И лишь когда Жулик смачно врезал девице по аппетитной припухлости пониже спины - та аж взвыла - только тогда сообразившая о перспективе хорошей взбучки служанка принялась за работу. Поначалу кое-как, руки ведь всё равно ходили ходуном, а в глазах так и мерещились видения виселицы с болтающимся в ней скелетом. Но потом дела мало-помалу пошли на лад.
- О-о, ваша милость, - зеленокожая растрёпанная девица присела в просто чудовищном по исполнению книксене, когда в дверях появился маркиз собственной персоной.
Если бы это было возможно, девица позеленела бы от страха ещё больше - но у гоблинов кожа и так от рождения напоминает оттенком старую бронзу. Однако Валлентайн и в самом деле ничуть не интересовался гоблиншами. Да и спать хотелось просто отчаянно - непростой день и хлопоты вечера утомили до крайности.
- Брысь, - одновременно с этими словами он уронил за корсаж служанки наугад выловленную из кошеля монетку.
Как оказалось - серебряную. Потому что девица наконец трястись перестала, и после повторного книксена унеслась в шорохе придерживаемых юбок и нескрываемых воплей радости, что всё обошлось…
- Паня! А вот я тебя! - вновь завопил снаружи женский голос.
Утро, оказывается, давно уже царило над Ферри-Бэй. Вид из окна оказался настолько великолепным, что Валлентайн некоторое время любовался с высоты замка на полукружье островерхих крыш, разбежавшееся по берегам бухты, на покачивающиеся у причалов или ползущие наподобие божьих коровок по морю корабли. Красота!
Если б ещё окно оказалось немного пошире… плечи-то не девчоночьи!
Окно покорно расширилось, а под локтями даже обнаружился широкий, уже нагретый солнечными лучами подоконник. Но волшебник уже опустил глаза вниз и поинтересовался у по-прежнему зычно подманивающей какую-то Паню женщины в драном платье и линялом платке:
- А кто такая Паня? Коза или овца? - спросонья он даже не сообразил окинуть внутренним взглядом окрестности. Или теперь это называется взором замка? Да пёс его знает…
Женщина на той стороне рва испуганно подпрыгнула и шлёпнулась прямо в пыль, отчего с края вниз ссыпалось несколько камешков.
- Скажешь тоже, - она тут же подхватилась и досадливо почесала пострадавшее место, даже не пытаясь отряхнуться. - Сын мой, всё в малину тутошнюю лазит…
По мере того, как она говорила, глаза её помаленьку округлялись. А под конец женщина таки сообразила, с кем разговаривает. Испуганно и коротко взвыв, она тут же закрыла себе рот краем замызганного платка, и бухнулась на колени.
Сообразительный Жулик откуда-то из рва уже притащил за ухо щуплого мальчишку лет десяти. Впрочем, на чумазой мордашке того не виднелось ни малейшего раскаяния - пацанёнок вертелся, пытался вырваться, а под конец даже принялся лягаться и пинаться босыми ногами. Ухмыляющийся демон изобразил свободной рукой несколько жестов, в которых без особого труда можно было признать намёк на виселицу, четвертование и прочие малоприятные процедуры.
- Отпустить, - коротко распорядился волшебник.
От неожиданности мальчишка, негаданно-неждано обретя свободу, шарахнулся прочь. И улетел бы опять в ров, если бы демон не сграбастал ловко того за шкирку и не водворил обратно. А объявившийся перед носом Пани более чем внушительных размеров когтистый кулачище если и не внушил тому должное почтение, то напугал точно.
- К маркизу-то своему уважение прояви, - веско пробасил Жулик. - А то ведь осерчают… их милость ещё и волшебник не из последних. Молнией промеж глаз давно не получал?
Мальчишка люто сверкнул глазами, однако шмыгнул носом, посопел, и встал рядом с матерью на колени. Коротко стриженная выгоревшая макушка качнулась и нерешительно склонилась перед господином.
- Ладно, проваливайте отсюда. И больше не горланьте под окнами, - волшебник отчаянно зевнул. Здешний воздух оказался на диво чистым и свежим - он не помнил такого с прошлых своих посещений.
Да и солнышко, солнышко-то! Это выросшему в родном мире такое было привычно - а здесь ясная погода бывала едва ли пару-тройку дней в году.
- Да это замок, ваша милость. С погодой он управляется как вы только желаете, - пояснил Жулик, смеющимися чёрными глазами провожая удирающего Паньку, от которого едва ли на несколько шагов отставала отчаянно словно коза скачущая вниз мать. - Во чешут…
Оказалось, что насчёт завтрака демон не распорядился. То ли забыл о таком весьма нужном и приятном мероприятии за давностью лет, то ли и вовсе не подумал - демонам такое не нужно. Хоть и съест чего при нужде, и даже кровушки попьёт, а всё же питаться магией ему куда сподручнее.
- Стукнись, - волшебник выставил вперёд руку и сжал в кулак.
Виновато моргнув, Жулик покорно вжал плечи и потрусил поближе. Стукнулся жалобно хрустнувшей мордой - да так, что у Валлентайна заныли костяшки пальцев. А тот растёр по скособочившейся харе язычки пламени, тут же поправил всё мимолётным движением руки и как ни в чём ни бывало осведомился - чего же пожелают их милость на завтрак?
Тэлль высунулась в окно и с наслаждением потянула носом чуть солоноватого, набегающего с утреннего моря ветерка. Какая же мерзость эти города! Воистину, люди и гоблины созданы богами из первородной грязи - вот и всё сделанное ими такое же грязное и уродливое. Как же оно отличается от пронизанного столбами света волшебного сумрака под сводами Вечного Леса… Не без сожаления отогнав от себя щемящие воспоминания - вряд ли когда придётся вернуться домой - она ещё раз вдохнула свежего воздуха всей грудью. И тут же поперхнулась.
Грудь как раз чужим взглядом и обожгло - с пыльной улицы на вызывающе торчащие прелести не озаботившейся одеждой эльфки обожающе уставился гоблинский оборванец. С растянувшихся в похотливой улыбке губ капала вожделеющая слюна, а засунутая под лохмотья рука проворно орудовала под штанами. С шумом выдохнув, гоблин дёрнулся в сладких судорогах, а потом обмяк, повалился прямо в пыль и блаженным бессмыссленным взглядом уставился в бездонную небесную лазурь.
Грязное животное…
Эльфка коротко оглядела своё ласкаемое утренними лучами тело. Настроение её оказалось немного испорчено этим извращенцем. Хоть и не было никакой причины стесняться своего естества, но эти люди и гоблины кого угодно до брезгливости доведут.
- А всё же, братишка прав - пару фунтов тебе накинуть ещё не помешает, - из разорённой кровати беззаботно отозвалась ламия.
Ариэла зевнула, мелькнув на миг жемчужными зубками, и сладко потянулась под простынёй. Хоть и непривычно ей было спать в постели по этим дурацким обычаям - но в ощущении чистого белья по всей шкурке всё же что-то такое есть. С вечера едва удалось растолковать затурканному Гарри, что дамы хотят попросту помыться с дороги да завалиться в чистую постель. Коротышка вновь озабоченно потеребил свои седые пряди, пробормотал что-то в том духе, что мыться это какая-то блажь. Но требуемое всё же предоставил.
