Позавчера десятая горная бригада отказалась подчиняться верховному командованию. Вчера восстали две военные части в Оренбургской губернии, в том числе ракетная дивизия с новейшими стратегическими системами «Молот-5». В связи с этим была приведена в боеготовность противоракетная оборона под Москвой и Петроградом. Вчера отказались выполнять приказы главного штаба танковая и механизированная дивизии, дислоцирующиеся в окрестностях Ново-Николаевска.
Ситуация ухудшалась с каждым днём. Никто не знал, что будет завтра, и сколько ещё подразделений выйдет из-под контроля. Андрей Данилович догадывался, кто стоит за всем этим безобразием, но руки его оказались слишком коротки. Да и раньше надо было действовать, а теперь — поздно. Теперь необходимы совсем другие меры. Теперь польётся много крови, и ещё не факт, что когда всё закончится, род Орловых удержится у власти.
А в Москве и Петрограде на днях было совершено несколько терактов. Самый громкий произошёл позавчера в «ближнем» районе Москвы. В одном из дорогих ресторанов взорвалась бомба. Погибли губернский судья, известная актриса и три чиновника. Пока ни одна из группировок не взяла на себя ответственность за взрыв. Это могли быть армяне, грузины, персы — да кто угодно. И что-то подсказывало, что это ещё не конец.
Лимузин остановился на светофоре. Андрей Данилович сидел, погружённый в раздумья о судьбах Родины. И вдруг водитель вдавил педаль в пол.
— Ложитесь! — крикнул он.
Андрей Данилович пригнулся и инстинктивно включил магическую защиту. В следующий миг в заднее окно ударил кумулятивный снаряд. Машина остановилась. Салон тут же поглотило пламя. Горела дорогая кожаная обшивка, а за рулём теперь сидел обугленный труп — водитель погиб моментально. Андрей Данилович обернулся. Позади в соседнем ряду стоял старый пикап, в кузове были трое. Один из них целился в машину главы рода из одноразового гранатомёта. Следующий снаряд попал в заднее стекло, кумулятивная струя ударила князя в затылок, но магическая защита сдержала и это.
Глава рода открыл дверь и выбрался из пылающей машины. Снаружи бронированный лимузин почти не пострадал. Андрей Данилович хотел уничтожить нападавших, но тут на перекрёсток выехала легковушка, из окон высунулись стволы штурмовых винтовок, и шквальный огонь обрушился на князя. Раздался глухой хлопок — вылетела граната из подствольника. Она стала последней каплей. Андрей Данилович больше не мог держать защиту — это оказалось выше его сил.
«Загрызли… шакалы…», — мелькнула последняя мысль в умирающем мозгу главы рода.
Глава 19
И вот я снова поехал к лубу Куракина, но на этот раз с вполне конкретной целью: устранить князя. Спешить я не хотел, но выхода не было: либо сейчас, либо… возможно, никогда.
Два вечера подряд я приезжал к клубу, но Вениамина на месте не оказывалось. Почти до ночи я бродил по улицам, сидел в скверике у фонтана или в одной из кафе напротив и ждал. А князь всё не приезжал и не приезжал.
Пока вёл наблюдение, почитывал, что пишут в газетах. А в газетах писали такое, что глаза на лоб лезли. Теракт в ресторане на Сретенке оказался не единственный. В Москве и Петрограде за последние дни прогремело ещё несколько взрывов, жертвами становились как обычные люди, так и высокопоставленные. Самый же громкий теракт произошёл в пятницу: в районе Покровское, на одном из перекрёстков неизвестные расстреляли из гранатомётов машину князя Андрея Орлова — главы московской ветви Орловых. Сам глава и его водитель погибли.
В Закавказье были свои проблемы. Беспорядки, которые две недели назад власти рассчитывали подавить силами местной полиции, переросли в настоящую войну. Повстанцы наголову разбили десятую горную бригаду и объявили о своей независимости, образовав Прикаспийский союз, в который вошли Эриван, Елисаветполь и Баку. Во главе его стояли армянские и персидские кланы, исповедующих монофизитское христианство.
На остальной территории Российской Империи дела обстояли не лучше: после поражения десятой бригады восстали несколько воинских частей в Оренбурге и Сибири. О причинах не сообщалось.
Да и вообще эти неприятные новости печатались только в «Москвиче» — тощей ежедневной газетёнке, состоящей из четырёх листков. И печатались они на последней странице в виде краткой сводки. Первые же полосы занимала всякая ерунда про жизнь императорской семьи и про встречу императора с королями Испании и Португалии, с которыми у нас имелись какие-то соглашения. Так же важной новостью считалось открытие двух крупных заводов электроники на Урале и под Петроградом. Высокие технологии тут только набирали обороты, и о каждом подобном событии трубили на всю страну. На фоне этого восстание армии, которое вкратце упоминалось на последних страницах, казалось чем-то несущественным.
Отсутствие Куракина заставляло меня нервничать. Я боялся, что за мной придут, и я не успею сделать дело. Да и Степан ждал моего звонка, а от меня третий день ни слуху ни духу. Но в субботу Вениамин всё же появился.
Я сидел в кафе и читал газету, когда на стоянку ночного клуба заехал большой синее купе в сопровождении уже знакомого мне чёрного седана. Из купе вылез Вениамин, из седана — ещё трое мужчин в костюмах. Все они пошли в клуб. Вскоре начали подтягиваться и другие посетители, в том числе приехал красный «АФЛ», который я видел прошлый раз.
Момент истины был близок.
Оплатив съеденный ужин, я покинул кафе и направился к Большой Серпуховской улице, где располагались рабочие кварталы и где на стоянке возле торгового центра меня дожидался мой мотоцикл. Его я подогнал на перекрёсток и поставил под окнами кафе, из которого наблюдал за клубом. Теперь дело за малым: дождаться, пока Куракин покинет заведение, проследовать за ним и прикончить где-нибудь на не слишком оживлённой улице. Лучше всего, конечно, если это произойдёт под покровом тьмы, ну или, на крайний случай, ранним утром.
В десять вечера кафе закрылось, и я пошёл в скверик. Около получаса просидел на лавочке, пока не заметил полицейского, который, как назло, начал околачиваться поблизости. Пришлось покинуть сквер и перейдя на другую сторону, дабы не вызвать подозрений, поскольку кроме меня на лавочках уже никого не было. На въезде на стоянку находилась будка сторожа — ему тоже на глаза не стоило попадаться, а потому я стал расхаживать, как и обычно, по ночной улице под сенью тополей и жать, когда выйдет Вениамин.
Но вот тьма уступила место предутренним сумеркам, посетители клуба постепенно стали расходиться, а я смотрел на большие стеклянные двери и ждал, когда появится Вениамин. Но его не было. На улице окончательно рассвело, и на стоянке осталось всего шесть машин, две из которых принадлежали Куракину, а одна — красный «АФЛ» — его приятелю. «Да где ж ты, сволочь», — ругался я про себя, кусая губы от нетерпения. Все планы шли псу под хвост. Устраивать нападение при свете дня у всех на виду я не собирался.
Вот уже и сотрудники стали расходиться, а Куракин не появлялся. И тут я понял, что медлить нельзя. Ещё часа — и будет поздно.
Я повязал на лицо платок и надвинул на глаза козырёк кепи. За эти дни я успел наизусть выучить расположение всех дверей в клубе. Помимо главного входа, тут имелось два чёрных. Один из них вёл в переулок со стороны заднего фасада, где стояли мусорные контейнеры. Оттуда я и решил проникнуть внутрь.
Нарисовал на железной двери нужный знак, сосредоточился. Металл начала тлеть, и через пять секунд от двери остались одни петли. Я вошёл и оказался на кухне. Помещение было довольно тесным, по центру стояли железные столы с вытяжкой над ними. Свет горел только над двустворчатой дверью, ведущей, видимо, в обеденный зал. Людей не было.
Помимо двустворчатой двери тут имелись ещё две. Дёрнул одну — заперто. Подошёл ко второй, прислушался — шаги. Я спрятался за столами, по пути задев железное ведро, которое кто-то оставил прямо в проходе и которое я совершенно не заметил в темноте.
