолжай.
— А ты действительно рыцарь, — похвалила она меня, — рыцарь Печального образа.
Меня с детства называли дон Кихотом и в какой-то степени мне импонировал имидж героя Сервантеса. По крайней мере, это не самый худший литературный герой.
— Спасибо за комплимент, миледи, — сказал я без обиды, — но выкладывайте свою просьбу. Иначе мы с вами не разойдёмся, как в море корабли, а будем сидеть до второго пришествия. Что у вас случилось?
— Извини, я всё не могу решиться, дело настолько интимное, что первому встречному так и не расскажешь. Суэр мне не враг, но и не друг. А ты, Фига, можешь оказаться тем единственным мужчиной, о котором я буду вспоминать до последних своих дней с благодарностью и как о друге.
Нут хотела ещё что-то сказать, но тут перед моим лицом появился шар Личного вызова и из него выглядывал злой Эспер:
— Смотался, значит? Ну, погоди, Фига, я до тебя доберусь и кое-кому очень сильно не поздоровится.
— Дорогой, уважаемый Эспер, я очень не хотел попасть в твою кутузку и поэтому воспользовался удобным моментом. Так что не кипятись, пожалуйста, и объясни поспокойнее, чем я могу помочь такому великому магу и чародею, — сказал я, — а я подумаю и, может быть, соглашусь с твоими доводами.
— Кто это? — спросила подошедшая к моему креслу и смотревшая на злого колдуна Нут.
— Это самый сильный колдун Подлунного мира и мой хороший приятель Эспер, — представил я его, — а это Временный правитель великой, горной страны Шамбалы и, я надеюсь, моя добрая покровительница Нут. По крайней мере, я со своей стороны приложу максимум стараний, чтобы ни с кем из вас не портить дружеских отношений. Эспер, друг ты мой разлюбезный, что случилось с тем толстым, лысым пижоном, который предводительствовал «вольными стрелками»? Он случайно не мёртв?
— Пока жив и сидит в клетке. Нечего ко мне без спроса заявляться и командовать в Подземном дворце наподобие меня.
— Попридержи его у себя, Эспер, — промурлыкала нежным голоском Нут, чем привела колдуна в полное расстройство чувств.
— Да? — растерялся он, — а я хотел его обменять на… На своего друга.
— Я надеюсь, что мы отлично поладим, мне не нужны ни Суэр, ни Фига.
— Ну, хорошо, — ошарашено согласился Эспер, — чем могу послужить прекрасной Королеве?
— Какие милые у вас друзья, — прошептала мне на ухо Нут, вслух же сказала, — ухожу, не буду мешать мужскому разговору.
Она направилась было к двери, как у меня созрела оригинальная мысль и я решительно сказал вдогонку Верховной Махатме:
