Громф мрачно улыбался, наблюдая. Наконец он отвернулся и глянул за Брешскую крепость, на лежащий внизу город. Не считая небольшого плацдарма, который враг захватил — и потерял, в крепости, война, казалось, не коснулась Мензоберранзана. Сталактиты и сталагмиты величественных особняков по-прежнему сверкали, и кольцо магического огня ползло вверх по Нарбондели. Громф нахмурился, размышляя, кто из магов Дома Бэнр поддерживал его в отсутствие Архимага. Похоже, он оказался не столь незаменимым, как ему хотелось бы. Он должен поговорить об этом с Триль.
А потом, после разговора с Верховной Матерью, он посмотрит, что может сделать, чтобы положить конец осаде.
Когда двенадцать жриц поднесли к губам рога, давая сигнал к началу ночной охоты, Халисстра ощутила, как по ее телу побежала дрожь. Отчасти это был озноб. Ветер усиливался, начинали падать первые снежные хлопья. Подобно остальным, на ней не было ничего, кроме тяжелой серебряной цепи вокруг талии с висящим на ней серебряным же диском с символом Эйлистри.
Запрокинув голову, Халисстра вскинула охотничий рог, который ей дали, к губам, и устремила взгляд на луну. Она сделала глубокий вдох и дунула, присоединяя резкий голос своего рога к остальным. Сначала это была какофония звуков, пока каждый рог не отыскал свою верную ноту и не повел ее в безупречной гармонии с другими. Даже воздух содрогнулся и на несколько мгновений застыл. Потом ветер возобновился, раскачивая ветви деревьев над головой.
Как будто по сигналу богини, Халисстра внезапно оборвала свой напев точно в тот же миг, что и остальные женщины. Она опустила рог и выжидающе смотрела, как предводительница охоты — Улуйара, та дроу, что убила прошлой ночью тролля, — поднимает с земли меч, вокруг которого они перед этим танцевали. Держа его вертикально перед собой, верховная жрица медленно повернулась.
Как и у Улуйары, единственным оружием Халисстры был меч, меч Сейилл. Рука ее крепко сжала рукоять, закрыв все отверстия, кроме одного. В него задувал ветер, издавая слабый необычный звук.
Фелиани, во время танца державшаяся рядом с Халисстрой, поймала ее взгляд.
— Используй его как подобает, — сказала она, кивая на поющий меч.
Готовясь к ночной охоте, лунная эльфийка снова выкрасила лицо в черный цвет. Слишком маленькая и невинная, чтобы при ближайшем рассмотрении сойти за дроу — особенно с этими каштановыми волосами, — Фелиани тем не менее держала собственный меч так, что было очевидно: владеть им она умеет.
— На кого мы охотимся? — прошептала Халисстра.
— На любого монстра, волею Эйлистри встретившегося нам на пути, — ответила Фелиани, загадочно улыбаясь.
Улуйара поворачивалась все быстрее. Меч ее сверкал в лунном свете, когда она описывала им круги: один, другой, третий… Потом она резко остановилась, и клинок задрожал.
— Туда! — выкрикнула она.
Словно спущенный с цепи на охоте ящер, жрица кинулась в лес.
Волна возбуждения обдала Халисстру, устремившуюся вслед за предводительницей. Все остальные жрицы сделали то же самое, Халисстра видела, как позади нее, сверкая глазами, стремительно мчится Фелиани. Подгоняемая смешанным чувством ликования и охотничьего азарта, Халисстра петляла между деревьями, перепрыгивая через лежащие стволы в пятнах снега и заросли папоротника, плечом раздвигая ветки, и сосновые лапы хлопали ее по коже. Она бежала вместе с остальными и вслед за ними нырнула в овраг. Первая Дочь Дома Меларн с плеском рухнула в широкий ручей, бегущий по его дну, поскользнувшись на льду, корочкой покрывшем прибрежные камни. Потом она выбралась на другой берег и, пытаясь удержать равновесие, полезла по крутому склону, с мечом в одной руке и рогом в другой.
Наверху Халисстра остановилась, не зная, куда бежать. Голоса других жриц больше не были слышны среди леса. Единственным оставшимся звуком был шум, с которым Фелиани карабкалась вверх по обрыву вслед за нею. Потом она услышала звук рога, донесшийся справа откуда-то издалека.
— Это Улуйара, — выдохнула Фелиани. — Она нашла его.
Халисстра не стала останавливаться, чтобы выяснить, кого именно нашла верховная жрица. Задыхаясь, обливаясь потом, несмотря на студеный воздух, она кинулась в лес и побежала на звук. На бегу она с досадой заметила, что в отличие от нее Фелиани даже не запыхалась. Как и остальные жрицы, Фелиани бежала по заснеженной земле стремительно и уверенно. Халисстре, привыкшей к жизни знатной дамы в городе, где все прогуливаются по ровным улицам и перелетают от одного проспекта к другому с помощью левитации, никогда не приходилось бегать и карабкаться так долго и так быстро.
«Должно быть, это и есть то самое испытание, о котором говорила Фелиани, когда меня подняли из пещеры, — подумала Халисстра. — Вот почему она держится позади меня, следя за каждым моим движением».
Исполненная решимости не выказать свою слабость, сознавая, что за ней, возможно, наблюдает сама Эйлистри, Халисстра бежала дальше, не обращая внимания на боль, грызущую ее бок, словно челюсти многоножки.
По крайней мере, луна давала достаточно света — Халисстре, привыкшей к сумраку Подземья, казалось, что лес залит ослепительным сиянием. Но заросли были густыми, пространство между деревьями заполняли низкие кусты и папоротник. Халисстра давным-давно потеряла из виду всех остальных жриц, кроме Фелиани. Когда рог Улуйары прозвучал во второй раз, прямо впереди, она была поражена тем, насколько он близко. Спустя мгновение Халисстра выбралась из путаницы древесных сучьев, показавшихся ей странно липкими, на залитую лунным светом поляну.
Она заметила Улуйару, все еще прижимающую рог к напряженным губам, но больше ни одной жрицы видно не было. И голосов их тоже не было слышно. Опустив рог, Улуйара указала на другую сторону поляны, потом повернулась и медленно скрылась в лесу. Ветви сомкнулись за нею, точно занавеси.
Халисстра вгляделась туда, куда указала Улуйара, но увидела только лес.
Она повернулась туда, где должна была бы быть Фелиани.
— Что я должна…
Она умолкла, увидев, что Фелиани тоже нигде не видно. Позади Халисстры лишь колыхались ветки деревьев, вздыхающие на ветру. И этот ветер, дующий с той стороны, куда указала Улуйара, донес знакомый мускусный запах.
Резко развернувшись лицом к поляне, Халисстра вскинула меч — и как раз вовремя. Перед ней припал к земле огромный паук, высотой ей по пояс. Туловище его было в серо-черную крапинку — подходящий камуфляж для леса в пятнах лунного света. В глянцевых черных глазах разъяренной твари отражалась луна, с челюстей капал яд.
