— Ладно, оставим это, — поморщившись сказал царь, — у тебя будет еще время подумать над своим поведением, пока ты заперта в башне. Одно могу сказать — ни со своим любовником, ни с его друзьями ты больше не увидишься.
— Это жестоко! — вскрикнула принцесса.
— Да, но необходимо, — согласился Аголар и продолжил. — Теперь же поговорим о другом: ты не должна была вести себя так грубо с нашим гостем. Но это еще не главное. Почему ты выступаешь против того, что я делаю для блага государства. И не просто возражаешь, а похоже собираешься зайти еще дальше. Уже задумала бежать… А что потом, — государственный переворот?
— Отец, как ты не понимаешь, что вся эта военная кампания, которую ты хочешь развязать, будет не для пользы Виалора, а послужит лишь целям Черного Мага. И не говори мне, что ты не знаешь, кто был у тебя в гостях.
— Почему же, прекрасно знаю, что это был Сартор, темный эльф, — сказал Аголар. — И что с того. Он предложил мне навести порядок в других странах, я полностью с ним согласен. А ты, вместо того, чтобы поддержать меня, поворачиваешься ко мне спиной.
— Я не желаю больше с тобой разговаривать, — прервала царя Микаэла.
— Хорошо, но до завтра ты отсюда никуда не выйдешь. И не надейся, что тебе помогут твои рабы, которым удалось ускользнуть, — их уже ищут по всему городу.
Аголар был прав, говоря, что гнома и Зарташа разыскивают, но не знал о том, что сделать это будет не легче, чем найти иголку в стоге сена.
Принцесса осталась в полном одиночестве со своими невеселыми мыслями. Она чувствовала себя такой беспомощной без друзей, которых она вполне могла уже не увидеть. А тут еще эта свадьба! Не выдержав всего пережитого, она снова заплакала, и проплакала всю ночь, так и не заснув.
Двое друзей пришли в себя глубокой ночью и обнаружили, что сидят в тесной камере, освещенной всего одним чадящим факелом. После избиения гвардейцами на них не осталось ни одного живого места, но тем не менее, они еще держались.
— Что же нам теперь делать? — вздохнул Айдорн.
— А ты еще не научился открывать двери с помощью магии? — спросил Сималар. — Мы бы быстро отсюда выбрались.
— К сожалению, пока нет, — огорчился дрианорец.
— Но боевые то заклинания ты знаешь? — поинтересовался эльф. — Можно позвать охрану, а потом…
— Боюсь, я сейчас просто не в состоянии, — ответил Айдорн. — Мне надо отдохнуть хотя бы несколько часов. Да и потом, наши друзья наверняка уже что-то придумывают.
— Что ж, подождем до утра, — согласился Сималар, — А там будет видно.
Ночью во дворце полным ходом шли последние приготовления к свадьбе. Во дворце и в саду расставлялись столы, за которыми были заранее зарезервированы места. Повара приступили к блюдам, требовавшим больше всего времени для приготовления. По всей столице глашатаи объявили, что в день свадьбы принцессы Микаэлы с Сартором, владетелем Великого леса будет всеобщий праздник. Даже невольники и рабы освобождались на этот день высочайшим приказом от своих обязанностей. По всему городу, на случай возникновения беспорядков, были расставлены патрули из городской стражи, усиленные царскими гвардейцами. Для того, чтобы уменьшить возможность недовольства среди простонародья, вокруг всего дворца и по пути следования свадебного кортежа расставили столы. С них в день свадьбы могла кормиться беднота. Царский портной, работавший всю неделю не покладая рук, сотворил чудо и сшил для принцессы невиданной красоты свадебное платье.
Хейрутанцы спозаранку начали веселиться, радуясь такому событию. Только виновница торжества была печальна. Впрочем, у Микаэлы еще оставалась надежда на друзей, оставшихся на свободе. Она надеялась, что ни Дрэрка, ни Зарташа так и не поймали, да и Имиана тоже могла что-нибудь предпринять.
Они действительно не сидели сложа руки. Всю ночь два убежавших гладиатора уговаривали своих дружков из числа людей не совсем законопослушных, что в городе необходимо поднять восстание. В истории Хейрутана такого еще не было: весь преступный мир столицы объединился для одной цели. Уже утром по всем улицам, смешиваясь с праздношатающимися горожанами, ходили сотни воров, убийц и многих других, кто не раз нарушал царские законы. Все они вооружены и готовы в условленное заранее время устроить в городе беспорядки. Сами же Дрэрк с Зарташем и еще несколько наиболее умелых бойцов еще с ночи дежурили неподалеку от тюрьмы, чтобы перехватить друзей, как только их поведут на казнь. В том, что их казнят и сделают это быстро, никто не сомневался, — царь был весьма жесток и скор на расправу, особенно когда дело касалось дочери.
Принцессу разбудили с восходом солнца, и стали готовить к предстоящему торжеству: служанки долго мыли ее и умащивали тело благовониями, потом привели в порядок лицо и волосы. Все это заняло несколько часов. Потом девушку стали облачили в подвенечное платье. Когда Микаэла увидела, в чем ей предстоит сегодня стоять перед алтарем, у нее даже дух захватило несмотря на прескверное настроение. Светло-голубое платье являлось настоящим произведением искусства: изящный корсет, подчеркивавший фигуру девушки; подол из легчайшей ткани, колыхавшийся при малейшем движении; длинная фата, настолько прозрачная и невесомая, что кажется иллюзорной. Все это великолепие расшито кружевами и мелкими драгоценными камнями, так что, поворачиваясь на свету, принцесса вся сверкала. На ноги невесте одели голубые же замшевые сапожки, а на голову, осторожно, чтобы не испортить тщательно уложенную прическу — маленькую серебряную корону. И когда девушка вышла из комнаты, все, кто ее увидел, ахнули от восхищения.
Свадьба должна состояться прямо во дворце, а обручить Микаэлу с Сартором должен сам Аголар — он, помимо всего прочего являлся в своей стране главным священнослужителем. Осознавая, что до конца ее прежней жизни осталось всего несколько сотен шагов, принцесса отправилась в сопровождении многочисленной свиты в тронный зал, где все уже готово для церемонии.
Утром, в то время, когда принцесса готовилась к предстоящему торжеству, в камере проснулись Айдорн и Сималар.
— Ну что, как думаешь, сейчас у тебя получился? — первым делом спросил эльф.
— Вряд ли, — ответил дрианорец. — Но попытаться стоит. В конце концов, что мы теряем?
Он сказал Сималару, чтобы он начинал звать охранников через пару минут после того как юноша сосредоточится. Когда стражники откроют дверь, адаритар должен упасть на пол и откатиться как можно ближе к Айдорну.
Эльф выждал положенное время и принялся ломиться в дверь камеры, срочно требуя охрану. Он довольно долго стучал в окованную железом дверь, прежде чем за ней послышались шаги и недовольный голос.
