— А я-то как рада наконец из этой треклятой академии сбежать. Еще таких же две недели, и я рехнусь! — заверила я аладара.
— Что, так тяжело?
— Очень. Но я сюда приехала отдыхать! Пошла она уже, эта учеба!
— Ага, — кивнул Ива.
Повисло молчание, а мне почему-то отчаянно захотелось расхохотаться. Ну что за детский сад, ей-богу!
— Шелгэ! — обстановку разрядил Лехо, и понеслось! Я уже и забыла как у них весело. Да с этой академией все на свете позабудешь!
Спала я необычно долго для себя, умудрившись проспать завтрак и почти обед, если бы Лехо, придя меня будить, не рухнул на мою кровать, споткнувшись о мои тапочки. В другое время я бы, наверное, подскочила на метра два… хотя нет, я бы тут же сгруппировалась, вскочила на ноги и вытащила Лехо из моей кровати за ногу, а теперь только перевернулась на другой бок.
— Шелгэ, ты что, весь день проспать собралась? — обиженно над самым ухом спросил Лехо.
Я пробормотала что-то невнятное, спихнула мальчишку с кровати и накрылась одеялом с головой. Две недели недосыпа, а то и вовсе без сна, — это серьезно. Лехо обиженно засопел, поднялся и ушел, а я провалилась в сон. Не знаю, сколько прошло времени, наверное, немного, но меня принялись будить снова, но уже не таким экстравагантным способом, как падение на кровать.
— Шелгэ! Шелгэ! Шелгэ, просыпайся. Ну что ты, в самом деле, весь день будешь спать? — спросил Ива.
— Ага, — лениво ответила я и спрятала голову под подушку.
— Шелгэ?
Ива поднял подушку, я отобрала ее и снова накрылась, вцепившись в нее мертвой хваткой.
— Ну как хочешь! — сказал Ива. Я, было, успокоилась, но рано.
Меня подхватили на руки вместе с одеялом и подушкой, и куда-то понесли.
— Ты что делаешь?
— Несу.
— Куда?
— В ванную.
— Что? — я подскочила у него на руках и уронила подушку.
— Вот, сразу проснулась! — усмехнулся парень, усадил меня на стул в кухне и поставил передо мной чашку кофе.
— Спасибо, — я сладко зевнула.
— О, проснулась-таки, засоня! — Лехо плюхнулся на стул напротив и тут же ослепил меня вспышкой.
— Эй! — возмутилась я.
— А, нам задали сделать несколько картинок весенней природы.
— А я к ней какое отношение имею?
— Ну, парочку я уже сделал, а остальные ниши куда-то же надо девать!
— И поэтому ты решил закартинить меня спросонья?
— А почему нет? Ты у нас теперь такая редкая гостья, что неплохо бы иметь хотя бы одно твое изображение, чтобы не забыть, как ты выглядишь! — пожал плечами Лехо.
— Меня всего две недели не было! — возмутилась я. — И это не повод картинить меня с утра!
— Вообще-то уже обед даже прошел.
— Да? Эх, скоро обратно ехать.
— Скоро?
— Ну, вечером.
— Значит, я успею доснимать все ниши! — порадовался Лехо.
— Пойду-ка я лучше умоюсь, — я встала.
— Здравая мысль, — одобрил Ива.
Я накрыла его одеялом и напомнила подобрать подушку с пола. Вскоре я была уже в бодрствующем состоянии и довольно неплохо приведенная в порядок.
— Вот теперь картинь, сколько хочешь! — разрешила я Лехо. Тот тут же щелкнул затвором.
Я махнула хвостом, он щелкнул еще раз.
— А еще! — попросил он.
Я усмехнулась и попозировала ему.
— Доволен? — спросила я.
— Вполне, — кивнул Лехо. — Только еще полно ниш осталось.
— У тебя еще Ива есть, — я махнула на притаившегося за косяком аладара. — Думаешь, тебя там не видно?
— Тебе видно, — согласился Ива, выходя из своего укрытия. — Ты знаешь, сколько я уже терплю его с этим чудом техники? Задали ему! Ему неделю назад задали, а он все до сих пор бегает и все картинит!
— Увлекся! — рассмеялась я. — Может, он великим картинщиком станет!
— Станет, как же! — скептически пошевелил ушами Ива.
— А давайте, я вас вместе щелкну! — оживился Лехо.
— Нет уж, лучше я вас.
— Давай, — тут же согласился Лехо. — А потом я вас!
— Хорошо, — кивнул Ива, поскорее забирая у него картинограф.
А мне что? Я люблю картиниться, а особенно с кем-нибудь. Мы покривлялись перед объективом еще и вместе с Лехо.
— Все, теперь твоя очередь! — сказал Лехо, забирая картинограф.
— Не-э-э-э! — протянул Ива и отошел подальше.
— Как это! Ты обещал!
— Это была шутка.
— Ива!
— Я все равно жутко на картинках получаюсь, — Ива сделал еще пару шагов назад.
— Тогда не надо было обещать, — резонно заметила я.
— А он тогда бы не отстал, — развел руками Ива.
— А что, теперь отстанет, раз ты его обманул?
— Ива, ты обещал!
— Не-э-э.
— Сейчас, погоди.
Я поймала ускользающего аладара за руку.
— Пошли выполнять обещание.
— Нет! — Ива попытался удрать, я не дала. — Шелгэ!
— Ива!
Лехо хихикнул.
— Снимай, пока есть возможность!
Мальчик поскорее щелкнул затвором.
— Ахтран! Все теперь?
— Нет, — спокойно сказала я.
— И что еще?
— Пара кадров, а то и штук пяток.
— Сколько-о?
Пока Ива переваривал полученную информацию, я перевела его в центр комнаты и поставила там.
— Как ты хочешь, чтобы мы встали? — спросила я.
Лехо воодушевился.
— У-у-у, — через пять кадров взвыл Ива. — Ну хва-а-атит, уже!
— Еще три ниши осталось.
— Это издевательство!
— Ага, ты над нами издеваешься! На каждый кадр по десять минут тратить приходится!
— ВСЕ! — Ива рванул в сторону двери, я, поймав его за руку, в обратную сторону.
Вот теперь я поняла, как он все сшибает, и очень удивилась, как он постоянно не падает. Я тут же потеряла равновесие и упала на подвернувшийся под колени диван, Ива — следом. И как он с такой инерцией вообще умудряется двигаться! Зачем я его дергала?
— Да что же ты такой неповоротливый! — ужаснулась я, спихивая его с себя и принимая сидячее положение на диване. Ива так и остался лежать на нем, только повернулся на спину, и теперь безуспешно пытался вытащить из-под себя руку.
— Кхххх, — прыснула я и расхохоталась в голос.
— Чего смешного? — насупился Ива.
Я подпихнула его в спину, руку он тут же вытащил, а сам плюхнулся обратно, причем голову на сей раз положил мне на колени. Я хохотала, как безумная. Ох ты господи, и откуда же у меня в группе такие проворные аладары-то взялись, если на свете живут такие вот чуда!
— И ничего смешного, — обиделся Ива.
Я из спортивного интереса придержала его, он так и не смог подняться.
— Шелгэ! — гневно воскликнул Ива.
— Ик… хи… и-и-и, ха-ха-ха-ха-ха, — прорвало Лехо, который до того никак не мог просмеяться, и лишь сгибался все ниже, видя все происходящее на диване, даже про картинограф забыл.
