— А как насчет моря?
— Нет. И в воздухе, я думаю, тоже. Только на земле, и лишь в том случае, если они здоровы, ну, скажем, не находятся в лихорадочном бреду. Мне приходилось видеть гномов, использующих этот свой дар.
— Я так понимаю, что они могут находить дорогу хоть с завязанными глазами? — откашлявшись, спросил Эльмар.
— Именно так и я понимаю, хотя видеть мне этого не приходилось, — ответил Араван.
— А скажи мне, какой дар у человека? — спросила Джиннарин.
Эльмар взглянул на Аравана и затем ответил:
— Плодовитость.
ЗИМА, 1Е9574/75
Несмотря на то что свет полярного сияния дрожал и перемещался всю долгую зимнюю ночь, потоков увидеть не удалось. К утру сияние ослабло и затем угасло совсем. Утомленные наблюдатели разошлись по каютам.
Эйлис проснулась почти в полдень и, завершив свой туалет и одевшись, вышла из каюты. Аравана и отца она нашла на палубе. С ними были Джату и Бокар. Когда Эйлис присоединилась к ним, Джату повторил свой вопрос:
— Каким образом небесный огонь извлекается из драгоценного камня? Ответь мне, маг Эльмар.
Старец провел пальцем по тусклому красному камню на своем браслете:
— Магу для этого нужно произнести соответствующее заклинание, для тебя же камень должен иметь символ власти, который можно использовать, называя камень его истинным именем.
— Истинное имя? — Джату удивленно поднял бровь. Бокар посмотрел на черного гиганта и пояснил:
— Словно топор Дурека. Он имеет истинное имя. Произнеси его, и топор рассечет и камень и металл… во всяком случае так говорят.
— А—а, подобно копью Номби. — Лицо Джату посветлело. — Оно никогда не промахивается, если ты назовешь его секретным словом.
— Это, вне всякого сомнения, его истинное имя, — подтвердил Эльмар.
Джату повернулся к магу:
— Каким образом особые предметы приобретают истинное имя?
Эльмар взглянул на Эйлис, и она наклонила голову, как бы давая разрешение и соглашаясь поделиться знанием.
— Самые простые символы власти иногда существуют сами по себе и не требуют изготовления. Другие могут быть сделаны простым ремесленником или мастером, обычно магом, но не обязательно. Действие некоторых из них постоянно, и они не нуждаются в вызове по их истинному имени — как твой талисман, Араван, — другим же это необходимо. Примерами простых предметов, действия которых вызываются по истинному имени, являются мечи, изготовленные эльфийским кузнецом Двинфором, возможно, топор Дурека, Бокар… или копье Номби, Джату. Более сложные символы власти требуют для своего изготовления участия двух или трех магов — алхимика, мастера, а также того, кто помещает этот символ в предмет. Самые сложные символы требуют участия в изготовлении множества магов или даже богов.
— Неужели богов? — поразился Джату.
— Адона, Эльвидд, Гифона и других.
Бокар снял свой шлем и заглянул внутрь, словно что—то отыскивая там.
— Скажи мне, маг Эльмар, какие из драгоценных камней могут втягивать в себя огонь?
Старец пожал плечами:
— Не знаю, Бокар. Существует много разных драгоценных камней, и любой из них может быть превращен в символ: adamas, crystallus, smaragdus, carbunculus, sapphierus, co—rallum.
— Ну вот, — заворчал Бокар, — ты назвал камни, о которых я слыхом не слыхивал.
— Отец привел их магические имена, — пояснила Эйлис. — Тебе они известны как бриллиант, горный хрусталь, изумруд, рубин, сапфир и коралл.
— Ха! — воскликнул Бокар. — Похоже, что годится любой драгоценный камень.
— Об этом я и твердил тебе, гном, — сварливо ответил маг. Бокар рассердился, но быстро успокоился.
— Мне хотелось бы знать, маг Эльмар, а что носит на шее Араван?
Эльмар повернулся к капитану.
— Дай посмотреть, — потребовал он.
Араван выудил талисман из—под рубашки и, сняв через голову кожаный шнурок, протянул камень Эльмару. Маг какое—то время внимательно изучал его.
— Слабый огонь, — пробормотал он наконец. — Это простое и чистое охранное средство, он может узнавать создания Неддры и еще кое—кого в этом мире. — Маг вернул камень Аравану, и тот вновь надел его на шею.
— Известны ли тебе имена драгоценных камней на языке черных магов? — спросил Араван.
— Нет, — отрицательно покачав головой, ответил маг. — Окажись мы в Кайране, мы посетили бы библиотеку школы магов и отыскали необходимые ссылки. Существуют десятки, сотни разновидностей камней, и просто невероятно открыть слова черного мага, именующие их всех. И даже если бы мы нашли имена одного—двух камней и окажись эти имена верными, догадаться об истинном имени совершенно невозможно, особенно сейчас, когда мы блокированы.
Дни протекали за днями, и довольно часто долгими холодными ночами возникало полярное сияние. Но никаких световых потоков так и не было. Радостное настроение Джиннарин сменялось мрачным в зависимости от того, видела она во сне черный корабль или нет. Ночные кошмары появлялись далеко не каждую ночь.
Была середина декабря. Сияние пламенело в вышине, но потоки в безлунном мраке так и не появлялись. Но в ночь на семнадцатое…
— Поток! Там! — закричала Джиннарин и указала на северо—запад, пританцовывая от возбуждения. — Поток! Течет! Смотри! Смотри! Неужели ты его не видишь?
Эльмар вертел головой по сторонам и шептал:
— Visus. — Неожиданно маг закричал: — Фризиан! Скорей сюда!
Второй помощник тут же примчался вместе с боцманом Редью.
— В чем дело, Эльмар?
Маг указал рукой на северо—запад:
— Там потоки. Поднимай Аравана и команду и готовь судно к походу.
Оба моряка пристально всматривались в направлении, указанном Эльмаром, и Фризиан признался:
— Но я ничего не вижу.
— Ты не имеешь зрения, парень. Но оно есть у нас! Теперь в путь! Мы засекли наконец добычу.
— Но, сэр, мне кажется, что вы показываете в сторону материка. И если поток приземлился на Райвене, мы не можем плыть по скалам.
— Проклятье, Фризиан. Я изучаю звезды всю мою жизнь, и я знаю — ты слышишь меня? — я знаю, откуда исходят потоки и что приземляются они далеко за островом. Не разводи волокиту. Или командуй, или убирайся отсюда!
Фризиан повернулся к Редью:
— Свисти команду и буди капитана, боцман. Будем двигаться в путь.
Минутой позже, когда моряки уже карабкались по вантам, на палубу прибежали Араван и Джату.
— Где? — спросил эльф.
— Там, Араван, там, — защебетала Джиннарин радостным голосом. — Он уже исчез. Но он был там. О, Араван, ну наконец—то!
