Внезапно встревожившись, Громф сообразил: последнее, что он может вспомнить, — то, что он заперт в сфере, плывущей по озеру. Ясно, что он каким-то образом вернулся в Магик, попал в кабинет и освободился от заклятия заточения. Но как?
Громф уставился на золотую бутылку у себя в руке — одну из его бутылок с мыслями. Ответ, должно быть, находится внутри.
— Хоззяинн, — окликнула огненная элементаль, привлекая его внимание.
Громф взглянул на нее.
— Войска Граклстаха вместе с танарукками ужжже напали на Мензоберранзан, — объявила элементаль, облизывая рот ярко-красным языком пламени. — Дерргаррры построили осадную стену в Брешшшской крррепоссти и атакуют Магггик. С ними был, по крайней мере, один иллитид — маггг по имени Слуугуф. Он завладел одним из амулетов, повелевающих нефритовыми пауками. Ты победил его.
Выпалив это, огненная элементаль торжествующе взревела. Невидимые магические узы, удерживавшие ее, исчезли. Она разом пропала, словно задули свечу.
— Иллитид, — прошептал Громф.
Это объясняло, почему он держит в руке бутылку с мыслями. Память потихоньку возвращалась. Он придумал некую хитрость — и бутылку ей под стать — на случай, если попадет в плен пожирателю мыслей. План состоял в том, чтобы предложить ее существу…
На этом память кончилась.
Пожав плечами, Громф осторожно поставил бутылку в ящик, рядом с другой такой же, и задвинул его обратно.
— Атакуют Магик? — проворчал он. — Это мы еще посмотрим.
* * *
Громф быстрой походкой направился к балкону, на котором стояли двое его студентов. Один из них был Норулле, студент пятого года обучения, с помощью заклинаний отрастивший длинную, как у дворфа, бороду, — не самый подходящий облик, учитывая, с кем они в данный момент воюют. Другой — Прат, первокурсник, годами едва за тридцать, которого, судя по коренастой фигуре и буграм мышц, его Дому следовало бы записать, скорее, в Мили-Магтир. Оба стояли спиной к коридору, по которому спешил Громф, укрываясь за призрачным подобием черепашьего панциря размером со стол, висящим в воздухе прямо перед балконом.
Норулле дрожал, поскольку на панцирь сыпался град стрел. Большая часть их тут же ломалась, уничтоженная защитным заклинанием. Одна стрела, однако, искрилась магической энергией. Она пронзила невидимый барьер и впилась в рукав пивафви Прата. Едва глянув на стрелу, Прат выдернул ее и отшвырнул прочь. Тут же по ладони его потекла струйка крови. Он стряхнул ее.
«Этот мальчишка и в самом деле должен был стать солдатом», — подумал Громф.
Снаружи доносились звуки битвы: вопли и команды дергаров внизу; скрип и уханье заряжаемых и стреляющих катапульт; треск, хлопки и шипение магической энергии; и отчаянное бормотание магов, наперебой выпевающих ответные заклинания с балконов вверху и внизу.
— Норулле, Прат, что происходит? — спросил Громф, шагнув на балкон. — Где ваши наставники?
Норулле в изумлении обернулся, стискивая в руке жезл.
— Мастер! — выдохнул он, — Вы здесь!
На шевелюре и бороде Норулле сверкала алмазная пыль. Кто-то наложил на него мощное охранительное заклинание. На вопрос Громфа ответил Прат:
— Леандран мертв. Он угодил прямо под удар магического огня.
Студент указал на пятно дальше по балкону — дымящуюся воронку в каменном полу. Сквозь дыру в ее центре виднелось дно пещеры внизу. На соседней стене тоже были отметины в виде выбоин поменьше, из которых еще шел дымок. Каждую окружало кольцо льда. Двое студентов явно воспользовались заклинанием холода, чтобы погасить огонь. От Леандрана, Мастера Магии Отречения, не осталось и следа, не считая стойкой вони горелого мяса.
Внимание Громфа привлек свистящий звук. Он глянул в его сторону, как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромный глиняный горшок описал дугу в сторону Магика и ударился о край сталагмита в нескольких десятках шагов от них. Горшок разбился о камни, расплескав по сторонам жидкий огонь. Пламя потекло вниз по сталагмиту, сжигая на своем пути все: каменные стены, декоративную арку из кованого железа над балконом и сам балкон тоже.
Фигуры на балконе кинулись врассыпную от подступающего огня, но одна чуть замешкалась. Едва капли состава попали на пивафви, воздух наполнился воплями муки. Они оборвались мгновением позже, когда кованая арка, ослабевшая от жара, обрушилась с громким скрежетом. Выше того места, где она была прикреплена, стена продолжала гореть, и пламя быстро проело в камне изрядную дыру.
Громф перевел взгляд туда, откуда прилетел горшок с огнем, — на защитную стену, возведенную дергарами. Она стояла прямо перед туннелем, ведущим в Брешскую крепость из Темных Владений. Казалось, ее соорудили из обтесанных грибных стволов, горизонтально уложенных друг на друга, но, несомненно, усилили с помощью магии. Огненные стрелы, которые метал в стену один из магов с балкона, способны были лишь откалывать от бревен крохотные кусочки, а град, сыплющийся из ледяной бури, устроенной другим магом прямо над стеной, таял, не успев долететь до нее.
Все же кому-то из мастеров Магика удалось переправить через этот барьер облако кислоты. Желтоватый пар перетек через преграду из грибных стволов и начал опускаться в туннель позади нее. Однако сам барьер не пострадал, и спрятанные за ним катапульты продолжали метать в воздух глиняные горшки, со свистом устремлявшиеся к стенам Магика, чтобы выплеснуть на них алхимический огонь.
Арак-Тинилит, похоже, был не в лучшем положении. Стены храма в виде паука тоже были в потеках добела раскаленного пламени, а земля перед сооружением — усеяна трупами, в большинстве своем — коренастых и лысых дергаров, но и дроу полегло немало. Воины темных эльфов отдали свои жизни, защищая пещеру. Жриц видно не было. Подобно своей богине, они ретировались под защиту каменных стен, предоставляя сражаться другим.
Третье, пирамидальное, здание Академии — стоящая в глубине пещеры школа воинов Мили-Магтир — было цело. Видимо, до него катапульты не доставали.
Норулле свесился с балкона, нацелив жезл на врага. С кончика жезла сорвались сгустки огня величиной с грушу, становящиеся все больше по мере приближения к защитному сооружению внизу. К тому моменту, как они ударились о стену из грибных бревен, они достигли уже нескольких шагов в диаметре. И все же даже после того, как они взорвались с грохотом, различимым за хаосом битвы, стена не пострадала.
Глаза Громфа сузились. Кажущуюся неуязвимость стены он мог понять — дергары, должно быть, принесли легкие бревна из грибных стволов с собой, готовясь к осаде, а потом, уже на месте, с помощью заклинания обратили их в камень. Чего он не понимал, так это того, почему сидящие за стеной дворфы все еще способны приводить в действие свои катапульты, несмотря на испепеляющий жар огненных шаров Норулле и облако едкого тумана, опустившееся на них.
